Книга XXS - Ким Каспари

У нас опять был марафон. Как я их ненавижу! После четырехдневного мучения мы, как обычно, ходили на марафонский обед. В таких случаях бы­вают самые деликатесные деликатесы — трюфе­ли и все такое. За обедом воспитатели рассказы­вают, насколько удачным оказался нынешний ма­рафон и что он самый хороший за все последние годы. Хвалили нас, потому что каждый принимал самое активное участие. После обеда Стелла, Зи­на, Франка, Виви, Линус, Мартин, Давид и я тайно

встретились в метро и поехали в Мюнхен. Ванессе мы специально ничего не сказали (выбрались из дома незаметно), потому что она обязательно раз­болтает. Прямо как раньше Биби! Мы действи­тельно получали колоссальное удовольствие, до тех лор пока не переборщили. Марихуаны ока­залось слишком много. Зину вырвало прямо на эс­калаторе. Утром мы поехали домой на первой же электричке.

Конечно, Ванесса сумела растрепать всю эту историю, нам запретили выходить и заставили на­писать сочинение, чтобы объяснить, на кой ляд после столь удачного группового марафона нам понадобилось делать такие глупости и почему мы пытаемся исключить из своей компании Ванессу. Но если бы меня спросили, я бы сказала, что она сама себя исключает, разбалтывая, например Карлотте, что Стелла постоянно тушит сигарету о тарелки (ужас!), или что я регулярно удаляюсь в свою комнату и полностью изолируюсь (неве­роятно!), или Зина съедает все конфеты и скла­дывает пустые упаковки обратно в шкаф (скан­дал!), а Франка вошла в прихожую в уличной обу­ви и таким образом свела на нет все усилия Ванессы по уборке (невозможно!), и так далее и тому подобное. А потом нам, что вполне понятно, приходится давать объяснения по поводу нашего асоциального поведения. Такой гадостью зани­маться никому неохота, следовательно. Ванесса делает все возможное, чтобы ее не любили. Если она поблизости, приходится все время быть наче­ку, чтобы ничего не сказать или не сделать тако­го, что потом она смогла бы использовать против вас. Поэтому мне приходится внимательно за со­бой следить, чтобы как можно меньше нарушать правила, и при этом запоминать любую промаш­ку Ванессы, чтобы при следующем наезде исполь­зовать это для самозащиты. Это происходит сле­дующим образом: «София, иди скорее сюда и объясни мне, почему — я только что узнала это от OUU Ванессы — ты ходила по газону! Если уж ты на­рушаешь правило, то я потребую от тебя, чтобы ты была настолько искренней, чтобы самой об этом рассказать. Ванесса дежурит по улице, а га­зон требует очень большого ухода! Об этом я чет­ко напомнила за ужином, мы даже занесли это в протокол!» — «Мне очень жаль, что я не была с тобой достаточно откровенна, Карлотта! Мне ка­жется, что я так отреагировала только потому, что очень сердита на Ванессу, ведь она никогда не моет за собой чашку из-под какао и просто ставит на кухне, вместо того чтобы, как было договорено и даже занесено в протокол, сразу же ставить ее в посудомоечную машину». Тут Карлотта обяза­тельно поднимает брови и бросает злой взгляд на Ванессу: «Я вас обеих прошу в дальнейшем гово­рить откровенно о своих агрессиях, вместо того чтобы реагировать асоциальным поведением!»

Психоз!!! Только психоз!!!

Это компенсирует марихуану, правда?

Первого февраля Вивиан переехала. Из-за нее у нас все равно была одна сплошная нервотрепка, так же, как и от взрослых. Теперь ее отец оплачи­вает ей квартиру в Мюнхене. Воспитатели едины во мнении, что она похудеет, или бросит школу, или сотворит что-нибудь подобное. Они говорят, что она на воле не выдержит. Она будет очень одинокой!

