Книга Зажечь звезду - Софья Ролдугина

– Так ты знал, что я здесь?

– Конечно, знал, shai[1]. Если сердце ждёт кого-то два года подряд, то оно становится очень чутким. Оба сердца, точнее, – отшутился Дэйр и развернул меня, легонько подталкивая к двери. – Иди, вымой руки и садись за стол. Вещи я отнесу в твою старую комнату, ладно? Там чисто, я убирался позавчера.

– Спасибо… Я мигом, туда и обратно!

Спускаясь по тёмным ступенькам в купальню, я улыбалась. Счастье? Пожалуй.

Мы с Дэйром были безумно похожи. Нет, не в плане внешности, до Дэриэлла мне, при всей его неряшливости, как до звезды, сияющей и несравненной. А вот сотни мелких привычек… Манера одеваться, заплетать косу и говорить, не глядя собеседнику в глаза. Пренебрежение общепринятыми правилами и уважение к чужим тайнам. Любовь к старым сказкам, чёрному цвету и травяному чаю… Список тянулся до бесконечности. Наверное, это естественно – подражать своему кумиру, наставнику и «почти-старшему-брату» в одном лице. Единственное, пожалуй, что я не копировала сознательно, просто так совпало – пристрастие к яблокам и корице в любом виде. Его маленькая кухня насквозь пропахла ими, и мне это всегда безумно нравилось.

Дэйр заварил чай, и мы сели за стол. Вопреки обыкновению, целитель был очень разговорчив и дотошно выспрашивал у меня подробности жизни за последние два года. Было заметно, что он старался всеми силами избежать упоминания о Максимилиане и моей к нему «болезненной» привязанности.

Я прекрасно это понимала. Мы слишком долго не виделись, чтобы сейчас поднимать конфликтные вопросы… И всё же эта мягкая кошачья осторожность напрягала едва ли не больше ссоры. Бездна, я слишком любила Дэйра, чтобы просто пренебречь его мнением, пусть и нелестным.

– А как у тебя дела? – спросила я и аккуратно подцепила ложкой прозрачно-золотистый яблочный ломтик в крапинках корицы. Идеальное сочетание оттенков цвета, запаха и вкуса… Алхимик – он и в кулинарии алхимиком остаётся.

– Как обычно, – пожал он плечами, наматывая на палец косую чёлку. Пряди были разной длины, некоторые – вровень с плечами. Во время работы Дэйр всегда закалывал чёлку наверх, чтобы не мешалась. Подравнивал он её раз в месяц, несмотря на то что после этого каждый раз два-три дня мучился головной болью. У него, как у целителя, волосы были особенно чувствительные, и если Лиссэ или Ани отделывались слабым ощущением жжения, то Дэриэлл вкушал все прелести стрижки по-аллийски. – Лаборатория, пациенты, книги. Недавно с Лиссэ повздорили.

– А по поводу?

– Госпожа Ашель Эльнеке решила в очередной раз заняться моим воспитанием, – едко, в противовес обычному спокойному тону, ответил Дэриэлл. – Забавно слышать от существа, которое младше на семь с лишним тысяч лет, что ты ведёшь себя, как ребёнок. Разумеется, я понимаю, что в детях она разбирается и в воспитании тоже, уже и внучку вырастила, но мне свои привычки менять поздновато.

– И чего она такого наговорила, что ты до сих пор кипятишься?

У Дэриэлла не было привычки дёргаться по пустякам, а значит, Лиссэ наступила на одну из «любимых мозолей». На которую?

– Она посоветовала мне, наконец, наладить отношения с семьёй, – произнёс он на удивление ровно. Как будто и не сказал ничего особенного.

Так я и поверила.

