Книга Небо примет лучших - Ирина Сон

замахал веером.

– Вы же остались в Гургани? – слабо удивился я.

– Да, но мы хорошо отдохнули, а потом посоветовались и решили, что нужно всё же добраться до Горы Тысячи Голосов. Лянхуа там окажут лучшую помощь. Вот и полетели. От Цагана недалеко. Вон наша гора, на противоположном берегу озера, видите? – Ринчен показал в сторону одинокой скалы, улыбаясь так, что я невольно напрягся. – Вы тоже решили остановиться на этом дворе? Какое невероятное совпадение!

– Исключительное, – мрачным голосом поддакнул Тархан.

По позвоночнику пополз холодок ужасного предчувствия, и я негромко произнёс:

– И то, что на этом же дворе остановился Юан, ничего не значит?

Байгал не отвёл взгляд, но ещё быстрее замахал веером. Ринчен зажурчал успокаивающим тоном:

– Мы уточняли наличие свободных комнат, Октай…

Но я не дослушал. Ведомый предчувствием, я влетел в дом и метнулся к хозяину:

– Два старика, мужчина и беременная женщина – в каких комнатах они остановились?

Хозяин наморщил лоб и медленно, ужасно медленно ответил:

– На втором этаже, третья от лестницы…

Я уже развернулся, но меня догнало ленивое уточнение:

– Только они не там.

– А где? – сгорая от нетерпения, спросил я.

Хозяин, не переставая тереть кружку полотенцем, ткнул пальцем в сторону обеденных столов.

Я проследил за его взглядом и увидел их: и стариков, и Ло, и Юана. Они сидели за накрытым столом, были живы, здоровы и о чём-то весело переговаривались. Я с облегчением выдохнул и, немного расслабившись, подошёл к ним. За мной тихо последовал палач.

– Октай? Тархан? – удивился Юан. – Я думал, вы уехали.

– Придётся немного задержаться. Отплытие завтра, – неловко улыбнулся я. – Хотим узнать, нет ли свободных мест.

– Были, – Ло оторвалась от похлебки. – Кажется, хозяин упоминал, что наверху ещё есть пустые комнаты. Что вы стоите? Садитесь с нами!

Пока мы с Тарханом устраивались за столом, подошла подавальщица. На подносе стояли наполненные чаши.

– О, а вот и вино! – обрадовались старики.

Улыбаясь, подавальщица расставила перед ними чаши с рисовым вином, подала Ло воду, а последний сосуд с «Поцелуем солнца» поставила перед Юаном и, пожелав приятного вечера, повернулась к нам.

– Что закажете?

Тем временем наши спутники подняли чаши:

– Ну, за хорошую торговлю!

За миг до того, как вино коснулось губ Юана, меня пронзила догадка. Я подался вперёд и взмахнул рукой, пытаясь выбить сосуд из рук Юана:

– Не…

Не успел. Юан уже сделал большой глоток, лишь метнул на меня удивлённый взгляд.

Ужас обжёг внутренности так, что я застыл с вытянутой рукой. Мир сузился до Юана и сосуда в его руке. Весёлые разговоры стариков о будущем ребёнке, шутливые ответы Ло – всё перекрыл бешеный стук сердца в ушах.

Я опоздал. И теперь мог лишь наблюдать да молиться всем сразу: Небесам, демонам, воплощениям стихий и Нищему принцу – чтобы моя догадка была ошибкой, чтобы никакой отравы в вине не оказалось.

Юан зажмурился после глотка, поставил сосуд на стол – и меня затопило облегчение. Ошибка, всё-таки ошибка!

Но не успел я вознести хвалу высшим силам, как Юан громко всхлипнул и схватился за грудь, уставившись на Ло заслезившимися глазами, в которых ясно читалась боль.

– Что? Слишком крепкое? – пошутил кто-то.

Юан не ответил. Не меняя выражения лица, по-прежнему держась за грудь, он молча упал на спину. Палач тут же перегнулся через стол, взглянул в лицо Юана, приложил пальцы к шее и выпрямился, как никогда похожий на статую.

В наступившей тишине его бесстрастный голос показался особенно громким:

– Он мёртв.

После мига ошеломлённого молчания Ло страшно закричала.

Глава 14

Певец, жрец и ласковые руки

Поднялась суета. Старики выплюнули вино. Ло упала на колени и с рыданиями затрясла Юана. Но он продолжал лежать и смотреть в потолок широко распахнутыми глазами, каких не бывает у живых людей. От особо сильного толчка его голова мотнулась, и из уголка рта вытекла струйка вина.

– Он не мёртв! Нет! – кричала Ло. – Он же только что был жив! Он только что…

Она кричала и кричала, а я никак не мог понять, откуда звон в ушах: это её голос или в голове кричит моё потрясение?

– Разойдитесь! – рявкнул Тархан. – Уведите женщину!

Кто-то из посетительниц обнял Ло за плечи и увел на второй этаж. Горестные рыдания стихли, и звон в ушах сменился на обеспокоенный галдёж. Посетители бросили свои дела и столпились над Юаном. Появился и бледный хозяин, и подавальщица.

– Отравился? В вине что-то было? – предположил кто-то из зевак.

Услышав это, те немногие, кто прикладывался к чашам, с подозрением отставили их.

– Не было ничего в вине! – завопил хозяин. – Не было и быть не может! Он, наверное, больной или раненый!

Тархан поднял «Поцелуй солнца», поболтал остатки вина, внимательно всматриваясь, и протянул её мне:

– Посмотри.

На стенках чаши осели следы красного порошка. Я принюхался и сквозь аромат вина различил терпкий запах перца.

– Это красная отрава, сильнейший яд. Юан даже не успел ничего понять, – горько сказал я и вскинул голову на подавальщицу. – Кто приказал тебе?

– Н-никто! – заикаясь, выдавила девушка. – Я достала вино, а потом у нас лопнула бочка с луком. Я побежала собирать, потом вернулась…

– Может быть, эта чаша предназначалась вовсе не ему? – спросил хозяин.

– Нет, что вы! Это же «Поцелуй солнца». Оно очень дорогое. У нас его пьют только заклинатели! Ну, и этот человек. Кроме него никто больше не купил!

Подавальщица опустила голову, наткнулась взглядом на Юана и, спрятав лицо в ладонях, расплакалась:

– Что теперь со мной будет?

– Значит, «Поцелуй солнца» пьют лишь заклинатели… – неопределённо протянул Тархан и взглянул на меня.

А во мне, словно бурлящая лава в вулкане, поднимался гнев. Ответ на вопрос, кто подсыпал яд, стоял передо мной четко и ясно. И от этого гнев становился жарче и больнее.

Я поднялся и, растолкав зевак, направился к выходу. В тот миг мне было глубоко безразлично, что наши с заклинателями силы несопоставимы. Значение имело лишь желание взять мерзавца за грудки и разбить его самодовольное лицо.

– Стой!

Меня заключили в кольцо рук, и я рванулся.

– Пусти, Тархан!

Палач не внял, а наоборот, покрепче вцепился в плечи, развернул к себе и тряхнул.

– Они наверняка уже ушли, – медленно и чётко сказал он. – Их там нет.

Гнев не утих, нет. Он по-прежнему бурлил внутри, словно кипящая вода, накрытая крышкой. И стремился наружу подкатывающими слезами.

– Неважно! – я тряхнул головой, пытаясь загнать боль поглубже, чтобы не мешала дышать. – Я их догоню и…

– Отомстишь? – холодный голос палача остужал не хуже льда. – Пойдёшь