Книга Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

– Доброй ночи, уважаемый! Что, не нашлось помоложе дежурных? – спросил Олег, подходя к старику.

– Доброй ночи, молодой человек! Бессонница у меня. Вот решил подежурить, а молодые пускай поспят, умаялись они за день, – ответил ему дедок и, присмотревшись, продолжил: – А, это вы, товарищ командир. Я к вам целый день хотел попасть на аудиенцию, но не довелось. А тут вы сами подошли. Значит, судьба. – Старичок привстал: – Позвольте представиться, Левковский Павел Иванович, учитель географии из Овруча. А вас как изволите величать?

– Уваров Олег Васильевич, – тихо произнес Олег и присел на бревно возле старика. Подняв голову к небу, спросил: – Что вы хотели мне сказать, Павел Иванович?

– Да вот, хотел поделиться с вами своими впечатлениями от сегодняшней ночи и увиденным за этот день, – ответил Левковский. Затем, подвинувшись поближе к Уварову, заговорщицки произнес: – Интересная история получается, уважаемый Олег Васильевич. Я конечно же, как и все обитатели нашего лагеря, удивлен, даже, осмелюсь вам доложить, шокирован. Но! Я, как ученый, не просто смотрю на происходящее вокруг меня, а стараюсь понять и изучить это явление.

Уваров взглянул на чудаковатого старичка, которому на вид было под шестьдесят, но он был живым и подвижным, его глаза светились желанием жить и постоянно узнавать что-то новое, интересное. Чувствовалось, что он обладает большим интеллектом.

– Да-да, молодой человек! Не смотрите на меня, как на выжившего из ума старика. Я не всегда бы учителем в простой школе. Увы, в нашей жизни нет ничего постоянного, всегда что-то происходит, все меняется. Жизнь – это эволюция. Я ведь был членом Императорского Русского географического общества! Имел честь преподавать в Санкт-Петербурге в горном и политехническом институтах. Правда, это еще до революции семнадцатого года…

– А вы что, революцию не приняли? Что ж не остались в институте, а в Овруче в школе оказались?

– Да нет. Честно говоря, я был согласен со многими идеями большевиков, но не со всеми. Нельзя людей по одной мерке мерить, разные мы все, разные… Когда революция произошла, я ведь с экспедицией на Памире был. Не военный я, а гражданское лицо. Благодаря этому и жив остался. Пока домой добрался, несколько раз чуть не погиб, а сколько раз ограблен был – не сосчитать! Из Петербурга пришлось уехать, голодно там стало, вот с женой и решили вернуться на родину, в Овруч. Так и остались там. Женушка моя, Ольга Леопольдовна, царство ей небесное, умерла в тридцать шестом году. А сынок наш, Дмитрий, еще в Гражданскую погиб. Так что остался я один как перст. Мне ведь уже семьдесят два года, а вот еще живу.

– Для своих лет вы отлично выглядите. Не поделитесь рецептом сохранения молодости?

– Какой тут рецепт? По характеру я ведь шустрый, живчик. Молодым был, на месте усидеть не мог. За свою жизнь всю Россию-матушку объездил. Все по горам да по горам. В Сибири был. На Урале и на Камчатке довелось побывать. Исследовал Тибет, Памир, горы Алтая и Тянь-Шаня. Подвижный образ жизни, постоянный поиск нового, свежий воздух, простая и здоровая пища. Вот и весь рецепт.

– Извините, Павел Иванович, за нескромный вопрос, – смущаясь, спросил его Уваров, вспомнив вдруг, что в годы его молодости в армии ходили глупые слухи о том, что среди некоторых среднеазиатских племен был обычай посвящения юношей в мужчины, где якобы посвящаемый обязан был «поиметь» ослицу или козу. – Мне начальник штаба сказал, что вы с козлом путешествуете. Зачем он вам, если не секрет?