Собственно, семьи у Дэйра не было. Мать погибла при загадочных обстоятельствах, когда он едва достиг совершеннолетия, переступив рубеж в девяносто четыре года. И кому могла помешать юная – всего двести сорок лет – золотоволосая красавица, не думавшая ни о чём, кроме балов и ухажёров?.. Дэйр остался один, без родных и близких. Отец… Отец признал его – с опозданием почти в целый век, из жалости. Так Дэриэлл стал «принцем» без права наследования. Условно, конечно – никаких принцев и принцесс у аллийцев не было, только правитель и его преемник.

Но не об этом речь.

Долго, несколько десятилетий, Дэриэлл обретался в Кентал Артей в качестве то ли паршивой овцы, то ли бесплатного аттракциона, а потом случилось нечто, заставившее его бежать в Кентал Савал… нечто, едва не сломавшее его. Лиссэ раз обмолвилась, что он подозревал кого-то из кровных родственников. Возможно, сестру – наследницу престола и гордость Пределов, Меренэ эм-Ллиамат. Она была старшей, была рождена в браке, но… обычно преемниками становились сыновья. Пусть и незаконные. За всю историю у аллийцев была только одна королева, и она оставила после себя не самые приятные воспоминания.

Меренэ опасалась, что Дэриэлл займёт её место – и относилась к нему соответственно. Как к врагу. Травля длиною почти в восемь тысяч лет… Если бы не въевшийся в кровь закон, запрещающий убийство пророков и целителей, то Дэйр давно был бы мёртв. Леарги знал о том, что творит его дочь, но не вмешивался в «дрязги детей». Он был плохим отцом, но хорошим правителем: поддержи Леарги сейчас сына хоть в малости, и в будущем целитель может стать причиной раскола в Пределах. Кое-кто был не прочь сменить династию или усадить на трон марионетку, и чтобы развязать восстание, им нужно было только «знамя» – ещё один претендент на трон. Меренэ, при всех её недостатках, прекрасно справилась бы с ролью повелительницы, в отличие от Дэриэлла.

Погибшая мать, завистливая сестра и равнодушный отец. Неудивительно, что Дэйру было неприятно говорить о родственниках.

– Э-э… тебе подлить чаю? – выдавила я из себя, старательно отводя глаза. Дэриэлл не любил, когда ему лезли в душу. И тем более – когда его жалели.

– Да нет, мне уже хватит. – Целитель рассеянно звякнул ложкой по краешку чашки. Звук вышел нелепый, оборванный.

Стекло не должно так звенеть.

– Ты сейчас в лабораторию?

– Нет, – отчего-то запнулся целитель. – Я хотел предложить тебе прогуляться.

Мы с Дэйром долго бродили по окрестностям, болтали о вечном и сиюминутном попеременно, а я никак не могла выкинуть из головы мысли о его семье. Родственнички, в бездну их… Все они, кроме Меренэ, были знакомы мне только по портретам и рассказам. Наследница на моей памяти несколько раз приезжала в Кентал Савал – тайком и без подобающей свиты. Они с Дэриэллом надолго запирались в гостиной, скандалили – яростно, но всегда шёпотом, словно боялись, что их подслушают. А потом Меренэ убиралась восвояси – пылая гневом, печатая шаг.

Дэйр после таких визитов долго приходил в себя, был мрачен и молчалив. Однажды он в сердцах бросил, что лучше и вовсе не знать, кто твои предки, чем иметь в родичах повелителя и наследницу. К несчастью, скрыть происхождение Дэриэлла бы не удалось – оно в буквальном смысле было написано на лице. Фамильные черты Дома Ллиамат: тёмно-зелёные, почти чёрные глаза с угольным ободком по краю, золотистая, словно загорелая кожа, тонкие властные губы – всё это в полной мере перешло ему от отца. Дэйр был бы точной копией Леарги, если бы не унаследованный от матери цвет волос – как чистое золото, как мёд, как солнце на грани заката. Гладкие, мягкие пряди. Ллиамат же славились непокорными огненно-алыми кудрями. Впрочем, если судить по Меренэ, это выглядело скорее экзотично, нежели красиво.