Книга Фатум. Сон разума - Виктор Глумов

Ник припомнил карту: Техас граничит с Мексикой, штат нефтяной… Ох, что на рынках, должно быть, творится! Вслед за Техасом могут «отвалиться» еще несколько штатов. И нужно помнить о том, что правительство России хранит деньги Стабфонда в американских ценных бумагах — по телевизору о таком не говорят, но все знают. Ник представил, как закрывают обменники, но курс доллара все равно растет — ничем не обоснованный и не подкрепленный, всего лишь следствие паники.

— Набирает силу вооруженный конфликт в Чечне. В Грозном введено чрезвычайное положение, сообщает наш корреспондент. Не утихают уличные бои. Правительственные войска и полиция с трудом сдерживают натиск вооруженных бандформирований. Президент России подписал указ о вводе в республику дополнительных сил. Власти Чечни уверяют, что ситуация под контролем, однако в Грозном идут бои, есть пострадавшие среди мирного населения.

Последовал видеоряд: вспышки залпов над ночным городом, треск выстрелов, уханье взрывов. Ник потянулся за пультом, чтобы выключить зомбоящик. Проблемы Кавказа его мало заботили. Наверняка в самом горячем регионе произведен «выброс агрессии», чтобы в столице было спокойно.

— Тем временем нарастает напряженность в других странах СНГ. Кризис в Белоруссии набирает обороты, Евросоюз заявил о ее экономической блокаде. Президент Белоруссии в ответ выступил с резкой критикой Евросоюза. «Мы справимся», — говорится в его заявлении. Однако инфляция в республике за текущий год превысила сорок процентов, официальный курс доллара занижен, вовсю работает «черный» валютный рынок.

Видеоряд: очереди к обменникам, полупустые полки магазинов. Обычная пропаганда из серии «у них еще хуже, чем у нас, значит, мы живем нормально». Ничего, скоро и в России будет хуже некуда.

— Неспокойно и в Украине, — продолжала жизнерадостная диктор. — Массовые акции протеста проходят в Крыму. Местное население выступает за присоединение Крыма к России и критикует правительство Украины. Засилье украинского языка на территории русскоязычного Крыма, проблемы с образованием и медициной привели к тому, что крымчане вышли на улицы под предводительством Сергея Юхина, одного из лидеров пророссийских партий. Особенно активны жители Севастополя. С улиц города наш корреспондент…

Ник наконец-то выключил телевизор. Черт знает что. Умеют поднять настроение с утра пораньше. Лучше ужастик посмотреть, чем новости — ни одной хорошей.

Проверив почту и убедившись, что ничего важного нет, Ник решил съездить к тете Ануш — он не был на похоронах Артура и мучился чувством вины. Оставаться дома не было никакого желания — тесно здесь, душно. Ник уже почти оделся, когда зазвонил мобильный телефон.

В свете вчерашнего происшествия Ник даже испугался.

Это был Стас Кониченко, пришлось ответить.

Конь затараторил сразу, без предисловий вывалил на Ника информацию:

— Никита Викторович, пожар! В общаге пожар! Ваще полыхает! Тут… тут ваще!

— Пострадавшие есть? — севшим голосом спросил Ник.

— Там еще внутри кто-то. Есть, наверное. Тут пожарники. Я выскочить успел еле-еле. Так горит!

— Я буду скоро. Оставайся там. Что-нибудь привезти? Одежду, лекарства?

— Не знаю, — растерялся Конь, — не…

Ник нажал на «отбой» и, схватив документы и деньги, выскочил из дома. Вчерашние хулиганы стали мелкими и незначительными, угрозы — пустым звуком. Нику казалось, у него выросли крылья, он вырвался на свободу.

Светило матово-белое солнце декабря. Морозило, в воздухе посверкивали ледяные кристаллы, словно что-то концентрировалось и овеществлялось прямо здесь и сейчас. Людские помыслы и чаяния. Мечты и стремления.

На Кутузовском он сразу же поймал такси — стоило руку поднять, остановился потрепанный, но вполне симпатичный «шевроле». Ник назвал адрес, и водитель вдавил педаль газа с рвением гонщика F1. Он несся, нарушая правила, подрезая и обгоняя с правой стороны, не обращая внимания на сигналы. Нику некогда было думать, почему это происходит. Крылья несли его вперед быстрее автомобиля. Он обгонял сам себя.

Водила косился с благоговением, приоткрыв рот. Очередной рискованный объезд — и Ника пронзило острое ощущение дежавю. Авария у Дорогомиловской заставы: три легковушки, уже подъехали полиция и «скорая», врачи вытаскивают из покореженного «мерса» пассажира. Водитель притормозил — поток автомобилей пошел плотнее, — и Ник успел увидеть, как в «скорую» сзади на полной скорости влетела «Газель». Фургон медиков подался вперед, и немолодого врача впечатало в багажник «мерса». Ник непроизвольно вскрикнул.

— Беспредельщики, — прошептал водитель, — ни закона, ни стыда.

Коллеги кинулись к врачу, зажатому между капотом и багажником. Ник обернулся, провожая взглядом картину: вот выбирается из «Газели» виновник, поднимает трясущиеся руки, и фельдшер из бригады с размаха бьет его в лицо, подскочившие полицейские оттаскивают медика и начинают охаживать виновника дубинками.

Как там ребята? Ник набрал Коня и тотчас услышал отчет:

— Всё никак не потушат.

— Скоро буду. — Он повесил трубку и подумал: «Если повезет». Крылья его, перепончатые кожаные крылья нетопыря, расправились и заслонили солнце. Судьба встала за спиной Ника, взяла крестовину в руки и, смеясь, дернула марионетку. Ник напрягся, силясь вырваться, но тщетно.

Казалось, в тени его судьбы бытие поворачивается самой черной своей стороной. Казалось, любовь, дружба и вера остались позади, и Нику захотелось убивать. Руками рвать податливую плоть. Зубами драть вражьи глотки.

А враги были повсюду. Они не позволяли Нику освободиться от наваждения.

Водитель включил радио, и молодой диктор забубнил, проглатывая окончания:

— Трагедия в центре Москвы. В результате взрыва газа в жилом доме…

Ник прикрыл глаза, чтобы искрящийся воздух не летел навстречу. Что ж, он добровольно поехал в центр. Он знал, что творится вокруг него, знал, какие процессы запускает. И все-таки поехал в общежитие. Да нет, ерунда, конечно. Совпадение. Нечего казнить себя. Нужно абстрагироваться, успокоиться.

— Продолжаются беспорядки в районе метро «Щелковская», где вооруженная банда нацистов устроила погромы…

— Выключите, пожалуйста.

Нику необходимо было побыть в тишине. Еще хотя бы десять минут. Семь. Пять.

— Приехали.

Ник потянулся за кошельком, но водитель отказался от денег.

Общежитие пылало. Огонь вырывался из окон, поднимался в безмятежное небо черный дым, толпились перед оцеплением студенты, кто-то — одетый, а кто-то — кутаясь в одеяло. Девчонки и мальчишки, растерянные, перепуганные. Пожарные заливали здание из брандспойтов, раздвигали приставные лестницы под прицелом телекамер.

Сунув руки в карманы пальто и повыше подняв воротник, Ник поспешил на поиски Коня. Тот уже развил бурную деятельность — утешал перепуганных, обнимал дрожащую девочку за плечи, что-то втолковывал группе парней.