Книга Мы мертвые - Майк Шэкл

с могуществом Эгрила. Сколько времени пройдет, прежде чем не останется никого, кто мог бы произнести эти слова?

Мы — мертвые, которые стоят в свете.

Мы — мертвые, которые смотрят в лицо ночи.

Мы — мертвые, которых боится зло.

Мы — Шулка, и мы — мертвые.

Аасгод внезапно остановился, притянул Тиннстру к себе и сунул девочку в ее руки:

— Продолжай двигаться. Я запечатаю туннель.

Тиннстра посмотрела мимо него, туда, откуда они пришли:

— Но шулка...

— Он уже мертв, — сказал Аасгод. — Теперь двигайся. — Тиннстра сделала несколько неуверенных шагов вперед. Она не хотела покидать мага. — Двигайся! — Его голос потряс ее до костей, у нее не было выбора. Она побежала.

Взрыв сотряс туннель. Тиннстру бросило к одной стене, затем к другой, но она сумела удержаться на ногах, сумела защитить принцессу. От шума и ярости взрыва у нее заложило уши. Дым и пыль окутали ее и украли свет от факелов. Ее охватила ужасная паника —никогда раньше она такой не испытывала. Был ли маг жив? Что она будет делать с принцессой, если он погиб? Она крепче прижала девочку к себе, сдерживая рыдания. Затем появился Аасгод, потрескивающий энергией. Его красные глаза горели яростью, когда он увидел ее, стоящую там. Страх Тиннстры перед этим человеком рос, но, когда он прошел мимо, она за ним последовала. С ним было безопаснее, как бы сильно он ее ни пугал.

Они двигались быстро, освещаемые только энергией, исходящей от Аасгода, поворот за поворотом, пока у них не закружилась голова от всего этого. Затем Аасгод остановился, протянул руку. Тиннстра резко остановилась.

— Это тупик, — сказал Аасгод.

Тиннстра попыталась отдышаться:

— Там есть кольцо. Потяни за него.

Со скрипом и стоном дверь открылась.

— С другой стороны этой комнаты есть лестница, ведущая наверх, — сказала Тиннстра, возвращая Зорику магу. Она пошла впереди, спотыкаясь, продвигаясь вперед, шаря рукой. Облегчение захлестнуло ее, когда она добралась до ступенек.

Она заколебалась наверху, опасаясь, что эгрилы будут ее ждать, но выбора не было — надо было идти вперед. В темноте появилась полоска света, которая становилась все шире, пока Тиннстра не смогла разглядеть кухню гостиницы. Она заползла внутрь, дрожа от страха, высматривая врага. На кухне было пусто. Она схватила разделочный нож и бросилась к входной двери гостиницы. Пожалуйста, пусть снаружи никого не будет. Даже с ножом в руке она понятия не имела, что будет делать, если Черепа будут ее ждать.

Она вглядывалась в темноту, прислушивалась к тишине. Ничего. Они были одни.

Она вернулась на кухню и подала знак остальным подниматься. Они ввалились в комнату, тяжело дыша. Аасгод опустил девочку на землю и навалился на стойку, пытаясь отдышаться.

Тиннстра закрыла за ними люк. Эгрилы никоим образом не могли последовать за ними — не после того взрыва, — но она все равно поставила буфет над люком. Лучше быть в безопасности, чем мертвой.

— Здесь есть еда, кое-что из одежды, во что можно переодеться, — сказала она, пытаясь отдышаться. — Но нам нужно поторопиться. Эгрил, возможно, уже на пути сюда.

— Пошли, — сказал Аасгод. Он сделал шаг вперед и остановился, его глаза закатились. Ноги мага подкосились, и он врезался в стол, заставленный посудой.

20

Джакс

Киесун

Джакс и еще трое бывших шулка сидели на пустых ящиках в задней части пустого склада рядом с пустыми доками. В одном углу на веревках со стропил свисала маленькая рыбацкая лодка. Участок темного дерева показывал, где ее ремонтировали перед вторжением. Джакс не удивился бы, если бы это оказалась последняя уцелевшая лодка в Киесуне. Эгрилам доставило огромное удовольствие уничтожить все рыбацкие лодки города после вторжения, а военные корабли Шулка лежали затонувшими в гавани.

Ворота, выходящие на океан, были открыты, позволяя ночному бризу проникать внутрь. Не было видно даже корабля Эгрила. Порт Киесун был закрыт для всего мира.

Он вздохнул, уставший после полубессонной ночи, за которой последовал еще более длинный день. Смерть Хэстера повлияла на него сильнее, чем он хотел бы признать. Владелец таверны был хорошим человеком, он и его семья не заслуживали такой участи. И теперь все должно стать еще хуже:

— Ты уверена, что они собираются повесить в отместку тридцать заключенных?

— Это то, что сказала наша девушка в Доме Совета. — Кара протянула сложенный лист бумаги. — Это она тоже взяла из кабинета губернатора.

— Что это? — спросил Бетос. Хороший боец, высокий, с достаточно широкими плечами, чтобы сразиться с целым миром.

Кара отдала лист Джаксу:

— Список подозреваемых бойцов Ханрана в городе.

Джакс просмотрел список:

— У них нет ни одного правильного имени.

Кара кивнула:

— Я знаю.

Джакс вздохнул:

— Отправь кого-нибудь к нескольким из них — предупреди, что им нужно спрятаться на некоторое время. Однако будь умницей. Расскажешь слишком многим, и Черепа поймут, что у нас есть кто-то внутри.

Кара кивнула:

— Будет сделано, босс.

— А как насчет тех, кого собираются повесить? Пленники, которые у них уже есть? — спросил Бетос. — Мы должны им помочь.

— Наступит утро, и Дом Совета будет кишеть Черепами, высматривающими любые признаки неприятностей. Это будет кровавая бойня, если мы что-нибудь предпримем, — сказала Кара. — Чтобы иметь хоть тень шанса, нам понадобится больше солдат, чем у нас есть. Больше оружия.

Последний из группы, мужчина-гора, ничего не сказал. Не то чтобы Джакс от него этого ожидал. Гринер довольствовался тем, что просто выполнял приказы и позволял своим действиям говорить за себя. Не было лучшего Шулка, чтобы быть рядом с тобой, когда начнется любое дерьмо. Если бы Джакс сказал, что они должны атаковать Дом Совета, он бы первым перелез через стену. Если бы Джакс сказал атаковать море, Гринер бы прыгнул. В любой ситуации Джакс поставил бы деньги на то, что Гринер выйдет победителем. Он всегда находил способ.

— Сколько у нас мечей? — спросил Бетос.

— Половина того, что у нас была, когда Черепа нашли наше укрытие на Бликер-стрит, — сказала Кара.

Джакс потер культю, ему не нравилось то, что он собирался сказать, но другого выхода не было:

— Мы ничего не можем сделать. Не сейчас.

— Не говори так, — сказал Бетос. — Не говори так. Мы говорим о тридцати людях. Только потому, что этот проклятый мальчишка разнес на куски несколько Черепов.

— Полный бардак, этого