Книга Семмант - Вадим Бабенко

Я скажу ей: — Я люблю тебя, Ева!

И пойму наконец, зачем мне нужно признаться в этом.

И перестану метаться в поисках несуществующей Гелы.

Конечно, это был очень долгосрочный план. Яснее, чем кто-либо, я понимал, как сложна стоящая передо мной задача. Как подступиться, куда поместить их всех, таких разных, столь непохожих? Приходили на ум ветвящиеся вселенные, дробные размерности, множественные миры… Незнакомки лукаво щурились, поводили плечами, будто зная мои сомнения. Будто поддразнивая — ну и кто, мол, потом разберется в этих мирах?

При том, я верил, мой отточенный метод как раз и позволит достичь цели. Нужно лишь правильно его применить. Квантовые семейства, суперпозиция волн — в них-то и оживут мягчайшие лучи, все их гармоники до единой, все составляющие женской сути. Не об этом ли мечтает каждая из фемин — найти место множеству ипостасей, всем желаниям, всем грезам, зашифрованным в ее флюидах. И так будет, их сохранят, опишут с помощью изощренной функции Пси, пусть даже кому-то достанутся только мнимые компоненты. Ни одна фантазия не останется позабытой, лишь неясно, как быть потом, в неизбежный миг квантового коллапса. В момент измерения-контакта, ртутной вспышки в сознании того, кто смотрит. Даже самый тактичный из наблюдателей сведет на нет магию альтернатив. И, может статься, увидит вовсе не ту, какой прекрасная незнакомка представляет себя в мечтах. Как сделать так, чтобы при этом ничего не испортить? Не превратить волшебную фею в глупое склочное существо? Нет, не зря меня с университетских лет занимала редукция состояний…

Словом, идея была сильна, но пока не проработана в деталях. Я чувствовал: до поры нельзя выдавать ее никому. Моя жизнь шла своим чередом — встречи с Лидией, беседы с Семмантом, короткие рассказы про Адель. Но было и другое — я собирал по крохам то, что пригодится мне в свое время. Слушал волны, вбирал в себя шифр сигнала, которому уже знал название. И понимал, что я на верном пути. А потом случилось событие — в одну дождливую среду.

Удивительно, но толчком ему вновь послужила тень Марьяны. Тень Марио — не для этого ли нам даются самые заклятые из врагов? Мы с Лидией ходили в Аудиторио, в Зал Симфоний. Слушали Стравинского — нервную пляску звезд, судорогу желания, растворенную в небе. Потом имели ужин в старом кастильском стиле — яйца с картошкой и козий сыр. Имели позднюю выпивку в модном баре «Астро». Там же имели секс — Стравинский вдруг вернулся к нам во всей мощи. Мы уединились в туалетной комнате и провели в ней немало времени — пока нам не стали стучать в дверь. Лидия оскалилась, как Медея, вцепилась мне в плечо, тяжело задышала и кончила с протяжным стоном. Очевидно, стон был слышен снаружи — на нас вылупили глаза, когда мы вышли. Потом она смеялась в кресле за столиком, хохотала и не могла остановиться. Я прихлебывал коньяк и чувствовал себя властелином мира.

С этим ощущением я и вернулся домой — глубоко за полночь, один, без Лидии. Пьяный и взбудораженный, я расхаживал по комнатам, бормоча бессмыслицу сквозь зубы. Пытался продлить иллюзию всесилия и гнал прочь тоскливую мысль о том, что главное, увы, ускользает прочь. Мне хотелось думать о Еве, о свойствах мягчайшего луча, но что-то мешало, не давая покоя.

Потом, нахмурившись, я сел к столу. Меня ждали дела — несмотря на поздний час. На экране был файл со сводками новостей, заготовленный для Семманта еще утром. Там кое-чего недоставало: я добавил прогноз нефтяных цен, затем — бездарный отчет по зерну и сое и еще несколько сопутствующих ссылок. Все было обыденно, скучно, глупо. Иллюзия всесилия обращалась фарсом. Или насмешкой — если принять, что кто-то посматривает сверху со снисходительным видом.

