Книга Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии - Корнелиус Райан

Те, кому они обеспечивали разметку зоны высадки, уже углубились на территорию Франции. Все были полны оптимизма. «Атлантический вал» был пройден. Теперь главный вопрос заключался в том, как скоро немцы оправятся от неожиданного удара.

Глава 3

Берхтесгаден мирно спал этим ранним утром. День обещал быть жарким и душным. Окружающие Берхтесгаден горы были покрыты низкими облаками. В Оберзальцберге – похожем на крепость горном имении Гитлера – все было спокойно. Фюрер спал. В нескольких милях от имения в штабе Гитлера наступило еще одно обычное утро. Генерал-полковник Альфред Йодль, начальник оперативного управления OKW, в шесть утра был уже на ногах. Сейчас у него был легкий завтрак (чашка кофе, сваренное всмятку яйцо и тонкий ломтик хлеба). За завтраком в своем звуконепроницаемом кабинете он знакомился с пришедшими за ночь новостями.

В Италии все было по-прежнему плохо. Рим был захвачен двадцать четыре часа назад, и Йодль сомневался, что части под командованием фельдмаршала Альберта Кессельринга, отступая под натиском союзников, сумеют перегруппироваться и закрепиться на новых рубежах на севере. Перед лицом надвигающейся в Италии катастрофы Йодль приказал своему помощнику генералу Вальтеру Варлимонту к концу дня отправиться в штаб Кессельринга и на месте уяснить обстановку.

Из СССР новостей не было. Хотя наблюдение за событиями на Восточном театре военных действий не входило в сферу обязанностей Йодля, он уже давно интересовался ими и давал фюреру «советы» о ведении войны с Советским Союзом. Летнее наступление Советской армии могло начаться со дня на день. Вдоль всего фронта протяженностью в 2 тысячи миль его ожидали 200 немецких дивизий – более 1500 тысяч человек. Но в это утро на Восточном фронте все было спокойно. Адъютант Йодля принес несколько сообщений из штаба Рундштедта о высадке союзников в Нормандии, но Йодль, ознакомившись с ними, решил, что там ничего серьезного пока не происходит. В данный момент его главной заботой была Италия.

Из своего кабинета генерал Варлимонт следил за событиями в Нормандии начиная с четырех утра. Он получил по телетайпу запрос из «OB-West» относительно возможности введения в действие бронетанковых резервов – дивизии «Панцер лер» и 12-й СС. Варлимонт уже обсудил по телефону этот вопрос с начальником штаба Рундштедта генерал-майором Гюнтером Блюментритом. Сейчас Варлимонт звонил Йодлю.

– Блюментрит просит разрешения ввести в действие танковые резервы, – сказал Варлимонт, – «OB-West» собирается сразу выдвинуть их в зону вторжения союзников.

По воспоминаниям Варлимонта, последовало продолжительное молчание, пока Йодль осмысливал услышанное.

– А вы уверены, что это именно вторжение? – спросил Йодль. Прежде чем Варлимонт ответил, Йодль продолжал: – Основываясь на данных, которые дошли до меня, это представляется диверсионной отвлекающей операцией… Думаю, у «OB-West» имеется достаточно собственных резервов, чтобы отразить атаку союзников… Не думаю, что есть необходимость привлекать резервы OKW… Нужно подождать и прояснить обстановку.

Варлимонт знал, что возражать смысла не было, хотя понимал, что ситуация в Нормандии гораздо более серьезная, чем казалось Йодлю. Он только спросил у Йодля:

– В связи с событиями в Нормандии не отменить ли мне поездку в Италию?

Йодль ответил:

– Нет, поезжайте, как мы планировали.

На этом разговор закончился. Повернувшись к руководителю армейскими операциями генерал-майору фон Бутлор-Бранденфельду, Варлимонт прокомментировал решение Йодля: «Я согласен с Блюментритом. Мнение Йодля расходится с моим представлением о том, что нужно предпринять в Нормандии».

