Книга Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971 - Райнхард Гелен

Одновременно мы стали проводить работу по подготовке к использованию Пуллаха лишь для служебных целей. Семьи сотрудников оттуда выехали, детский сад и школа были закрыты. Эти мероприятия, столь необходимые для улучшения нашей служебной деятельности, вызвали, однако, целый ряд проблем. Необходимо было подыскивать квартиры, что было не так-то просто из-за жилищного кризиса. Поэтому семьи сотрудников пришлось расположить на значительном удалении от Пуллаха. Транспортные связи с нашей штаб-квартирой оставляли желать много лучшего. Дело в том, что моторизация в стране тогда только начиналась: автобусное сообщение находилось в зачаточном состоянии, а приобрести личную автомашину стоило очень дорого. По этой причине многие из сотрудников были вынуждены уйти с работы, что, в свою очередь, вызвало новые кадровые проблемы и осложнило безопасность самой организации.

Отношение наших американских друзей к дальнейшей судьбе «Организации Гелена» в конце 1950 года существенно изменилось. Они к тому времени поняли – прежде всего мистер М. и оба шефа ЦРУ – сначала генерал Уолтер Беделл Смит, а затем и Аллен Даллес: начала практически осуществляться моя концепция, которая была разработана в 1945 году и с которой согласился генерал Зайберт, заключивший со мной джентльменское соглашение. И они сделали правильный вывод: надо всячески поддерживать передачу организации немецкому федеральному правительству. Американские представители провели в течение последующих лет множество бесед с сотрудниками ведомства федерального канцлера, обсуждая технические вопросы этой передачи. Но этим дело не исчерпывалось. Американские друзья воздействовали и на союзников, чтобы те заняли положительную – разумеется, для нас – позицию в этом вопросе. Они исходили из того, что тесное сотрудничество нашей службы с ними и другими членами Атлантического союза будет продолжаться и в будущем. Более того, ЦРУ было убеждено в том, что положительная позиция Вашингтона будет оплачена будущим политическим партнерством Федеративной Республики с западными союзниками. Расчет оправдался: доверительное, товарищеское партнерство действительно принесло большую пользу всем участникам.

Впрочем, уже в самом начале пятидесятых годов обозначились преимущества правильно понимаемого разделения труда. Можно привести немало подтверждений того, что при продуманном сотрудничестве дружественных служб вероятность успеха конечных результатов возрастает во много раз. Большое значение играет и постоянный обмен информацией. Он позволяет подтвердить имеющиеся данные, избежать неправильных выводов и усилить защиту против попыток противника внедрить своих агентов на важные объекты в странах Запада. По вполне понятным причинам я не могу подробно рассказать о развитии сотрудничества нашей организации с разведслужбами НАТО в период с 1953-го по 1956 год. Ограничусь только констатацией, что оно постоянно улучшалось. Во время всех крупнейших международных кризисов – суэцкого конфликта в 1953 году, событий в Берлине в 1958 году, карибского кризиса в 1962 году, а также некоторых инцидентов в Азии – наше сотрудничество, не считая небольших трений, случавшихся время от времени, вполне себя оправдало.

Тесный контакт с другими западными разведслужбами, на который нисколько не повлияли события, связанные с переходом нашей организации под юрисдикцию ФРГ, имел для меня большое значение, так как федеральное правительство, еще не ставшее высшей инстанцией для нашей службы, нередко высказывало, начиная с 1952 года, свои пожелания в отношении интересовавшей его информации, которая не ограничивалась только Востоком, но порою охватывала весь мир. Я расценивал этот возраставший интерес как признание успешных результатов нашей предшествовавшей деятельности и старался, по мере возможности, дать своевременно исчерпывающий ответ. Само собой получилось так, что федеральное правительство во все большем объеме требовало от нас сведений самого различного характера, чтобы правильно оценить внешнеполитическую обстановку. Правда, вначале нам пришлось столкнуться с неприязненным отношением к нашей службе со стороны некоторых сотрудников министерства иностранных дел, которые во время войны конфликтовали с представителями абвера и Главного управления имперской безопасности и поэтому сейчас держались настороженно. Что же касается руководителей министерства, то они с самого начала ценили нашу информацию и просили, в особенности после 1956 года, давать им обобщенные анализы по наиболее важным проблемам. Мы это делали в спокойной обстановке Пуллаха и, очевидно, неплохо, так как не раз получали от внешнеполитического ведомства положительные отзывы.

Некоторая предубежденность в отношении нашей организации, имевшаяся вначале, приводила иногда к инцидентам гротескного характера. И с этим нам приходилось считаться. Так, однажды на одном из приемов германский посол (не буду называть его фамилии и страны пребывания) попытался выяснить у своего иностранного коллеги, чем тот занимался до дипломатической карьеры. Причем, как ему казалось, тонко намекнул: он, мол, кое-что знает. Сведения о своем коллеге дипломатический представитель Бонна почерпнул из информации, полученной им из МИД ФРГ. На самом деле это мы строго доверительно информировали руководство нашего дипломатического ведомства. Но посол, естественно, об этом не был уведомлен.

Его же собеседник немедленно насторожился. Он до недавнего времени действительно занимался архисекретными делами, о чем знал лишь узкий круг лиц. Ему пришлось все категорически отрицать, но сделал он это так правдоподобно, что убедил нашего полномочного представителя: его-де наверняка спутали с другим человеком. Возвратившись с приема, тот отправил в Бонн депешу, в которой высказал возмущение, что ему присылают непроверенные сведения, из-за чего он попадает в неловкое положение, и просил больше не направлять ему подобных глупостей.

А в той стране, которую представлял его коллега, начался энергичный розыск утечки информации.

Непрерывный рост числа запросов федерального правительства заставил меня создать, начиная с 1952 года, ряд специальных подразделений, которые работали почти исключительно на Федеративную Республику. Через два года к ним добавилось еще несколько аналогичных структур.

Кроме контактов с правительственными ведомствами и службами, включая федеральное ведомство по охране конституции, мы старались установить прочные связи с правительствами земель.

5 мая 1955 года Федеративная Республика была принята в НАТО в качестве равноправного члена и в тот же день обрела полный суверенитет. Тем самым были устранены все формальные препятствия на пути передачи геленовской организации под юрисдикцию федерального правительства и превращения ее в Федеральную разведывательную службу. Проводившиеся до сих пор подготовительные мероприятия теперь были завершены в короткий срок. По причинам, которые до сегодняшнего дня надлежит держать в тайне, я не могу подробно рассказать, как это удалось сделать. Поэтому ограничусь рассмотрением лишь отдельных вопросов.

Окончательный переход организации на государственную службу мог быть осуществлен двумя путями. Для этого нужно было либо издать специальный закон, либо распоряжение федерального правительства в соответствии со статьей 86 конституции. Обе возможности рассматривались правительством, соответствующими комитетами бундестага и обговаривались со мною и моими ближайшими сотрудниками. Закон конечно же с самого начала упрочил бы положение будущей Федеральной разведывательной службы (ФРС) в управленческих сферах федерации, устранил бы возможные неясности и двусмысленные толкования. Но зато он значительно ограничил бы действия правительства, парламента, да и самой службы, ибо в этом случае необходимые в будущем изменения структуры, организации и методов работы ее потребовали бы законодательного оформления. Такой закон оказался бы лишь оболочкой без необходимого содержания. Да и времени для законотворческого процесса потребовалось бы немало, а его-то не было.