Книга Надежды и радости - Элисса Дин

Роксана в волнении вскочила с кушетки:

– Телеграммы?

– Да.

– Когда вы ее послали? Я ничего не получала!

Гаррисон почти насильно вновь усадил Роксану на кушетку и опустился перед ней на колени. Теперь они смотрели друг другу в глаза, а их дыхание перемешалось.

– Роксана, – зашептал Гаррисон, – я крайне удивлен тем, что Юнити не написала вам и ничего не объяснила. Хотя она могла и не знать о том, что мое обручение было аннулировано. Ведь в газетах об этом не сообщалось. Это было сделано по моей просьбе: я не хотел причинять лишние неприятности Оливии. Естественно, эта мерзавка Роуз намеренно утаила все от вас. Я же тотчас послал вам телеграмму, в которой просил позволить мне приехать и поговорить с вами. Но ответа не получил. А позже мне сказали, что у вас здесь... Ну, что у вас теперь есть кто-то другой...

– Другой?! Боже мой, это кто же? – воскликнула Роксана.

Гаррисон рассмеялся:

– Какое это теперь имеет значение? Я знал, что смертельно обидел вас. А потому не имею никакого права в чем-либо обвинять!

– Значит... Значит, вы не женаты?

Гаррисон вновь рассмеялся и нежно взял Роксану за руку.

– Нет, дорогая, я не женат! А потому могу с чистым сердцем сказать: я люблю вас!

Колльер обнял Роксану и посадил себе на колени. Ее ночная рубашка соскользнула, оголив прелестную молодую грудь. Но было слишком темно, чтобы Гаррисон мог что-нибудь увидеть. Он прижал Роксану к себе и прошептал:

– Выходите за меня замуж, Роксана! Умоляю вас, если вы все еще любите меня, выходите!

Роксана склонила голову на грудь Колльера, а он целовал ее волосы, лицо, руки. Его ладони, проникнув под ночную рубашку, ласкали спину, бедра, колени.

– Да, да! Я хочу стать вашей женой! И как можно скорее!

Гаррисон вновь приник к губам Роксаны. А когда долгий, страстный поцелуй закончился, тихо проговорил, глядя в сияющие во тьме счастьем глаза:

– А что, если завтра? Роксана глубоко вздохнула:

– Уже завтра? Боже мой, я думаю, что это уж слишком скоро!

Руки Гаррисона обвили талию Роксаны. Ладони скользнули вниз вдоль бедер.

– Роксана, дорогая, – шепнул он, – как порядочный человек, я должен сейчас же уйти!

Заглянувший в окошко холла месяц разогнал тьму. Гаррисон с нежностью посмотрел на Роксану и увидел, что ее глаза затуманились и потемнели, сделавшись почти черными. Да, он любил ее! Любил самозабвенно, безумно! И хотел... Желание нарастало в Колльере с каждой секундой.

– Вам достаточно сказать «нет», и я уйду! – тихо произнес он.

– У меня нет иллюзий. Я отлично понимаю, что пожениться так быстро мы не сможем. Но ведь по долгу службы совсем скоро вам надо будет уехать. Поэтому дела обстоят так, что... – Роксана взяла ладонь Гаррисона и прижалась к ней губами. – Дела обстоят так, что этой ночью мне необходимо ступить на неизведанную тропу. Я не знаю, что меня там ожидает. Но мое тело требует сделать этот шаг!

Они оба поднялись с кушетки. Роксана прижалась к Гаррисону и прильнула к его губам. Он осторожно провел ладонями по ее бокам, еще не уверенный, что Роксана отдает себе отчет в том, каким именно образом она намерена ступить на «неизведанную тропу» и куда эта тропа ведет. Она прильнула к нему всем телом, словно котенок к гладящей руке. Гаррисон несмело опустил ладонь в вырез ночной рубашки и осторожно сжал грудь девушки.

– Ой! – вскрикнула Роксана.

В ее возгласе не было и тени протеста. Скорее звучало удивление и... наслаждение. Колльер еще крепче обнял ее, прижался к ней бедрами и, наклонив голову, сначала слегка коснулся сосков губами, а затем мягко сжал их зубами.

– Роксана... – прошептали его губы. – Тебя не испугает, если я освобожусь от этой проклятой одежды?

Она утвердительно кивнула, опустилась на корточки, сложила ладони между коленями и, подняв голову, стала выжидательно смотреть ему в лицо. Гаррисон понял, что Роксана хочет видеть, как он будет раздеваться. Чуть дрожащими пальцами он расстегнул рубашку и снял ее через голову. Затем присел, расшнуровал и сбросил ботинки. Потом снова встал и освободился сначала от брюк, а потом – от трусов.

– Я тоже должна раздеться?

– Ты имеешь в виду ночную рубашку?

– Именно. Ведь на мне больше ничего нет! – рассмеялась Роксана.

– Как хочешь. Но если будешь чувствовать себя неудобно, то останься в рубашке. Не думаю, что она нам помешает.

Роксана поднялась и в следующий момент ночной наряд упал к ее ногам. Гаррисон как зачарованный смотрел на это совершенное тело, слабо освещенное проникавшими через окно лучами луны. Но, взглянув в глаза Роксаны, вдруг впервые за этот вечер увидел в них неуверенность и даже страх.

– Роксана, – мягко сказал Колльер, нежно проведя ладонью по ее волосам, – ты имеешь хоть какое-то представление о том, что произойдет дальше?

Она робко посмотрела на Гаррисона и, запинаясь, ответила полушепотом:

– Я... Я однажды видела, как... как спаривались лошади...

Колльер запрокинул голову и так долго хохотал, что по его щекам покатились слезы. Роксана смотрела на него широко раскрытыми глазами. Отсмеявшись, Гаррисон положил ладонь на ее обнаженное плечо.

– Извини, но я просто не мог не рассмеяться! Согласись, что я не жеребец, а ты, прости, вовсе не кобыла! Хотя цели преследуются примерно одни и те же. Отличие разве что в способе их достижения.

Он сделал паузу и некоторое время любовался нежным, застенчивым румянцем, загоревшимся на щеках Роксаны. Потом сказал с улыбкой:

– Разве никто из твоих знакомых замужних женщин никогда не говорил с тобой на эту тему?

Роксана отрицательно покачала головой.

– А матушка? Ой, извини, что я говорю?! Это при ее-то пуританском воспитании в духе королевы Виктории! Конечно, нет! Ладно, не будем больше об этом!

Он вновь положил ладони ей на плечи.

– Чтобы ты не очень испугалась, мы все будем делать очень медленно. Согласна?

– Да.

– Тогда для начала внимательно посмотри на меня. На мое лицо. Скажи, тот ли я мужчина, которого ты действительно любишь?

Роксана утвердительно кивнула и провела кончиками пальцев по щеке Гаррисона. Он перехватил ее руку, поцеловал и совершенно серьезно спросил:

– Этот нос, губы, глаза, уши не вызывают в тебе раздражения?

Роксана улыбнулась и с нежностью посмотрела на Колльера.

– Понятно, – удовлетворенно резюмировал Гаррисон этот молчаливый, но явно приятный ему ответ. – Ну а шея, горло, руки? Как все это?