Книга Случайно - Али Смит

Когда Астрид воспринимает эту сцену, увиденную чужими, не ее собственными глазами, ей уже проще смотреть на мать.

Право, на фотографии та выглядит очень мило. Улыбается. Такой искренней счастливой улыбкой.

Которая раздражает Астрид всё больше и больше. Она прячет фотографию обратно в карман. Она делает усилие, чтобы не расплакаться. Это не так уж трудно.

Когда мама вернется домой, Астрид снова съездит в «Диксонс» посмотреть, работает ли так еще тот парень и помнит ли ее, как обещал. Она скажет, что пришла выбрать себе мобильный телефон. И если он пригласит ее куда-нибудь, она согласится и пойдет. Это точно взбесит ее мамочку, у которой засела в голове дурацкая мысль ни за что не дать Астрид выйти замуж за продавца-консультанта. Как-то ночью Амбер рассказала об этом на ухо Астрид в ее комнате в их норфолкском доме.

— Он ей не понравился, потому что, когда они познакомились, он работал в какой-то закусочной.

— Не верю, — сказала Астрид.

— Придется, — скказала Амбер. И со всей силы дернула Астрид за волосы.

— Больно, между прочим, — сказала та.

— Так тебе и надо, — ответила Амбер. — Ты такая же пустышка, как они. А как бы ты хотела? Знаю: «Он отказался от карьеры, уже признанным врачом и перспективным нейрохирургом, несмотря на свой юный возраст». Нет, вот как: «Он был компьютерным гением и переходил из компании в компанию, зарабатывая все больше денег и оказывая все больше влияния на электронные средства коммуникации. К примеру, это он изобрел спам-рассылку, заработав на этом миллионы. А потом заработал еще больше, изобретя способ блокировать спам-рассылку от «заражения» электронной почты. Но вскоре ему все это обрыгло по причине бессмысленности и он решил поработать простым продавцом».

— А где? — спросила Астрид.

— В магазине альтернативных, экологически чистых, натуральных и безопасных продуктов где-то на севере Англии, он называется «Хебден», — сказала Амбер.

Астрид кивнула.

— Ему нравится север. Вот почему у вас с Магнусом скандинавские имена, — сказала Амбер.

Астрид лишь пожала плечами, немного смущаясь, устроившись под теплой рукой Амбер.

— Все было не так, — сказала Амбер. — На самом деле у него был врожденный дар. А именно — он обладал талантом наведения чистоты. С очень раннего возраста он умел начищать предметы до блеска. Ему было приятно очищать вещи от грязи. Когда он подрос, то стал уборщиком — таким образом достигнув предела своих мечтаний. Сейчас он убирает разные дома по всей Англии, постоянно переезжая с места на место. Он почти ничего не зарабатывает. Ему нужна малость — сводить концы с концами. Но он настолько идеально делает свою работу, что от этого мир становится лучше. Он придает предметам и самой жизни сияние.

(Астрид Беренски.)

— Дети, не верьте ни единому слову из того, что говорила вам эта женщина, — сказала им мама сразу после, потом еще раз — как-то в машине, и еще несколько раз повторяла, уже в их опустевшем доме, который постепенно наполнялся новыми вещами.

— Мама права, — сказал Майкл. — Боюсь, так и есть. Эта женщина — аферистка, обманщица, лгунья. Она наследница докторов-шарлатанов, что ездили в фургонах и продавали страждущим фальшивые лекарства. Современная авантюристка.

Магнус кивал с разнесчастным видом.

Только Астрид видела красный цвет. Она видела Амбер верхом на лошади, в ковбойской шляпе и ярко — красном мундира шерифа. Объезжая свой участок, Амбер слегка кивнула Астрид, пустив лошадь медленным шагом.