– Никакого секрета здесь нет, – серьезно ответил Левковский. – После смерти жены, чтобы как-то развеяться, в тридцать седьмом году я решил поехать попутешествовать на Кавказ. Вот оттуда и привез своего Тимоху. Мне его подарили еще маленьким козленком. Но это не просто козел, а горный козел, тур. Самое выносливое животное в горах. И не только. Он в нашем Овруче почти всех коз осчастливил. Потомство от него здоровое и сильное. Вот хозяйки с козами к нам и бегали. Так что мы с Тимохой не голодали. Привык я к нему как к члену своей семьи и кормильцу. А когда немцы пришли, решил я уйти к младшему брату своему, Петру, он в Чернигове живет, ну и Тимоху взял, не оставлять же его одного. Он умный, все понимает.

– Понятно. Извините за отступление. А с какими своими исследованиями вы хотели со мной поделиться?

– Ах да, совсем забыл! Склероз, наверное, будь он неладен! Хотя раньше на память не жаловался… Так вот, любезный мой Олег Васильевич! То, что с нами произошло, напомнило мне одну легенду, услышанную давно в горах Тянь-Шаня. Мы были там в экспедиции в одна тысяча девятом году. Старик местный рассказывал, что он потомок людей, сошедших в те горы с небес. И действительно, в том селении он выделялся своей внешностью: был выше ростом остальных местных жителей, имел светлую кожу и большие серые глаза. Больше походил на европейца, чем на киргиза. Даже вспомнил несколько слов на непонятном для всех языке. Так вот. Этот старик рассказал, что в их роду существовало предание о том, как они оказались в этой местности. Жил их народ далеко, на каком-то большом острове, со всех сторон окруженном соленой водой, наверное, в море или океане. В одну из ночей земля под ногами затряслась, вода вокруг острова куда-то исчезла, обнажив дно, ударил голубой свет с неба, и все пропало. Когда очнулись, оказались на берегу озера высоко в горах. Часть людей от холода и голода умерла, а выжившие спустились в долину, где и начали новую жизнь. Но это было давно, за несколько веков до его рождения. А было тому сказателю на момент нашей встречи лет сто, а может быть, и больше. Его народ с местными не очень-то уживался, так и жил отдельно. И только несколько семей решились жить с другими народами, в том числе и его прародители. Остальные со временем вымерли. Мы потом ходили в горы, искали место, указанное старцем, откуда они спустились в долину. И знаете, нашли! – Глаза Левковского еще больше оживились, было видно, что его охватили воспоминания, вернувшие в молодость и в познание какой-то тайны. – Сначала нашли остатки древних строений небольшого селения, полностью изготовленные из крупных обтесанных камней. Никто из местных так не строил. Это была совершенно другая технология, неизвестная для коренных народов. Когда мы поднялись выше, то среди горных вершин обнаружили плато с таким же котлованом, на дне которого находилось озеро с большим содержанием соли. И что удивительно, посередине озера возвышался такой же остров, как и здесь! Правда, без плит и столба. Недалеко от котлована на одной из скальных плит мы обнаружили клиновидные надписи и пиктограммы. Даже зарисовали их. Впоследствии пытались расшифровать, но безуспешно. Все наши записи и отчеты об экспедиции были сданы в Географическое общество. Но после войны и революции куда они пропали, мне неизвестно. Столько лет прошло, а я словно в молодость вернулся. Вот бы поближе рассмотреть это сооружение!

– Ничего, Павел Иванович, завтра попытаемся ваше желание удовлетворить. Сам хочу посмотреть на это творение непонятно чьих рук, – успокоил его Олег. Снова посмотрев на звездное небо, он обратился к Левковскому: – А у вас есть предположение, куда мы попали? Мы сегодня с начальником штаба попытались по компасу определить стороны света, но у нас ничего не получилось, стрелки крутятся, как юла, по их расположению ничего нельзя понять. По солнцу и часам определиться также невозможно, у всех часы показывают разное время. Я сейчас пытался найти Полярную звезду или Южный Крест, но не нашел. Возможно хоть как-то определить, где мы находимся?