Книга Нормандия 1944. Битва за плацдармы - Евгений Леонидович Хитряк

Евгений Хитряк

Евгений Музальков

Нормандия 1944

Битва за плацдармы

Пролог

Утром 5 июня 1944 года в портах юго-восточной Англии царило возбуждение. Сотни кораблей самых разных типов и размеров один за другим выходили в море и, выстроившись в колонны, направлялись в так называемый район «Z» южнее острова Уайт — участок пролива Ла-Манш в 14 милях южнее маяка Св. Екатерины, который имел и неформальное название — «Площадь Пикадилли». Всего несколькими часами ранее словами «Хорошо, давайте начнем» генерал Дуайт Эйзенхауэр запустил механизм комбинированной операции невиданных доселе масштабов. Целью ее являлось вторжение армий союзников в северо-западную Францию с воздуха и моря. Погодные условия трудно было назвать подходящими — из-за шторма штаб Верховного главнокомандующего экспедиционных сил союзников вынужден был отсрочить начало операции на 24 часа. За это время ветер и волнение моря стали еще больше. Но главный синоптик Эйзенхауэра полковник Джозеф Стэгг, руководствуясь данными метеорологических станций, разбросанных по всей Атлантике, предсказал краткий период улучшения погоды, и это был шанс, который нельзя было упустить. Только оказавшись в море, штурмовые силы узнали, где именно им придется ступить на землю Франции — Нормандия. Безымянные деревеньки на картах и макетах, дороги и поля, участки берега, утыканные фортификационными сооружениями, обрели названия и стали частью реального мира. Но мало кому из солдат и младших офицеров верилось, что все это — не очередные учения и теперь на берегу их будет ждать настоящий враг. И стрелять он будет не поверх голов, а прямо в сердце. Однако и те, кто не терзался никакими предчувствиями, и те, кто отдавал себе отчет, что могут не дожить до завтрашнего вечера, испытывали одинаковое облегчение. Неизвестность и утомительное ожидание остались позади. Они идут в бой, а завтрашний день станет решающим не только для них. Исход его определит судьбу всего мира на многие десятилетия вперед.

ГЛАВА 1

РОЖДЕНИЕ ПЛАНА

На дальних подступах к «Оверлорду»

Осенью 1940 года, едва только миновала угроза немецкой высадки на Британские острова, Черчилль обратился к населению оккупированной Франции с радиообращением, в котором намекнул, что ждать освобождения осталось недолго — экспедиционный корпус союзников вернется на Континент и власти нацистов придет конец. Несмотря на громкие обещания, ни сам премьер, ни его генералитет не горели желанием высаживаться во Франции. Все хорошо помнили, чем закончилась для союзников попытка сразиться с армией Гитлера, не забылся и кошмар позиционных боев Первой мировой войны, стоивший Англии целого поколения. Определенные шаги, тем не менее, предпринимались. В октябре 1941 года назначенный на должность главы Командования комбинированных операций лорд Луис Маунтбеттен получил от Черчилля такое наставление:

«Я хочу, чтобы вы приступили к подготовке нашего великого вторжения в Европу. Такова теперь ваша главная задача. Вы должны подготовить основы будущего вторжения, определить его философию, а также разработать специализированное снаряжение и технику, чтобы упростить его проведение. Вы соберете наших лучших планировщиков, аналитиков и конструкторов и проследите, чтобы они всё сделали правильно. Все военные штабы Англии сейчас занимаются оборонительным планированием. Вас это не касается. Ваш штаб должен думать отныне только о наступлении».

Лорда Маунтбеттена не без основания считают крестным отцом десантной операции в Нормандии в 1944 году. Под его началом были определены принципиальные основы высадки на континенте, гласящие, что союзники должны:

«во-первых, захватить надежный береговой плацдарм в желаемом месте, подавив все выявленные вражеские оборонительные средства. Во-вторых, осуществить прорыв крупными силами с берегового плацдарма, в то время как людские и материальные резервы, боеприпасы и грузы снабжения должны непрерывно поступать на берег и затем — к передовым частям, независимо от погодных условий, в течение следующих недель. В-третьих, сковать основные силы противника так далеко от зоны вторжения, как только возможно, обманом и отвлекающими операциями, а когда обман будет раскрыт, всячески препятствовать передислокации подкреплений к району высадки бомбардировками транспортных путей на широкой территории, начатыми за несколько месяцев до вторжения».

Вскоре возникла необходимость проверить теорию практикой, и лорд Маунтбеттен в спешном порядке разработал локальную операцию по высадке морского десанта в районе французского порта Дьепп. Первоначально удар задумывался как очередной диверсионный рейд, но более крупными силами, а объектом атаки должна была стать радарная станция, расположенная в скалах западнее города. Британия и Германия активно развивали радары, превратившиеся в важный инструмент войны, и шанс завладеть новыми технологиями считался достаточной причиной для риска жизнями сотен солдат и моряков. Однако, по мере подготовки, операция все больше и больше превращалась в прямую атаку вражеского порта с уничтожением всей доступной инфраструктуры. Разумность проведения такой акции стала предметом широких дебатов между штабом Маунтбеттена и руководством армии Метрополии. Высшее командование ставило под сомнение целесообразность удара по Дьеппу, ссылаясь на огромный риск и не совсем понятный характер предстоящего десанта в рамках существующей военной стратегии. Но в дело вмешался начальник Имперского Генерального штаба сэр Алан Брук. В беседе с Черчиллем он достаточно внятно мотивировал необходимость атаки на Дьепп: «Ни один ответственный генерал не возьмется за серьезное планирование вторжения на континент, пока у нас не будет в активе хотя бы одной достаточно серьезной десантной операции, позволяющей проверить и откорректировать наши планы». Рейду на Дьепп был дан зеленый свет, и результаты его оказались самыми плачевными. Войска союзников, главным образом канадские, понесли тяжелые потери, немецкая пресса ликовала, транслируя слова Гитлера по поводу фиаско в Дьеппе: «Попытка вторжения с треском провалилась! Что думает Сталин по поводу этой неудачи Черчилля?» Нередко встречаются утверждения, что рейд был коварной авантюрой Черчилля с единственной целью — убедить Сталина в том, что открытие «второго фронта» в Европе в 1942 году невозможно. Можно много дискутировать по этому поводу, и, вероятно, в таком посыле присутствует определенная доля правды, но, все же, Черчиллю в тот момент куда важнее