Книга Холодная нефть с горячим запахом крови - Владимир Контровский

Через две минуты об этом стало известно адмиралу Родионову: субмарины эскадры прорыва, чередуясь, подвсплывали для обеспечения непрерывной радиосвязи с самолётом-разведчиком. Сообщение было тревожным: "В составе соединения крупный авианосец и четыре корабля типа "ракетный крейсер". Курс — северный, скорость — двадцать пять узлов. Координаты…". А ещё через две минуты "медведь" сообщил "Атакован истребителями", и на этом связь с ним оборвалась.

"Это не японцы, — лихорадочно прикидывал адмирал, — их авианосцы типа "Хьюга" крупными не назовешь. Значит, это глобы — больше некому. Что им за дело до нас, уже неважно — важно то, что первый выстрел сделан, и сделан не нами. Любое оружие должно быть когда-нибудь использовано, была бы решимость его применить…".

Звукоподводный сигнал вызвал на связь с "Петропавловском" крейсера "Челябинск" и "Томск". Приказ воеводы был короток и ясен: "Атаковать обнаруженную групповую цель крылатыми ракетами — по двенадцать ракет с каждого крейсера. "Челябинску" использовать спецбоеприпас". Расстояние до эскадры глобов составляло около двухсот пятидесяти миль, и быстроходность неприятельских кораблей не смущала Родионова: "граниты" выйдут на цель через десять-двенадцать минут, и несколько миль, на которые корабли успеют удалиться от точки обнаружения, не имели особого значения для головок самонаведения крылатых ракет.

Ракеты шли стаей, непрерывно обмениваясь боевой информацией в миллиметровом диапазоне, который невозможно запеленговать.

Бесстрастная электроника не имела эмоций: для неё существовало только целеуказание, трансформированное в короткие импульсы в электрических цепях. Ракета-"вожак" летела выше всех остальных, и первой засекла работу вражеских радаров. Полёт смертоносной стаи был откорректирован, активировалась система радиопомех, предназначенная для ослепления неприятельских противоракет. Приоритетная цель определилась — на подлёте включились головки самонаведения. "Граниты" шли на цель с холодной беспощадностью топора, падающего на шею приговорённого…

Авианосец, прикрытый четырьмя крейсерами УРО, — противник серьёзный. Глобы не собирались изображать из себя мишень для учебных стрельб — они яростно отплёвывались. На перехват крылатых ракет из ячеистых пусковых шахт кораблей эскорта взлетели десятки "стандартов", небо усеяли клочковатые пятна разрывов, и высокие белые всплески то и дело отмечали места, где падали в море горящие обломки сбитых ракет. Но именно для боя с таким противником и проектировался комплекс "Гранит": по расчётам, двадцати четырёх ракет должно было хватить для уничтожения всего авианосного соединения.

Расчёты проверяются практикой. Атакующая "стая" добилась всего трёх попаданий: по одному в два крейсера прикрытия, один из которых начал тонуть, а другой заполыхал факелом, и одного — в авианосец. Проникающая боеголовка прошила борт и четыре палубы и взорвалась внутри огромного корабля. К чести моряков-глобов, их аварийные партии знали своё дело: им удалось взять под контроль вспыхнувший пожар, заполнив топливопроводы углекислотой и задействовав систему пенотушения, и устранить опасность затопления, ликвидировав течь, возникшую в повреждённых отсеках. Командующий соединением уже решил, что дёшево отделался, и в это время в трёх кабельтовых от его корабля над самой водой взорвалась ракета с "Челябинска", выпустив на волю атомную свирепость двадцати пяти Хиросим…

Чудовищных размеров столб кипящей воды проглотил стотысячетонный авианосец с жадностью и проворством голодного удава — корабль просто исчез, словно его здесь никогда и не было. И сторонний наблюдатель, если бы он каким-то чудом оказался бы тут и при этом ещё и уцелел, мог бы увидеть, как взбесившаяся вода легко — как пёрышко — тянет вверх ракетный крейсер, захваченный исполинским всплеском.

— Ударное соединение уничтожено! — покрасневшее лицо начальника Тихоокеанского морского командования United Mankind пробил нервный тик. — Авианосец "Рональд Рейган" потоплен, из четырёх кораблей обеспечения уцелел только крейсер "Каупенс", да и тот еле дышит — мачты и трубы сметены, надстройки искорёжены, корпус течёт. Крейсер тонет, и вряд ли нам удастся его спасти: аварийно-спасательные работы затруднены радиоактивным заражением, а погода портится. Мы просто обязаны ответить адекватно — я прошу санкции Совета Сорока на ядерный удар по Петропавловску-Камчатскому.

— Думаю, Совет Сорока вам откажет, — сказал невзрачный человек в гражданском. По сравнению с адмиралом он выглядел серенькой мышкой, однако бравый милитар сразу сник и стал даже как будто ниже ростом.

— Но почему, господин куратор? Я не понимаю…

— Потому, — снисходительно-терпеливо пояснил серенький, — что это бессмысленно. Князь Алексей уже выходил с нами на связь. Группа подводных лодок, уничтожившая ваше соединение, захвачена бунтовщиками, вышедшими из повиновения. Они теперь не более чем пираты, атомные террористы: им глубоко плевать и на своего бывшего князя, и на его город. А кроме того, Камчатка в самом скором времени станет вассалом Японии — не думаю, что микадо испытает бурный восторг при известии об опустошении нами территории, которую он уже считает своей. Ну, а тот факт, что за спиной микадо стоит Поднебесная Империя, вам, полагаю, хорошо известен.

— Но не можем же мы стерпеть…

— Можете, — куратор устало провёл ладонью по лицу. — Есть и ещё один нюанс: эти ядерные флибустьеры выбросили радиобуй, который вот уже два часа гонит в прямой эфир их обращение — я удивлён, адмирал, что вы об этом не знаете. А обращение следующее: если нами будет предпринята хотя бы ещё одна попытка остановить их или задержать, в том числе и угрозой ядерного удара по русским городам тихоокеанского побережья, то в ответ они нанесут массированный атомный удар по Северной Америке. В составе этой пиратской эскадры есть вполне боеспособный стратегический ракетоносец с полным боекомплектом — у меня нет оснований не доверять данным нашей разведки, — а о нынешнем состоянии нашей континентальной противоракетной обороны не стоит и говорить. Если бы вам удался внезапный упреждающий удар, тогда другое дело, но теперь, когда русским известно, что мы тоже вмешались в игру…

— Внезапный удар, — буркнул милитар. — Не те времена. Это раньше у нас были сотни боевых кораблей, рассеянных по всему миру и готовых немедленно проучить кого угодно, а теперь, после Обвала… Нам и это то соединение удалось сколотить с большим трудом. Но в Беринговом проливе этих подводных террористов смогут перехватить наши субмарины. Есть такая возможность…

— Нет такой возможности, — непреклонно отрезал куратор. — Мы не можем идти на такой риск. Адмирал Родионов уже доказал, что без колебаний пустит в ход атомное оружие — ему терять нечего. Политики и генералы, планируя превентивный ядерный удар, всегда были вынуждены считаться с возможностью ответного удара по своим городам, и это всякий раз удерживало их от резких движений. А за спиной этой "свободной эскадры" нет городов, за которых надо бояться, и поэтому они спокойно запустят свои ракеты по нашим городам. Это вы понимаете, адмирал? Если они обнаружат наши лодки в Беринговом проливе…

— Можно обойтись и без лодок, — произнёс милитар, что-то прикидывая в уме. — Есть у нас там кое-что… Правда, это "кое-что" давненько не подновлялось, но всё-таки.