Книга Эксгумация - Тоби Литт

Я улыбнулся, пообещал ни к чему их не вынуждать и выпустил их.

Минут на пятнадцать стук прекратился, а затем возобновился, правда, с меньшим энтузиазмом.

Я позвонил Джеймзу. Затем я позвонил Энн-Мари и рассказал ей, что происходит. Она предложила приехать, но я сказал ей, что будет лучше, если она останется дома. Я не хотел впутывать ее в скандал. И, честно говоря, к тому моменту она успела мне порядком надоесть.

56

Джеймз подал машину без опозданий. Я объяснил ему ситуацию по телефону. Подъехав к самому дому, он трижды посигналил мне. Схватив сложенную коляску, я выскользнул из дома, запер за собой дверь и буквально впрыгнул на заднее сиденье такси — Джеймз распахнул для меня дверцу, перегнувшись со своего сиденья.

Фотограф, занятый чтением газеты-конкурента, вскочил, в два прыжка оказался возле нас и начал поливать машину огнем вспышки. Журналистка тем временем рванула к своей машине, которая, к счастью для меня, была припаркована на противоположной стороне улицы, так что ей пришлось разворачиваться.

Вспышка продолжала обстреливать левую сторону моего лица, когда Джеймз резко рванул с места.

Осознав, что за такси ему не угнаться, фотограф побежал к машине журналистки.

Из-за этой двойной задержки, а также благодаря тому, что Джеймз позволил себе чуть превысить скорость на Мортлейк-Хай-стрит, мы с легкостью ускользнули от преследования.

— Ты здорово справился, — похвалил я Джеймза, — как будто тебе уже приходилось удирать от погони.

— Ну может, раза два и приходилось, — ответил он, бросив взгляд в зеркало заднего обзора. — Разозленные мужья и прочее в таком роде.

— Неужели? — переспросил я, чувствуя, что наш дружеский треп, попав в полосу турбулентности, начинает давать сбои.

— Не по моей вине, конечно, — сказал Джеймз, выравнивая наш разговор.

Мы рассмеялись.

— Так кто измазал краской твою дверь? — поинтересовался Джеймз.

— Понятия не имею.

— А что от тебя хотели журналисты? Ты что, подписал контракт с «Челси»?

Я не удержался от смеха и постарался объяснить ситуацию: Азиф, больница…

— Возможно, мне еще не раз понадобится твоя помощь в похожих ситуациях, — сказал я. — Сможешь?..

— Без проблем, — ответил Джеймз. — Если нет заказов, я твой. А заказов у меня сейчас немного. Босс не дает ничего стоящего уже несколько недель. Но я что-то не очень понял — о чем ты говорил с Азифом, когда я подобрал тебя у больницы?

Я с облегчением воспользовался возможностью поделиться своими проблемами с абсолютно посторонним человеком. Я рассказал ему все, от начала и до конца, в том числе о встречах с Робертом, Джозефин, Аланом и Дороти, Азифом и Тони Смартом. Пока я рассказывал, мы почти успели доехать до театра. Джеймз кивал, вставлял какие-то междометия, «да» и «ого», но не перебивал. Иногда он переспрашивал, и я отчетливее повторял то же самое. Он умел слушать.

Когда мы уже подъезжали к «Барбикану», я прямо спросил его:

— Как ты думаешь, я правильно поступаю?

— Кто его знает, — ответил он. — Иногда лучше выждать. Полиция, конечно, не подарок: они и мне здорово отравляют жизнь, гоняясь за мной по полдня только за то, что я чуть чиркнул колесом по тротуару, — им бы ловить настоящих преступников. Если тебе кажется, что они действительно ничего не делают, я думаю, ты имеешь право сделать что-то сам. Но ты ведь не сможешь никого арестовать. Для этого тебе придется позвонить в полицию.

Я не стал говорить ему, что единственный звонок, который тогда понадобится, — это звонок в «скорую», да и его, в чем я был уверен, за меня сделает кто-то другой.

Мы договорились, что после спектакля Джеймз будет ждать меня за театром, на случай если «Миррор»-мобиль каким-то чудом нас выследил.

Как оказалось, мне не суждено было увидеть ни одного журналиста, пока мы не вернулись домой. К несчастью, у дома их было с десяток. Плюс еще столько же фотографов.

— Ты уверен, что тебе стоит заходить в дом? — спросил Джеймз. — Может, я отвезу тебя в гостиницу?

— Они и там всю ночь будут барабанить в дверь, — сказал я. — Ладно, попробую выйти, посмотрим, что получится. Завтра на том же месте в тот же час?

— Они могут попытаться заблокировать дорогу.

— Не успеют, мы гораздо быстрее их, — не сказал, а скорее прокричал я. Мне пришлось повысить голос из-за их стука по стеклу и гула вопросов.

Я попытался открыть дверцу со стороны тротуара, но репортеры сгрудились у самой машины — думаю, умышленно. Тогда я вылез со стороны дороги и обошел машину сзади. Я игнорировал все вопросы, не стал закрывать глаза от вспышек и сквозь кордон медленно добрался до входной двери. Кто-то крикнул отъезжавшему Джеймзу:

— Куда вы его возили?

Пока я вставлял ключ в замок, толпа журналистов чуть не расплющила меня о дверь. К счастью, краска уже высохла и не испачкала мне одежду, а то на фотографиях было бы похоже, что я измазан кровью.

Я перевалился через порог, захлопнул за собой дверь, упал на ковер в прихожей и заплакал.

57

В воскресенье журналисты зашевелились под дверью с раннего утра. Несколько репортеров помоложе даже ночевали в машинах перед моим домом. Звонки начали поступать около семи — замигала лампочка, засигналил бипер, зашуршало в динамике. Цифра на счетчике входящих сообщений непрерывно росла — 24, 25, 26, — пока память автоответчика не переполнилась. Раньше такого не случалось. Мне было любопытно посмотреть, как станет вести себя аппарат. Но ничего интересного не произошло: он просто проигрывал исходящее сообщение, а входящие звонки не записывал. Журналисты начали барабанить в дверь около восьми. Однако как-то неубедительно, с частыми перерывами. Несколько фотографов пытались что-то высмотреть через щель между штор. Все это лишь укрепило мое желание раздобыть пистолет: не для использования, а просто чтобы он был — чтобы я знал, что он у меня есть.

Около девяти я сел возле автоответчика с чашкой чаю и нажал кнопку воспроизведения. Большинство сообщений строилось по одной и той же модели: от вкрадчивости к лести, от умасливания к угрозам. Такие сообщения я тут же стирал, иногда не дослушав до конца даже первое предложение. Я уже начал узнавать голоса и характерные выражения — самой настойчивой была «Шила Барроуз из "Миррор"».

Лишь несколько сообщений представляли для меня интерес. Звонила моя мать, сказала, что зайдет в одиннадцать — проверить, все ли у меня в порядке. Звонила Психея, предупреждая меня о своем визите, тоже в одиннадцать часов.

«Думаю, нам пора поговорить», — объявила Психея.

Я тут же перезвонил матери. Ситуация и без того была хуже некуда, но если бы я позволил ей устроить импровизированную пресс-конференцию на моем крыльце… Я не сомневался, что она долго и громко рассказывала бы о моих добродетелях, а затем еще дольше и громче — о моих пороках. Мне удалось по телефону убедить ее, что со мной все в порядке и что ей лучше сюда не приезжать; я обещал, что отныне буду звонить ей минимум раз в день.