Варлимонт был «шокирован» тем, как буквально Йодль понимает приказ Гитлера об использовании танков. Упомянутые танковые дивизии действительно были резервом OKW и поэтому находились в непосредственном подчинении Гитлера. Но, как и фон Рундштедт, Варлимонт давно понимал, что в «случае военных действий союзников на континенте – не важно, будет это диверсионная операция или нет, – танки должны использоваться немедленно». Для Варлимонта это было истиной: человек, отражающий вторжение противника, должен использовать все средства, которые считает нужным, особенно если этим человеком является признанный стратег фон Рундштедт. Йодль мог ввести в бой бронетанковые соединения, но не хотел рисковать. Как позже вспоминал Варлимонт, «решение Йодля было таким, которое принял бы Гитлер». Позиция Йодля, по мнению Варлимонта, – это еще один пример «хаоса, который творился в высшем руководстве». Но с Йодлем никто не спорил. В результате Варлимонт просто позвонил Блюментриту в «OB-West» и сообщил о позиции Йодля. Теперь решение об использовании танков зависело от каприза человека, которого Йодль считал военным гением, – от Гитлера.

Человек, который предвидел такую ситуацию и собирался обсудить ее с Гитлером, сейчас находился в двух часах езды от Берхтесгадена. Фельдмаршал Эрвин Роммель сидел у себя дома в Ульме, совершенно забытый в общей неразберихе. В тщательно ведшемся журнале группы армий «В» не было даже записи о том, что фельдмаршал был проинформирован о событиях в Нормандии.

В штабе «OB-West» под Парижем решение Йодля вызвало шок. В него не могли поверить. Начальник оперативного управления генерал-лейтенант Бодо Зиммерманн вспоминал, что фон Рундштедт «покраснел от негодования и речь его сделалась невразумительной». Зиммерманн тоже не мог поверить в это решение. Он ночью звонил в OKW и проинформировал дежурного офицера Йодля подполковника Фриделя о том, что по команде «OB-West» две дивизии уже подняты по тревоге. Зиммерманн потом с горечью вспоминал, что «не последовало каких-либо возражений относительно действий «OB-West». Теперь он снова позвонил в OKW и соединился с начальником армейских операций генерал-майором фон Бутлор-Бранденфельдом. Холодным голосом фон Бутлор, сославшись на решение Йодля, сказал: «Эти дивизии находятся в непосредственном подчинении OKW. Вы не имели права поднимать их по тревоге без нашего разрешения. Верните дивизии на место. Ничего не предпринимайте до решения фюрера». Когда Зиммерманн попытался возражать, фон Бутлор оборвал его словами: «Делайте, что вам говорят!»

Дальнейшие события зависели от фон Рундштедта. Будучи фельдмаршалом, он мог напрямую соединиться с Гитлером; была вероятность, что дивизии будут немедленно введены в дело. Но фон Рундштедт не позвонил Гитлеру ни тогда, ни в течение всего дня «D». Аристократ фон Рундштедт не мог унизиться до того, чтобы что-то просить у человека, которого называл «этот богемский капрал».[31]

Но его подчиненные продолжали бомбардировать OKW, безуспешно пытаясь добиться отмены решения. Они звонили Варлимонту, фон Бутлор-Бранденфельду и даже адъютанту Гитлера генерал-майору Рудольфу Шмундту. Это была странная борьба на дистанции, которая длилась часами. Зиммерманн высказался об этом так: «Когда мы говорили, что, если не получим танковых дивизий, вторжение в Нормандию будет иметь успех, а это приведет к непредсказуемым последствиям, то получали ответ: не нам об этом судить, а главное вторжение противника произойдет совершенно в другом месте».[32]А Гитлер, окруженный ближайшим кругом высокопоставленных военных подхалимов, все это время мирно спал в Берхтесгадене.