Книга Отроки до потопа - Олег Раин

— …Или вот еще случай был — всего-то год назад. Мама акварель ей купила — хороший такой набор, а бумагу с ватманом забыла взять. Так эта художница что придумала! — сначала, понятно, на журналах маминых потренировалась, потом на обоях портрет семейный зафигачила, а после и меня спящего изрисовала. Я тогда днем почему-то спал. Время какое-то медвежье было. А у нее, главное, ни в одном глазу! Она и в садике сейчас спать отказывается, а дома вообще никогда не спала. Разве что ночью… Короче, эта кнопка подкралась и нарисовала мне разной всячины на лице: усы, само собой, прыщей каких-то…

— Веснушки! — не оборачиваясь, крикнула Леночка. Слух у нее был отменный. — Это веснушки были!

— Не знаю, — Серега замотал головой. — Веснушки размером с пятак да еще черно-багровые — это, по-моему, уже не веснушки… В общем, насадила на мне клякс, морщин наделала, бровей жутких…

— Хорошие были брови! Пушистые! — снова крикнула Леночка и еще на шажок передвинулась за шмелем. — И усы красивые получились — с завитками такими, как на картинках.

— Хуже другое, — чуть тише продолжил Серега. — Она рисовала, значит, а я так и не проснулся. То есть, когда проснулся, она и краски уже прибрала, и кисточки помыла. Ну а про меня вообще, кажется, забыла. А я что, в зеркало обязан смотреться? Не утро же… Короче, проснулся, хлебнул там чего-то и во двор выскочил. Мы с Герой как раз репетицию затевали. Он кассету какую-то достал с записями… В общем, пока шел, прохожие со всех сторон пялились — кто улыбался, кто шарахался. А мне откуда знать, что у меня на морде. Щеки, помню, чесались, ну так не страшно же… А как пришел к Гере, он на пол лег от хохота. Когда я понял, что в таком прикиде три квартала к нему перся, я чуть на потолок не полез…

— Не поколотил сестренку?

Серега покосился в сторону Ленки нехотя мотнул головой.

— Хотелось, конечно, — еще как… Только у меня с этим никогда не получалось. То есть, если бы она была на год или два младше меня, а то ведь — вон на сколько.

— Только из-за этого?

— Ну, почему… — Серега неожиданно запутался. Простой вроде бы вопрос поставил его в тупик. — Может, и надо было наказывать. Геру вон брательник по-черному дуплит, а он его обожает. Но там все-таки мужики. Да и чепуха выходит в итоге… — Серега вздохнул. — Я же ее на коляске катал, на санках опять же… Еще помню, как она пирамидку свою первую собирала. Ей года не было, ходить только начинала, толстуха такая, в складочках вся, семь зубов всего-то, но улыбчивая — спасу нет. Я, когда папа с мамой не видели, хватал ее в охапку и целовать принимался. Никак не мог удержаться. В щеки, в нос, в ладошки.

— А она?

— Она хохотать начинала. Щекотно же. Иногда кусалась. Не со злости, конечно, просто зубы резались. До сих пор шрам на пальце остался, от души укусила… — Серега покосился на свою кисть. На указательном пальце и впрямь красовались легкие отметины. — Да ты не думай, она хорошая. Болтуша, само собой, но с ней всегда весело. В больнице всего неделю ее не видел, а уже заскучал. Правда, это, может, из-за отца…

— Как это?

— Ну, его же нет, а она осталась. Как бы вместо него. И похожа, я ведь вижу. Даже больше, чем я.

Серега взглянул на Еву и тут же пожалел о сказанном. Она смотрела на него с таким участием, что захотелось тут же отвернуться. Именно участие он переносил хуже всего. Про отца-то она была в курсе — сам успел проболтаться. Значит, собралась жалеть, говорить разные добрые никчемности, а к чему подобные вещи приводят, Серега знал прекрасно. Снова засаднит в горле, немедленно сядет голос, еще и слезки горошком покатятся. Все равно, как у малыша какого!

Прикусив нижнюю губу, он медленно отошел на пару шагов. Как ниточка за иголочкой, Ева потянулась за ним. Серега покосился на одноклассницу и вдруг понял, что она снова чего-то ждет. Он даже огляделся.

— Чего ты?

Ева шагнула ближе, и Сергей неожиданно оказался с ней нос к носу.

— Ты чего? — повторил он едва слышно.

— Ничего, — тихо отозвалась она, но глаза ее смотрели с пугающей пристальностью.

Можно было называть это провокацией, но Серега не поддался, а точнее — струсил. Мальчишки — они все трусы. Или, так скажем, почти все. А вот с девчонками дело обстоит иначе. Другие они немного. И та же Ева подтверждала это при каждой новой встрече. Странным своим взглядом, необъяснимым поведением.

А в следующий миг она качнулась ближе и поцеловала Серегу сама — абсолютно по-взрослому, в губы. Серега зажмурился. Губы у нее оказались… Впрочем, он даже не знал, какими они оказались. Просто не с чем было сравнивать. Немудрено, что он почти задохнулся. Никогда и ни с кем он не испытывал ничего подобного!

— Вот так… — шепнула она и поцеловала его снова. И сердце Серегино повторно скакнуло к горлу, метнулось куда-то в живот, забилось пригвожденной к ребрам рыбиной. Руки, не спрашивая разрешения, обняли Оршанскую.

Конечно, опыта у Сереги не было ни малейшего, но на миг он все-таки ощутил отчаянную решимость её поступка. Словно она действительно нуждалась в этом поцелуе, цеплялась за Серегу, точно за соломинку.

Он потянулся вперед. Чуть не умерев, коснулся губами ее губ. Уже сам! Прошла пара секунд, а может, минута. Когда они вновь оторвались друг от друга, глаза у нее тихо и успокоено сияли, Серега же чувствовал себя совершенно обалдевшим. И конечно, на сцену поспешила вылезти егоза-заноза Ленка.

— А я видела! — закричала она радостно. — Все видела!

Серега с трудом развернул онемевшую шею.

— Ну и что?

— Ничего, — Ленка приблизилась к ним, по-свойски похлопала брата, Еву же ласково погладила по руке. — Я ведь тоже в садике целуюсь. Сразу с двумя мальчиками. Но все равно женюсь на одном. На двух нельзя.

— А тебе и жалко, что нельзя.

— Жалко, — она кивнула. — Они же оба хорошие. Вадик мне игрушки дарит, картинки рисует, а Толик всегда строить помогает, заступается.

— А где твой шмель? — хитро перевела стрелки Ева.

— Улетел, — Леночка неопределенно махнула рукой. — Что-то искал тут, искал, так и не нашел. Расстроился и улетел.

Серега поглядел на часы.

— Пора, наверное и нам улетать, — произнес он смущенно. — Скоро уже мама с работы вернется, потерять может.

— И я есть захотела, — Леночка с готовностью ухватила его за руку, с силой потянула. Не забыла однако и про Еву: — А ты можешь взять меня за другую руку. Потом поменяемся…

Серега фыркнул, Ева рассмеялась.

На выходе из парка стояла машина Кентукки. Внутри сидели двое: Кентукки и, кажется, Маринад. Наверняка, пересчитывали дневную прибыль. Может, и на них сейчас пялились через стекло… Серега постарался расправить плечи пошире.