Книга Пятая голова Цербера - Джин Вулф

Их там было трое. Они сидели и ждали меня. Двое в униформе, третий в темном костюме, который некогда был хорошим, дорогим, но теперь уже порядком обносился и истрепался. На нем были разводы от еды и лампового масла. Более того, костюм выглядел немного тесным для его обладателя, что придавало третьему незнакомцу сходство с камердинером какого-то скряги. Он сидел в моем лучшем кресле, с гарусовой вышивкой, беззаботно закинув одну руку прямо на спинку. Светившая розоватым светом лампа с глобусом выхватывала из мрака его локоть, отороченный бахромой теней, – казалось, он что-то читал, держа в укрытой там руке. Зеркало мадам Дюклоз стояло за его спиной. Я видел, что его волосы коротко подстрижены, а голова покрыта шрамами [68], будто его пытали или подвергли операции на открытом мозге, – или же он когда-то дрался с противником, вооруженным каким-то рубящим оружием. За плечом незваного гостя отражался я сам – на мне была высокая шляпа, купленная тут же на месте, в Порт-Мимизоне, после высадки. Кроме шляпы, я видел свои второй по качеству плащ и глупое удивленное лицо.

Один из служак в униформе поднялся с места, закрыл за мной дверь и запер ее на засов. Он носил серую рубашку и брюки, а также остроконечную шляпу и широкий коричневый пояс, на котором висел очень большой, старомодно выглядевший револьвер в кобуре. Когда он сел обратно, я отметил, что его обувь самая обычная, какую можно увидеть на каждом рабочем, не слишком хорошая и уже основательно поношенная. Второй человек в униформе предложил:

– Если хотите, можете снять шляпу и плащ.

– Конечно, – ответил я и повесил их на вбитые в дверь крючья. Я так всегда делал.

– Мы обязаны обыскать вас. – Это все еще говорил второй человек в униформе. На нем были зеленая форменная рубашка с коротко подвернутыми рукавами и множеством карманов, а еще свободные зеленые брюки, перехваченные ремешками у лодыжек, как если бы по роду занятий ему приходилось много ездить на велосипеде. – Это мы можем сделать двумя способами, выбирая нужный в зависимости от ваших предпочтений. Вы можете раздеться, если хотите. Мы обыщем вашу одежду и позволим вам одеться снова. Но вам придется сделать это у нас на глазах, чтобы мы были уверены в невозможности для вас что-нибудь укрыть от нашего внимания. Мы можем также обыскать вас здесь и сейчас, как вы стоите. Какой способ кажется вам более предпочтительным?

Я спросил, арестован ли я и представляют ли они полицию. Человек, сидевший в расшитом кресле, ответил:

– Нет, профессор. Конечно же, нет.

– Во всяком случае, я не профессор. Не в настоящее время, насколько мне это известно. Если я не арестован, зачем меня обыскивать? Что я такого натворил?

Человек, который закрыл за мной дверь, произнес:

– Мы намерены обыскать вас, а потом решим, имеет ли смысл вас арестовывать.

Ожидая подтверждения своих слов, он поглядел на человека в черном костюме. Второй из тех, кто носил униформу, сказал:

– Выбирайте. Как нам производить обыск?

– А если я не соглашусь, чтобы меня подвергали обыску?

– Тогда, – сказал человек в черном, – мы будем вынуждены препроводить вас в Цитадель. Там вас и обыщут.

– Вы хотите сказать, что арестуете меня?

– Месье…

– Я не француз. Я из Северной Америки, на Земле.

– Профессор, я настаиваю – из самых дружеских к вам чувств – на том, чтобы вы не принуждали себя арестовывать. Это очень серьезное дело здесь – угодить под арест. Есть вероятность, что вас обыщут, потом зададут определенные вопросы, задержат на некоторое время – или же не задержат…

– А может статься, даже осудят и казнят, – закончил человек в зеленой рубашке вместо своего товарища.

– …и все это без предварительного ареста. Молю вас, не принуждайте нас арестовывать вас.

– Но меня должны обыскать.

– Да, – подтвердили люди в униформе.

– В таком случае я предпочел бы, чтоб меня обыскали прямо сейчас, не раздевая.

Двое в униформе переглянулись, как если бы мой ответ имел особое значение. У человека в черном сделался скучающий вид. Он извлек из теней книгу, которую раньше читал. Я увидел, что это одна из моих собственных книг – «Полевой справочник по животному миру Сент-Анн».

Человек с револьвером на поясе подступил ко мне с таким выражением, как если бы ему крайне неприятно меня обыскивать, и он приносит искренние извинения. Я впервые заметил, что на его униформе знаки городской службы грузоперевозок. Я спросил

– Вы ведь кучер, так? Зачем вам эта пушка?

– Потому что носить ее входит в его обязанности, – пояснил человек в черном. – Я обязан задать вопрос о наличии оружия у вас.

– Я не ношу оружия.

– Однако в этой вашей книге утверждается нечто противоположное. Я изучил ее. Там таблицы и рисунки, начерченные карандашом на листках для заметок, вот – видите? Вы не могли бы мне объяснить, что они означают?

– Они были начерчены одним из прежних владельцев книги, – ответил я, – и я понятия не имею, что они означают. Так, значит, вы подозреваете меня в шпионаже? Внимательно вглядитесь в записи – они почти так же стары, как и сама книга, и написаны бледными чернилами.

– Там есть довольно любопытные рисунки. И пары чисел – первое число в каждой паре представляет ярды, а второе означает дюймы.

– Я их видел, – сказал я.

Человек из службы грузоперевозок рылся у меня в карманах. Что бы ему ни удавалось там обнаружить – мои часы, мои деньги, мой блокнот – все он оттуда выворачивал и, сделав подобострастный жест, показывал человеку в черном.

– Знаете ли, у меня математический склад ума.

– Вам повезло.

– Я проанализировал эти рисунки. Они отлично аппроксимируют фигуру конического сечения, известную как парабола.

– Для меня это ничего не значит. Я антрополог и привык работать с кривой нормального распределения.

– Вам повезло, – отозвался человек в черном, превосходно имитируя мой сарказм, с которым был дан ему ответ минутой раньше. Он поманил парочку в униформе, и те приблизились. Мгновение трое о чем-то шептались, и я вдруг заметил, как похожи у них лица. Все с заостренными подбородками, черными бровями и узкими глазами. Они могли быть кровными братьями. Человек в черном, вероятно, старший и самый умный, а служака из городских грузоперевозок наименее сообразителен. Но все трое, несомненно, принадлежат к одной семье.

– Что вы обсуждаете? – спросил я.

– Мы говорим о вашем деле, – сказал человек в черном. Его спутник из городских грузоперевозок вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– И к какому выводу вы пришли?