Книга Охотницы - Элизабет Мэй

Я бью его. Не будь мне настолько плохо, я бы ни за что не позволила этому произойти.

— Ты любишь его, Кэм? — спрашивает Киаран. — Он отвечает твоим смехотворным требованиям приличия? Он достоин того, чтобы умереть рядом с ним?

Гэвин подается вперед.

— Не понимаю, почему она до сих пор тебя не убила. Доверься фейри, и ты умрешь. Каждый шотландец это знает.

— Найди Видящего и вырежи ему глаза, — говорит Киаран. — Это знает каждый фейри.

— Хватит! — Я становлюсь между ними. — Сядьте оба!

К моему удивлению, они молча устраиваются напротив друг друга. Гэвин скалится на Киарана, тот просто глядит на него в ответ. Проходит не меньше минуты, но оба молчат. И ни один не собирается ничего мне рассказывать.

— Что было в этом проклятом видении?

Меня просто вынуждают задать этот вопрос.

— Бесполезно спрашивать его, Кэм, — говорит Киаран. — Сознание Видящего — учитывая слабость его как такового — с трудом справляется с тем, чтобы сразу увидеть все пророчество целиком. Слишком много вариантов решений, которые еще предстоит принять, чтобы увидеть все с полной ясностью. — Он смотрит на Гэвина. — Я знаю, какие связи нужно задать, чтобы увидеть картину целиком. Твой дар тратится на бессмыслицу.

Гэвин откидывается на кушетке и скрещивает ноги. Чистая бравада, однако вполне убедительная.

— Скажи, всех фейри растят такими высокомерными мерзавцами или это врожденное?

— Постарайся меня не провоцировать, — предупреждает Киаран. — Всю пользу, которую ты мог принести, я уже из тебя выдавил.

Гэвин смотрит на меня.

— Почему он здесь?

Я провожу рукой по вспотевшему лбу и покачиваюсь, теряя равновесие. Если бы я не прислонилась к кушетке, то могла бы упасть. Болезнь усиливается. Я могу ощущать ее в костях как тяжесть, сокрытую под горящей кожей.

Не дождавшись ответа, Гэвин внимательно присматривается ко мне.

— Ты в порядке?

— В порядке. — Я хочу знать, что видел Киаран, но у меня проблемы с формулировкой мыслей. Я дрожу и обхватываю себя руками. — МакКей, что…

— Не сейчас, Кэм, — резко обрывает меня Киаран. — Я вас покину.

Он направляется к двери.

«О нет, не выйдет!»

— Извини, я на минутку…

Не дожидаясь ответа Гэвина, я выхожу за Киараном из комнаты, стараясь не поворачиваться к Гэвину спиной, чтобы он не заметил крови на моем платье и расстегнутых пуговиц.

Киаран уже на середине коридора. Я тороплюсь за ним, не обращая внимания на тошноту от быстрых движений.

— Немедленно остановись, Киаран МакКей!

Я тянусь, чтобы схватить его. Мышцы Киарана под моими пальцами словно камень.

— Айе?

Его ответ звучит очень формально, очень вежливо.

— Скажи мне, что ты видел.

Он медлит и подается ко мне, словно собираясь коснуться моего лица, но в последний миг роняет руку.

— Голова твоего друга полна множества неинтересных вещей.

Киаран мог бы придумать отговорку и получше. Он мастер излюбленной фейри полулжи. Что же такого он увидел, что могло настолько его потрясти?

— Это не ответ, — говорю я.

Киаран, не говоря ни слова, заходит мне за спину и, прежде чем я успеваю спросить, что он задумал, начинает застегивать мое платье.

Это не должно было оказать на меня того эффекта, который оказало. Поведение Киарана так отличается от обычного! И все же был момент, перед тем как вошел Гэвин, в который, готова поклясться, он собирался сказать… что-то. Киаран МакКей — это загадка, которой я не могу разгадать.

Он так молчалив и тих, что только дыхание выдает, что он рядом со мной. Наконец он говорит:

— Я видел много смертей.

Я замираю.

— Что еще?

Его пальцы почти неощутимо гладят мою шею.

— Ты думаешь, знание сделает это более приемлемым? — шепчет он. — Ты будешь отчаянно пытаться предотвратить это, и каждое твое сознательное решение лишь поможет видению воплотиться в жизнь.

Последние слова Киаран произносит так тихо, что я почти не слышу его. Я настолько привыкла к сдержанному, бесстрастному Киарану, что даже малейший намек на раскаяние делает все предельно ясным: Киаран когда-то пытался предотвратить видение Видящего и потерпел неудачу.

У меня множество вопросов, но я решаю задать тот, на который есть слабая надежда получить ответ.

— Тогда почему ты так сильно хотел увидеть его?

— Решение, принятое до того, как видение завершено, может изменить его финал.

— А что, если нет?

— Это будет крайне неприятно. — Киаран застегивает последнюю пуговицу и разворачивает меня лицом к себе. Любой намек на эмоции теперь исчез. — Мне нужно отправиться за инструментами прежде, чем ты умрешь. Я вернусь через пару часов.

Господи, он словно намеренно портит каждую возможность остаться со мной наедине!

— Что ж, я попытаюсь дожить до этого времени.

Кажется, я слышу, как прерывается его дыхание.

— Gabhaidh mi mo chead dhiot, — бормочет он. Слишком много раз до этого он говорил мне эти слова. Свое прощание.

Киаран идет мимо меня по коридору. Я не смотрю ему вслед, просто вхожу в гостиную и заворачиваюсь в шаль. Она отлично скроет кровь на платье.

Я вздрагиваю от вида комнаты. Пол усыпан книгами и разбитыми чашками вперемешку с осколками фарфоровых ваз. Статуя Венеры лежит на ковре, от нее откололась рука. Если я успею прибраться в комнате и выбросить разбитые вещи, возможно, отец не заметит их исчезновения. А может, он решит, что в безрукой статуе есть свой шарм.

— Что ж, могу с уверенностью заявить, что это были два самых невероятных дня в моей жизни, — говорит Гэвин, выдергивая меня из задумчивости. — Полагаю, собираясь с визитом, прежде стоит отправлять записку: «Ты в компании создания, которое способно атаковать без причины? Я могу навестить тебя позже».

Я по привычке оставляю дверь приоткрытой на дюйм. Некоторые правила этикета сложно забыть, пусть даже некий фейри не удосуживается их замечать.

— Было бы неплохо, если бы ты не являлся без приглашения.

Гэвин опирается на подлокотник кушетки и поднимает с пола одну из упавших книг. И тут же бросает, внезапно потеряв интерес к окружающему беспорядку.

— Передняя дверь была приоткрыта, твоего дворецкого нигде не было видно, а я услышал голоса. Кто, черт возьми, это был?

— Киаран МакКей. — Я снова оседаю на кушетку. — Большей части того, что ты видел прошлой ночью, меня научил именно он.