Книга Слово говорящего - Олег Котенко

— Господа, вы это видите?

Он ткнул пальцем куда-то под стол.

Да, я это видел. По ножке стола, кряхтя и ругаясь, взбирался маленький, не больше мизинца ростом, человечек с мешком на плечах. Как там у него этот мешок держался, не знаю. Человечек увидел, что его заметили, и пропищал:

— Ну чего уставился? Помоги, что ли!

Я подставил человечку ладонь, поднял его и позволил сойти на стол. Кроха растолкал скомканные конфетные бумажки, сбросил с плеч мешок и сел на него сверху.

И вдруг эта мелкоразмерная братия полезла со всех сторон. Дверцы шкафов открывались и оттуда показывались фигурки одетых в зеленое, красное и желтое человечков с неизменными мешками на плечах. Двое спрыгнули с елки. Один спустился по шторе. Еще несколько вылезло из-под дивана. Все они вскарабкались на стол и расселись вокруг бутылки из-под шампанского.

— Ну что? — хором спросили человечки. Мы молча смотрели на всю эту компанию.

— Совсем обнаглели уже, — пробурчал один. — Не уважают, блин! Ну, ладно… А ну-ка! Выметайтесь-ка отсюдова!

— Вас тут не было, когда мы были! — брякнул я. Что за глупость, в самом деле? Страшно не было, слишком уж безобидными выглядели маленькие гости.

Один из них, услышав мой ответ, нахмурился, стянул с головы желтую вязаную шапку и тихо произнес:

— Этот свой ведь… вот так штука. Все равно, пойдите погуляйте, нам ведь тоже хочется, в самом деле, как людям, это самое, значит… стало быть… э-э… ну-у…

Я прервал уже начавший стремиться к бесконечности ряд междометий, вскочил из-за стола и кинулся в прихожую. На ходу натягивая куртку, шапку и сапоги, я слышал за своей спиной натужное дыхание Гриши-Паши, который отродясь не бегал и вообще предпочитал передвигаться посредством колесного транспорта.

Очнулся я уже на улице. Абсолютно трезвым. В голове немного звенело, но в целом чувствовал я себя превосходно. Вот только перчатки забыл, и руки уже начали замерзать.

Рядом дышали паром Гриша-Паша и Володя. Игорь почему-то оказался впереди, возле лавочки, по колено в снегу, вместе с Аленой.

— Ч-что за х…ня, — процедил Гриша-Паша, застегивая куртку. — Как мы тут оказались, ты хоть помнишь?

Я отрицательно покачал головой. Ничего. Пустота. Вот мы сидим за столом, вот мы пьем… ага, пьем. Я покрутил головой. Нет, снег чистый, вроде бы…

— Да нажрались мы, вот и все дела. И вышли подышать. Погулять.

В этот момент небо над нами окрасилось сразу в три цвета, но только на одну секунду, а потом полетели вниз цветные искры.

— Я к Наташке забегу, — сказала Алена. — Поздравить забыла. До завтра.

— Уже до сегодня, — сказал я ей вслед. Странное какое-то чувство. Домой идти не хочется совершенно.

И мы пошли к выходу со двора.

На улицах было полно людей. Повсюду сверкали фейерверки, крутились какие-то забавные штуки, рассыпающие целые снопы искр, взрывались петарды и хлопушки. Мы направились к площади. Шел легкий снежок, ветра не было.

На площади, кажется, детей было больше, чем взрослых. Во всех окрестных домах не было ни единого темного окна — вот там они, взрослые. А здесь детвора носилась вокруг елки с оглушительным визгом. Летали над головами снежки. Детвора вовсю отдавалась веселью.

— С наступающим вас! — кто-то дернул меня за рукав и растворился в толпе. Лицо такое знакомое… с работы, что ли?

Стоп!

Я остановился как вкопанный. Мир раздвинулся, образовал вокруг меня шар, наполненный только тишиной, чуть разбавленной шорохом падающего снега. Я посмотрел на часы.

21:00.

До Нового года три часа. Я толкнул Володю вбок. Черт, и как он видит в своих очках ночью?!

— У тебя есть часы? Который час?

Нет, у него реакция была нормальная, в обморок Володя не упал и в ступор тоже не вошел. Он только посмотрел на меня, и даже сквозь очки было видно, как округлились его глаза. Я кивнул: «Можешь не говорить».

— А что, в общем-то, плохого? — Гриша-Паша снова, в который уж раз подряд посмотрел на свои часы. Секундная стрелка медленно-медленно ползла по кругу.

Мы сидели на лавочке возле «танка». Аллейки были заполнены людьми, все больше подростками, «вырвавшимися» из оков родительского беспокойства. Ну, здесь вообще место такое…

— Что плохого? Время-то идет? Идет. Пошли лучше по городу пошастаем, посмотрим, кто как празднует.

Мне, впрочем, было не по себе, и оптимизма Григория-Паши я не разделял. Сегодня случилось что-то странное. Ночь, самая удивительная ночь в году, опустилась на город и, похоже, уходить скоро не собиралась.

«… хочу, чтобы это никогда не закончилось…»

Меня будто кипятком облили. Нет, лет в пять я, может быть, и верил в то, что желания в Новый год сбываются, но черт возьми!..

Иллюминация на улицах была такая, что страна наша не расплатится за потраченную энергию до конца дней своих, наверное. Горело и сверкало все, что только может гореть.

На улице Артема нам навстречу попался толстый мужик в костюме Деда Мороза. Он улыбнулся из-под пышных белых усов, обрушил свой мешок на землю и сунул каждому в руки по какой-то безделушке. Мне попалась странная штуковина — шар со многими отверстиями по всей поверхности, внутри кубик, тоже с дырками, а внутри кубика какая-то фигурка. И все это из цветного переливчатого стекла.

— А ведь это настоящий был, — тихо сказал Володя, так, чтобы услышал только я.

— Да ну?

Я оглянулся. Никакого Деда Мороза на улице не было. И правда, настоящий…

— Смотрите!

Черноту неба рассекала надвое яркая стрела. Она в один момент пронеслась от горизонта до горизонта и оставила за собой только широкий след. С неба, вместе со снегом, посыпалась серебристая пыль. Она оседала на снег, мягко светилась — будто легкий туман окутывал тротуары.

Детвора сразу же начала хватать этот снег, отчего тот разгорался еще ярче, а когда его бросали в воздух — вспыхивал ярко-голубыми искрами. Взрослые все больше удивлялись и недоверчиво ковыряли снег носками ботинок и сапог, некоторые приказывали своим чадам «выбросить эту гадость, неизвестно, чего там понасыпят».

Их мне было жалко.

Впрочем, они-то не знают!..

Они ведь на самом деле ни черта не знают, эти бедные, искалеченные своими жизнями люди… Они ведь смотрят телевизор и слушают новости, в которых давно уже ничего хорошего не говорят, а только пугают, предостерегают, предупреждают — будьте бдительны, будьте осторожны: не берите в руки снег, не притрагивайтесь к воде, не становитесь на голую землю. Они даже представить себе не могут, что с неба на их головы только что сыпалась не радиоактивная пыль и не отравленный порошок, а что-то… такое вот.