Книга Игра в саботаж - Ирина Лобусова

В общем, американец решил устроить тайник здесь. Дождь закончился, и он все-таки добрался до парикмахерской, со смехом рассказав своему мастеру, как прятался от дождя в подъезде жилого соседнего дома.

Тайник был оборудован на следующий же день. Все было организовано очень удобно и просто: очередное сообщение и скопированные секретные материалы Пеньковский должен был спрятать в пустой спичечный коробок, потом перевязать его тонкой проволокой, свободный конец которой загнуть в виде крючка. Зайдя в подъезд и улучив подходящий момент, шпион должен был подойти к большой батарее центрального отопления, которая была установлена в подъезде, и с помощью этого крючка прикрепить коробок в укромном месте — к железной скобе, поддерживающей батарею, между стеной и массивными чугунными секциями отопительного устройства.

О том, что закладка произведена, следовало информировать следующим способом. Пеньковскому велели поставить особую метку в заранее условленном месте. В данном случае это был крестик, нарисованный мелом на одном из фонарных столбов на Кутузовском проспекте у гостиницы «Украина».

Агенты из ЦРУ также должны были проинформировать своего шпиона о дальнейшей судьбе полученного материала. Для этого американский сотрудник должен был сделать сигнальную метку на рекламном плакате, висящем возле гастронома, расположенного неподалеку от подъезда с тайником на Пушкинской улице. Одно темное пятно — закладка попала по назначению. Два пятна — сотрудник посольства не обнаружил контейнер в тайнике либо не сумел его забрать.

Утром 2 ноября 1962 года американскому резиденту доложили: условный знак на фонарном столбе появился, значит, закладка находится в тайнике. Забрать контейнер главный разведчик поручил молодому сотруднику Джекобу, который недавно работал в посольстве. Официально он числился архивариусом, но на самом деле был одним из младших чинов разведки.

Как только Джекоб вошел в подъезд дома и забрал из-за батареи спичечный коробок, откуда ни возьмись подскочили несколько крепких мужчин в штатских костюмах. Они схватили американца под руки и затащили в черную «Волгу», которая уже ждала возле подъезда.

Взятого с поличным американца после допросов в КГБ объявили персоной нон-грата и депортировали из СССР. А вскоре американцы с огромным огорчением узнали об аресте Пеньковского. Причем случилось это за некоторое время до событий на Пушкинской — Пеньковский был арестован 22 октября.

Шпионская операция с закладкой контейнера и появлением условных сигналов была проведена советскими контрразведчиками. На допросах из Пеньковского были выбиты все необходимые детали, и этой информацией решено было воспользоваться. Таким образом удалось поймать с поличным одного из крупных агентов ЦРУ, работавших «под прикрытием» в американском посольстве. И нейтрализовать собственного «волка в овечьей шкуре» — Пеньковского, который, какими бы ни были его истинные цели, все-таки был предателем. Участь его была вполне понятна и предопределена заранее: в мае 1963 года суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведен в исполнение. Такая же участь ждала добровольных или случайных помощников Пеньковского по шпионскому делу. Со шпионами в СССР поступали достаточно жестко. Надо ли говорить, что все они были обезврежены.

Закончив рассказ, Стеклов лукаво улыбнулся, словно ожидая реплики Емельянова. И тот не разочаровал своего друга.

— А парикмахером из Одессы был Печерский, — произнес он.

— Точно, — кивнул Андрей. — Именно он догадался о тайнике в подъезде на Пушкинской. А стричь научился, потому что знал заранее от информаторов, что любит американец. И быстро схватывал на лету.

— Сотрудник посольства, порекомендовавший нового мастера…

— Был завербован советскими спецслужбами, — продолжил Стеклов, — а старый парикмахер освободил место потому, что сотрудники КГБ его очень попросили временно не работать.

— Да, серьезная операция, — протянул Емельянов.

— Вот видишь, — Андрей укоризненно вздохнул. — А ведь это, между прочим, большой и тяжелый труд. И не каждому он под силу.

— Я понимаю, о чем ты хотел мне сказать. Но если Печерский был таким классным агентом, это не значит, что он не мог предложить свои услуги кому-нибудь другому. Как Пеньковский. Даже если это нельзя доказать.

— Да, ты вправе так думать, — кивнул Стеклов. — Мне нравится, что ты мыслишь против правил.

— Но ведь несмотря на твой рассказ, взрыв дома все равно был диверсией против советской власти! Как ни крути, это так.

— Ты твердо считаешь, что против власти. Но твои акценты расставлены неправильно. Это диверсия советской власти, — подчеркнул Стеклов.

— Почему? — К такому Емельянов был не готов.

— Потому что этот взрыв дома очень похож на репетицию. Репетицию чего-то, о чем мы не знаем. Смысла его я не понимаю. Но я бы сказал, здесь искали козла отпущения. И просчитались.

— Объясни, — мрачно потребовал Емельянов.

— Преподаватель Тимофеев, — продолжал хмуриться Стеклов, — явно сидел на наркотиках. То его состояние, которое описывали свидетели, это точно вызвано наркотикам, галлюциногенами. Но люди ничего в этом не понимают, поэтому если простой человек встретит наркомана под кайфом, и от него не будет запаха спиртного, то он подумает, что перед ним сумасшедший.

— Допустим, — нехотя согласился Емельянов, — и что?

— А то, что Тимофеев был бы идеальным козлом отпущения для любого теракта. Наркоман с сумасшедшими идеями. К тому же давно тайком работающий на эту самую власть. Идеальная жертва для любого заговора. Но… Тут появилось одно но. Они явно не рассчитали его реакцию на происходящие события. Возможно, то вещество, которое он испытывал, дало сильный побочный эффект.

— Подожди… Ты подозреваешь, что он сам включил газ?

— Под воздействием какого-то наркотика. И вещество, которое он испытывал, взорвалось. Так провалилась репетиция.

— А сосед инженер?

— Ну, это же проще всего! Убрали свидетеля. И девок этого психа — тоже. Соседку и невесту с работы. Они же могли что-то знать и разболтать.

— Хорошо, — Емельянов кивнул. — Но почему способ один — и у этих девок сумасшедшего преподавателя, и у моей гримерши?

— Да потому что гримершу твою убил кто-то из агентов-ликвидаторов или информаторов, которого перевели в статус ликвидатора! Это же ясно.

— Но зачем?

— А вот это уже ты должен узнать. Но думаю, что человек, курирующий взрыв дома, в курсе, кто убил гримершу. Ликвидаторов на самом деле не так много. А гримерша мне не кажется персонажем социально опасным. И с тайнами КГБ она явно не имела ничего общего. Хотя… Ищи этого начинающего ликвидатора!

— Почему начинающего?

— Потому что он дурак! — воскликнул Стеклов, не сдержавшись. — Не выполняя спецзадания, он применил секретный способ в бытовых целях. За такую глупость ему явно не сносить головы. Ищи, пока свои этого придурка не кокнули.