Интересно, что любовь к красному цвету говорит о злобе, испытываемой человеком. Представьте, что вы видите все вещи в красной гамме, словно обрели инфракрасное зрение. Когда в сентябре снова началась школа, в первый же раз, когда на уроке английского Лорна Роуз, как всегда, посмотрела на нее своим фирменным уничтожающим взглядом, Астрид не стала делать вид, что не заметила, и молча злиться, а встала с места, что заставило старую мисс Химмел оторвать глаза от сборника поэзии (она читала стихотворение о последнем кролике в Великобритании, и люди ездили на специальную экскурсии, чтобы взглянуть ни него) и сказать, в чем дело, а ну-ка садись, но Астрид не послушалась, она прошла между рядами к парте, за которой сидела Лорна, встала перед ней и посмотрела ей прямо в глаза, а та засмеялась нервным смехом, у нее был совершенно обалдевший вид, а Астрид, стоя перед ней, сказала тихо, но отчетливо, так, чтобы только Лорна ее слышала: доиграешься. Мисс Химмел сказала, Астрид, немедленно сядь на место, а Астрид сказала, я просто сообщила Лорне нечто важное, на что мисс Химмел сказала, ты можешь сообщать Лорне что угодно в свободное время, а не отнимая время у меня и у всего класса, если, конечно, вы не собираетесь поделиться со всеми и объяснить нам, в чем дело. Тогда Астрид сказала, лично я не возражаю и готова все рассказать, но, может, Лорна хочет оставить это между нами, и мисс Химмел спросила: ну так что, Лорна? В чем дело? И та ответила, пусть это останется между нами, мисс Химмел, и мисс Химмел сказала, все, Астрид, последний раз говорю тебе — сядь на свое место. Астрид напоследок еще раз посмотрела Лорне в глаза. А затем вернулась за свою парту, и весь класс продолжил разбирать стихотворение, и с тех пор они ни разу не «доводили» ее, напротив, Лорна Роуз, Зельда и Ребекка из шкуры вон лезли, если так можно выразиться, чтобы завоевать ее симпатию, а Зельда звонила ей домой и жаловалась, что дедушка продолжает жить вместе с ними и ей тяжело, и как от одного его вида за столом ее начинает выворачивать, и как ей за это стыдно.

Вот что странно: когда Астрид вспоминает об этой сцене в классе, она видит ее в своем воображении в виде ролика, причем в страной цветовой гамме — яркой и размытой, так бывает, когда регулятор яркости вывернут на максимум.

А еще — и это ее совершенно убило — она совершенно не жалела о папиных письмах. На самом деле они ничего не доказывали. И неважно, что они пропали. Вообще-то она испытала облегчение от того, что не надо постоянно про них думать и ломать голову, что же случилось. Ее отец мог быть кем угодно и где угодно, как сказала Амбер.

«Боишься или представляешь?»

Как странно думать об Амбер, как о человеке из прошлого.

Но это так.

Но это не значит, что прошлое умерло, думает Астрид, рассматривая фотографию, на которой Майкл обнимает Магнуса за плечо и оба смеются, и мама так мило улыбается, и они с Астрид обнимают друг дружку за талию.

Все кончено. Время вышло. Я серьезно.

(Машина Амбер еще на дорожке, она заводит мотор. Мама стоит в дверях, загораживая проход. Слышно, как шины шуршат по щебню, вот машина выезжает по подъездной дорожке на дорогу, и вскоре шум машины стихает вдали. Мама отходит от двери и удаляется в дом. На месте, где еще минуту назад стояла машина Амбер, — пусто.)

На табло новых электронных часов 7:31, с точностью до тысячной доли секунды.

Восход сегодня ал. «Багровая ночь — прощай работа. Багровое утро — пастуху забота». Бордовое ночное небо предвещает солнечный день. Но бордовый восход означает дождь и бурю — таковы старинные народные приметы для предсказания погоды. Еще одна вещь всегда поражала Астрид: пастухи издавна занимались тем, что присматривали за овцами, лежа все лето под деревьями, наигрывая на свирели, глядя на овец, пасущихся вокруг — и выбирая, каких из отары зарезать, каких оставить, а в школе они пели «Господь, наш пастырь» и читали притчи о том, как Бог охраняет малых детей и ягнят — но не всех, а только верующих в Него, ведь вообще-то люди постоянно едят баранину, а ягненок превращается в барана за три-четыре месяца и отправляется на бойню.