Книга Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле - Дэвид Дуглас

Известна точка зрения, согласно которой Вильгельм Завоеватель победил в битве при Гастингсе потому, что сделал ставку на конницу, поддерживаемую стрелками с дальнобойными луками. С ней можно согласиться, сделав некоторые оговорки. Нет доказательств, что Гарольд Годвинсон недооценивал значение конных воинов и не использовал их в других сражениях. Что касается лучников, то при Гастингсе у англичан их было не так много, скорее всего, из-за спешки при формировании армии, а не из стратегических соображений. Но самое главное, в битве не было примеров противоборства конницы и пехоты по всем правилам военной науки того времени. Нормандцы не использовали «классическую лаву», когда наступающие «плечом к плечу» кавалеристы в буквальном смысле опрокидывают противника массой своих коней, а затем добивают оставшихся копьями и мечами. Англичане также не продемонстрировали хорошо известный прием отражения кавалерийской атаки, когда пехотинцы строятся в каре, стоящие в первых рядах образуют сплошную стену из щитов, а находящиеся сзади выставляют поверх нее копья, которыми сбивают наступающих и отпугивают их коней. Более того, в начале сражения обе противоборствующие стороны явно делали ставку на использование метательного оружия, что не свойственно ни наступающей кавалерии, ни обороняющейся пехоте. Даже тяжеловооруженные дружинники Гарольда имели целые связки дротиков, а многие конные рыцари Вильгельма метали во врагов свои копья, которые кавалеристы обычно из рук не выпускают.

Все это, однако, не умаляет роли нормандских конных воинов. Хотя в войске Вильгельма Завоевателя имелось довольно много иностранных наемников, именно нормандские кавалеристы и лучники внесли решающий вклад в победу при Гастингсе. Возможно, нормандские рыцари еще не владели тактикой кавалерийских сражений так совершенно, как их потомки, но воинами они были отменными и в седлах держались прекрасно. Видимо, и их отношение к боевым коням было особым. Известно, что кони были доставлены в Англию на специальных небольших судах. И это, кстати, является еще одной примечательной чертой похода Вильгельма Завоевателя. Предки нормандцев викинги во время своих набегов сражались на конях, но, как правило, это были кони, захваченные уже после высадки на берег. По крайней мере, ни в скандинавских, ни в английских хрониках нет упоминаний о транспортировке лошадей к британским берегам. Решение взять с собой лошадей было в 1066 году не совсем обычным и для Нормандии. Недаром процедура их погрузки нашла отражение даже на гобелене из Байе. Транспортировка нескольких сотен лошадей на небольших суденышках – дело, требующее специальных навыков. Известно, что подобную операцию нормандцы осуществили в Сицилии в 1060–1061 годах. Судя по всему, искусству транспортировки животных по морю их тогда обучили византийцы, ведь в Восточной Римской империи такого рода перевозками занимались с давних времен. Весьма вероятно, что услугами своих соотечественников, прошедших хорошую школу на Средиземном море, воспользовался в 1066 году Вильгельм Завоеватель. Впрочем, вместе с ними или без них помочь ему могли и рыцари, пришедшие под его знамена из Апулии и Сицилии.

Конные воины, вне всякого сомнения, пользовались особым доверием герцога, и в битве при Гастингсе им отводилась роль, схожая с той, которая позже принадлежала гвардии. Очевидно и то, что эти люди умели сражаться в строю, помогая друг другу. Все они были хорошо знакомы между собой, поскольку являлись представителями новой нормандской знати или вассалами владетельных семейств. В коннице сражались многие из тех, кто принадлежал к высшему слою нормандской аристократии. Хронисты особо упоминают об участии в битве при Гастингсе графа О Роберта, Гуго Монфор-сюр-Риля, Вильгельма Вареннского и Роберта Бомонского. Причем оговаривается, что они сражались во главе приведенных ими воинов. Каждый такой отряд представлял собой, возможно, не очень большое, но отлично спаянное подразделение. Именно это помогло нормандским конным воинам продолжать сражаться, когда фортуна начала им изменять. Если же признать правоту тех, кто считает, что нормандская кавалерия действительно заманивала врага, то конные рыцари заслуживают еще большего уважения. Подобный маневр очень рискован, поскольку может вызвать не ложную, а настоящую панику в рядах собственных войск. Провести его могут только хорошо подготовленные и дисциплинированные воинские подразделения, способные действовать как единое целое.

