Книга Рысь Господня. Идущие следом - Игорь Негатин

– Жак, не будьте глупцом!

Монах ещё раз окропил тело шевалье святой водой, осенил его крестным знамением и произнёс первые слова обряда:

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu, – монах перекрестил шевалье, – Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis…[17]

Он произносил их нараспев, словно пел один из псалмов, кои мне доводилось слышать на монастырских службах. Это, казалось бы, очень простое действо оказало на шевалье ужасное воздействие. Орландо зашипел и оскалился словно дикий зверь, попавший в западню. Лицо исказила болезненная гримаса, а тело выгнуло, как от судорог.

– Будьте вы п-п-прокляты! Тв-в-вари!

Глава 32

Вечерело. На улицы опускался хмурый осенний сумрак, а припозднившиеся горожане невольно ускоряли шаг, дабы избежать нежелательных и опасных встреч.

– Помните, сын мой, что ваша кровь теперь стоит дорого, – наставительным тоном сказал Маргус, когда повозка остановилась подле монастырских врат.

– Если уж вспомнить все обряды экзорцизма, – усмехнулся шевалье де Брег и потрепал по шее своего жеребца, – в коих мне доводилось участвовать, то она просто бесценна! Даже страшно представить, насколько я богат! Жаль, что это нельзя превратить в звонкую монету. Клянусь, я бы не отказался от пары сотен чистоганом!

– Сын мой… – с укоризной в голосе заметил монах. – Вы слишком грешны и беспечны!

– Увы! Как и беден!

– Храни вас Господь! – Монах перекрестил нас и направился к дверям.

– При чём здесь ваша кровь, шевалье? – спросил я, когда мы отъехали от Святой обители, оставив повозку на попечении монастырского привратника, которому я заплатил несколько монет, чтобы её вернули хозяину в целости и сохранности.

– Брат Маргус слегка преувеличивает, – скромно заметил Орландо, – но в его словах есть доля правды. Дело в том, что бес, изгнанный экзорцистом, отправляется прямиком в ад, где должен оставаться на веки веков, но… – Он сделал паузу и поднял руку. – Оттуда его можно призвать обратно. Разумеется, если использовать заклинание, известное чернокнижникам. Вот для этого действа и нужна кровь человека, который некогда был обуян нечистой силой. Их связь сохраняется до самой смерти. – Шевалье вдруг сменил тему и спросил: – Как вы себя чувствуете, Жак?

– Даже не знаю, что вам сказать, – не найдя подобающего ответа, произнёс я. – Это было слишком…

– Необычно? – усмехнулся де Брег.

– Пожалуй. Страха не было, но меня не покидала мысль, что если что-то пойдёт не так, то случится нечто ужасное. Особенно когда вы очнулись и попросили вас освободить.

– Это, как вы понимаете, был не я. Маргус это прекрасно понял, а вы едва не попались на уловку Альбертины де Вердан.

– Вы правы. Мне недостаёт знаний.

– Экзорцизм – весьма опасное занятие, Жак. К нему нельзя относиться с легкомысленной простотой.

– Шевалье, вы говорили, что покойный аббат таким образом потерял свои пальцы?

– Ему повезло – мог и без головы остаться! Я не знаю подробностей этой истории, но да, там было нечто похожее. Всё это в прошлом. Наш добрый Маргус хоть и не такой сильный экзорцист, каким был отец Хьюго, но, как видите, справился с этим делом.

– Маргус не похож на простого монаха, – заметил я.

– Он не совсем простой, – усмехнулся шевалье де Брег. – Маргус – дворянин, который был весьма известным воином. В миру его имя звучало как Маргус де Роган. Это довольно старый дворянский род. Он имел честь быть знакомым с вашим досточтимым батюшкой, когда Гийом де Тресс был ещё подростком! Если бы монах не был таким молчуном, то мы могли бы узнать много интересного о похождениях вашего отца. Как полагаете, Жак, он был таким же забиякой, как и вы?

– Даже не сомневаюсь, – усмехнулся я, вспомнив рассказы Барта Уэшема.

– Тогда ничего удивительного, что вам так везёт на приключения. Вы унаследовали кровь своих предков в полной мере.

– Скажите, шевалье… Это всё?

– Вы спрашиваете про Альбертину де Вердан? – уточнил де Брег. – Да, это финал вашей истории. Пусть он и не был освещён огнями факелов и звуками фанфар, но это достойный венец грустной женской судьбы. Единственное, что нужно сделать – предать её останки земле и заказать заупокойную мессу, но этим займётся брат Маргус. Она свободна.

– Да упокоит Господь её душу!

– Во веки веков, – с задумчивым видом кивнул Орландо.

– Жаль, что нам не удалось узнать всех подробностей её судьбы.

– Подробностей? – покосился на меня де Брег. – Вам мало разгромленного жилища?

– Нет, но…

– Есть множество историй, Жак де Тресс, в кои лучше не углубляться.

– Мне показалось или вас что-то тревожит?

– Тревожит? – переспросил он. – Нет, вам показалось. Почти.

– Почти?!

– Странное чувство… – протянул де Брег и прищурился, подкручивая ус. – Как правило, человек, обуянный бесами или иными зловредными существами, ничего не помнит, а у меня остались смутные видения. Надо бы сходить в библиотеку монастыря и полистать книги, но этим займёмся позже.

– Видения? Вы что-то видели?!

– Возможно, мне всего лишь почудилось. Не обращайте внимания!

– Как бы не так, – пробурчал я.

– Господи! Вы-то о чём задумались?

– Не знаю, шевалье. Я впервые присутствовал при подобном обряде, а посему не знаю, что и в какой последовательности должно было происходить, но увиденное отличалось от вашего рассказа.

– Вы имеете в виду некую неочерёдность?

– Да.

– Иногда так бывает, – кивнул шевалье де Брег. – Всё-таки, душа Альбертины де Вердан не имеет ничего общего с бесовскими созданиями, а посему её поведение слегка разнилось.

– Облегчения я тоже не почувствовал, – продолжал я.

– Да вы просто зануда, Жак де Тресс! Вы были слишком напряжены, чтобы уловить этот светлый момент освобождения. Полноте вам хмуриться! Можно подумать, что это вы пили этот отвар. Кстати – изрядная гадость! Не знаю, что Маргус туда подмешал, но вкус далёк от совершенства. Признаться, я немного устал. Хочется выпить вина, чтобы смыть эту горечь.

– Рад, что вы себя хорошо чувствуете.

– Не буду утверждать, что прекрасно, но умирать не собираюсь. Жак, как вы относитесь к кувшину вина и какой-нибудь жирной птице, приготовленной со всеми, приличествующими этому блюду приправами?