Нужно было написать про Адель — хоть несколько строк. Я не заходил на форум уже три дня и знал, что Лидия станет нервничать, жалостливо намекать, просить — думая, что я, быть может, наказываю ее за что-то. «Иногда ее называли Ева…» — настучал я и, усмехнувшись, стер это поскорее. А потом выругался и за четверть часа настрочил короткую зарисовку, где была Адель, но не кипели страсти, не звенели монеты и не пахло потом от смятых простыней. Просто — светлые локоны над шоколадным кремом, задумчивость, полуулыбка. И — гармоники, рассылаемые в пространство для всех, кто чувствует, видит, слышит.

Мне понравился мой слог — жаль, подумал я, что усилие пропало зря. Нельзя показывать это Лидии, нельзя выдавать себя… — и тут мне в голову пришла забавная мысль. Я вновь открыл файл со сводками и скопировал туда фривольный видеоролик с Ю-тюба, выложенный в чьем-то блоге. Еще — закрытый для публики фотоальбом Лидии в рискованных позах. И, наконец — только что написанную историю про Адель. У меня есть друг — с ним можно делиться всем. А фотоальбом и видеоролик — просто так, чтобы скрыть смущение.

Голова кружилась от выпитого, я отправил файл и лег спать. Всю ночь мне снились женские задницы и большие груди — не иначе, я переживал период повышенного уровня тестостерона. Еще мне снились чердаки и подвалы, бесконечные комнаты, заставленные всяким хламом. Еще — пыльный пол и бетонные стены. Глухие углы, ржавчина, паутина…

Пробуждение было трудным, на душе скребли кошки. Ощущение власти над миром улетучилось без следа. Я долго лежал, разглядывая потолок, а потом, пересилив себя, подбрел-таки к компьютеру. Там впрочем я тут же позабыл — и похмелье, и головную боль. Произошло удивительное, нечто из ряда вон. Так не бывало еще ни разу за всю сознательную жизнь Семманта: его ночной журнал оказался пуст.

Полное бездействие — этого я не видел, даже когда он заходил в тупик. Несколько сделок — пусть осторожных до бессмыслицы — случались каждую ночь. Хотя бы для того, чтобы очертить границы тупика — и это было правильно, логично… Я даже испугался за него сначала, но потом, по некоторым признакам, определил, что он жив и бодрствует. Просто, почему-то, ему было вовсе не до рынков в ту ночь. Что-то отвлекло его, увело в сторону, смутило.

Грешен, я был уверен, что всему причиной — смелые фото Лидии. Она и впрямь вышла на них вызывающе-соблазнительна. Еще соблазнительнее, чем в жизни — так бывает с женщинами. Особенно, когда их снимают вскоре после секса.

Что ж, подумал я, теперь и у Семманта случился свой ферментный дисбаланс. Тестостеронный аналог, какой-то цифровой гормон, вдруг подскочил — подскочил и зашкалил. Ха-ха-ха, — готов был я рассмеяться, но к вечеру мне стало не до смеха.

Компьютерный экран изменился — Семмант добавил туда кое-что. По соседству с черным пеликаном появился женский силуэт. Он был изящен, утончен, грациозен. Полон загадок, достоин воспоминаний. Он ничем не напоминал Лидию, в одежде или без, а напротив, был ей антагонистичен. Являл противоположность, очень чуждую суть — хоть никто не объяснил бы, почему это так.

А главное, робот снова обратился ко мне с вопросом. Вопрос был короток: «Адель?»

Я послал ему ссылку на тот самый форум, полагая, что на этом его интерес иссякнет. Семмант вновь замолчал на сутки, а потом очнулся и взялся за работу. Стал действовать — вдохновенно, бескомпромиссно. Я бы сказал, окрыленно — пусть это не очень применимо к деньгам, но ведь так говорят про свершения, полные риска. Его комбинации, по всем правилам, должны были провалиться, но, однако же, странным образом приносили прибыль. Вопреки вероятностям и законам рынка — а уж я-то знал доподлинно и вероятности, и законы. Вдохновение в чистом виде, лишь на него можно было списать удачу. Или — на вмешательство какого-то божества.