Я сама не знаю, что и думать. С одной стороны, OU1 я завидую Вивиан и ее свободе, независимости и новой жизни. С другой стороны, я бы побоялась уехать, если уж даже в общаге я считаюсь такой больной, какой на самом деле была только на во­ле, еще в ту пору, когда меня полностью предоста­вили самой себе. Я слишком слаба для настоящей жизни. У меня бы ничего не получилось. Я бы на­верняка не смогла закончить школу, снова бы страдала от анорексии и, наверное; принимала бы еще больше наркотиков, чем сейчас. Столько, что­бы стать зависимой. К тому же у меня никого нет! Или все это я только сама себе навоображала? От­куда я знаю, что Рафаэль прав? Откуда я знаю, что на свободе я опущусь и пропаду? Я не знаю, но ве­рю, потому что об этом мне говорят каждый день.

«София, тебе еще нужно многому научиться!», «София, такого никто, кроме тебя, себе не позво­ляет!», «София, для таких вещей ты еще не со- зрела!», «София, если ты не изменишь свое поведе­ние, ты превратишься в проститутку!», «София, по­чему тебе хочется стать такой же, как твоя мать?», «София, у тебя отягощенное прошлое, тебе нужно много работать, прежде чем тебя можно будет вы­пустить к людям!»...

Я думаю, они правы. На прошлом сеансе те­рапии Рафаэль все это мне объяснил.

От моего табеля хочется разрыдаться. Да и как я могу хорошо учиться, если я постоянно шля­юсь обкурившись, нанюхавшись или напившись?! Рафаэль говорит, что из меня ничего хорошего не выйдет, и я абсолютно уверена, что он прав! Я и сама не знаю, почему я не хочу стать хорошей. Ра­фаэль говорит, это всё потому, что я стремлюсь показать своим родителям, какое чудовище они произвели на свет. И опять он прав! И все равно я знаю, что ничего менять не буду, потому что у ме­ня эта дурацкая учеба под чьим-то контролен и вся эта дребедень в печенках сидит. Пока еще я никогда не училась, почему же я должна зани­маться этим теперь?

Кстати, на следующей неделе к нам поселится эта райская птица по имени Крис. Насколько я знаю Карлотту, сначала детке предстоит настоя­щий стайлинг. Пока она в таком виде, с ней нельзя показываться на людях! (Так же она говорила и мне, когда я пришла из психушки со своими дре- дами.) Но ведь она права! Теперь, с нормальными волосами, я чувствую себя намного спокойнее.

Вторник, 30 мая 2000

Стелла уехала. Зато въехали Валерия и Райская Птица! Как здорово, что Валерия теперь здесь! Те­перь Зина, Валерия, Линус, Пия и я в выходные все время куда-нибудь мотаемся.

303

Двадцатого марта тут недалеко был праздник пожарников. Очень веселый! Мы встретили зна­комых и здорово расслабились. Валерия и Линус уехали двумя электричками раньше, чем мы пла­нировали. Но когда мы с Зиной собрались, то не смогли найти Пию. Исчезла бесследно. Обнаружи­ли ее уже после того, как электричка ушла. Черт бы с ним, но мы с Зиной опаздывали целых две недели подряд и должны были заработать уволь­нительную безукоризненным поведением. Я рас­сердилась, к тому же была не совсем трезвой. И поэтому просто залепила Пие затрещину. Прос­то так! А рядом со мной стоял мой тренер! Этому- то что тут понадобилось? Господи, как мне попло­хело! Я его уже и раньше видела, но не обратила

внимания, ие · последнюю очередь потому, что уже успела поднабраться. Когда мы собирались сесть в следующую электричку, Зина сломала йо­гу. Я дотащила ее до дому и вызвала «скорую», врач сказал, что я должна утром отвезти ее в боль­ницу. Как я могу отвезти ее в больницу?! При­шлось позвонить одной девочке из отдельных квартир^ у нее есть водительские права, и я попро­сила оказать мне услугу. Пока не пришла Карлот­та, я успела подежурить за себя и за Зину. Ну и что получилось? Меня смешали с дерьмом! Я такая . равнодушная, что даже не поехала с Зиной в боль- OU^тг ницу! Мы с Зиной и до сих пор над этим горько по­смеиваемся! А если бы я поехала, я бы все равно оказалась свиньей, потому что не подежурила ни за себя, ни за нее.