Чем больше вникаешь в подробности битвы при Гастингсе, тем очевиднее становится, сколь велик был вклад в победу самого герцога Вильгельма. Его организаторские способности проявились уже в самом начале кампании. Хорошо отлаженное снабжение воинов и железная дисциплина, которую он сумел поддержать во время затянувшегося ожидания на нормандском берегу, помогли сохранить боеспособность и целостность армии. Вынужденный простой Вильгельм использовал для формирования из воинов, пришедших к нему из разных мест и даже стран, боевых подразделений, подчиняющихся единому командованию. О том, что это ему удалось, свидетельствуют четкость и скорость погрузки на суда. Герцог Вильгельм переигрывал противника и в стратегии, и в тактике. Лишь демонстрируя угрозу, то есть практически ничем не рискуя, он заставил Гарольда поспешить на юг, что отвечало интересам нормандцев. И наконец, сама решающая битва. В течение нескольких часов шансы на победу были равны. Однако Гарольд не сумел сохранить порядок в рядах английских воинов, когда тем показалось, что они побеждают. Вильгельм, напротив, быстро восстановил боеспособность своих войск, потерпевших поражение в первом столкновении. Конечно, в какой-то степени успеху при Гастингсе способствовало счастливое стечение обстоятельств. Даже если оставить в стороне летописные панегирики и преувеличения, можно с уверенностью утверждать, что в битве при Гастингсе и до нее Вильгельм Завоеватель действовал почти безукоризненно. Вечером 14 октября, когда шум сражения стих, он мог почувствовать себя триумфатором. Это была главная победа, к которой он, сам того не зная, готовился на протяжении всей жизни.

Разгромив армию Гарольда, герцог Вильгельм отвел свои войска в Гастингс на отдых. После столь внушительной победы над правителем Англии он с полным правом мог рассчитывать на покорность его подданных.

Однако никаких видимых проявлений признания власти победителя не последовало. Эдвин и Моркар в это время находились в Лондоне, где обсуждалась идея провозгласить новым королем принца Эдгара. В переговорах также участвовали Стиганд, архиепископ Йорка Алдред и другие представители светской и церковной знати. Прийти к единому мнению им не удалось. Категорически против коронации Эдгара выступили многие епископы, да и сами северные графы сомневались в правильности такого решения. В конце концов Эдвин и Моркар увели своих воинов в родные графства, предоставив жителям юга Англии самим решать свои проблемы. Осознав, что англичане вряд ли придут к единому мнению, герцог Вильгельм начал действовать самостоятельно. Продвижение нормандской армии в глубь страны характеризовалось сочетанием крайней жестокости и готовности к мирным переговорам, которое отличало герцога и в ранних военных кампаниях. В наказание за нападение на нормандскую армию возле Ромни город подвергся страшной резне и разграблению, а в сдавшемся без боя Дувре практически не было актов насилия. Жители Кентербери, который стал следующим пунктом наступления, заявили о желании подчиниться Вильгельму Завоевателю уже у ворот города. Эти и ряд других населенных пунктов были заняты до конца октября, но затем нормандское войско было вынуждено остановиться. За пять недель пребывания на вражеской территории истощились запасы продовольствия, а пополнять их было сложно и рискованно. Солдатам часто приходилось довольствоваться тем, что они могли найти в попадавшихся на пути садах и огородах, поэтому нет ничего удивительного в том, что среди них вспыхнула эпидемия дизентерии. Заболел даже сам герцог. В результате примерно на месяц нормандская армия остановилась в окрестностях Кентербери. Однако победа при Гастингсе продолжала приносить плоды и во время этой вынужденной паузы. Многие англичане начали понимать, что она была полной и окончательной. Один за другим признали власть Вильгельма практически все районы Кента. За этим последовал еще более заметный успех: ему принесли ключи от Винчестера – древней столицы англосаксонских королей. Город в то время считался владением вдовы Эдуарда Исповедника Эдит, которая без особых колебаний выполнила формальные требования герцога Нормандии. К концу ноября под контроль Вильгельма Завоевателя перешли Суссекс, Кент, а также значительная часть Гемпшира, и он вполне мог считать себя хозяином Юго-Восточной Англии. Однако ситуация на севере оставалась по-прежнему неопределенной, а на пути туда находился непонятный и пугающий Лондон.