Книга Любовница отменяется, или Тренчкот - Наталия Левитина

Ничего не понимаю.

Нет, с этой турфирмой дела не чисты!

Зато усердно создавал себе паблисити автосалон – официальный дилер «Мазды», их реклама занимала целые развороты. Они и с «Удачными покупками» заключили контракт, а я получила процент за привлечение клиента.

Но почему логотип «Мазды» так настойчиво лезет мне в глаза? Неужели я должна отдать дань своему перфекционизму и сейчас тащиться под дождем в автосалон? И просить менеджеров найти сведения о покупательнице сиреневой «Мазды» третьей модели? Ведь барышня, безусловно, покупала игрушку в салоне, а не на рынке. Завсегдатаи «Шифоньера» не ездят на б/у иномарках – на парковке перед магазином всегда выставка сверкающих лимузинов.

Нет, зря потрачу время.

Надо «разрабатывать» Эльмиру, а не отвлекаться на посторонних девиц. Пусть даже они и являются обладательницами аналогичных тренчкотов.

Я открыла следующую газету, и опять же в глаза бросилась реклама автосалона! Да что же это?! Почему? Словно кто-то подталкивает меня к мысли о необходимости проверить и эту версию тоже.

Ладно, уговорили. Для очистки совести съезжу в салон.

Прозрачный параллелепипед автосалона блестел мокрыми стеклами, сверкающая роскошь его внутренностей была выставлена на всеобщее обозрение – автомобили стояли на постаментах, чаруя взгляд формами.

Передо мной поочередно разъехались три пары стеклянных дверей. Знакомый менеджер встретил улыбкой. Я с разбега обеспечила его заданием.

– Антон, давай посмотрим по компу, кто купил у вас третью модель. Такого интересного сиреневого цвета.

– Да что ты! – игриво обнял меня за плечи менеджер. Столпотворения в салоне не наблюдалось, и юноша, вероятно, скучал. Его белоснежная рубашка, стрелки на брюках были безупречны. Галстук я бы посоветовала взять менее скучный. Впрочем, я бы и английской королеве нашла что посоветовать в отношении гардероба – такая уж натура неугомонная!

– Антош, давай! Вопрос жизни и смерти!

– Тебя на повороте подрезали? Жаждешь мести?

– Да нет. Долго объяснять!

– Ладно. Я помню эту сиреневую штучку, она у нас была одна. Кстати, и канареечная – тоже одна. Твой друг на ней гоняет?

– Куда он денется, – махнула я рукой. Хотя в отношении Глеба, купившего авто канареечного цвета, глагол «гоняет» звучал неуместно: дизайнер гораздо увереннее взбивал ванильный мусс, чем управлял машиной. Он крался по дороге осторожно, словно на пуантах. Разве так гоняют?

– Странный типчик, – заметил Антон.

– Да?

– Нет?

– Ну…

– Наверное, гей, – предположил Антон. – Ты такая продвинутая девушка! У тебя даже есть друг нежнейшего голубого оттенка!

Сейчас я не чувствовала в себе сил отстаивать гетеросексуальность Глеба, поэтому просто проигнорировала комментарий менеджера. Антона полностью удовлетворило мое молчание, он безоговорочно записал дизайнера в геи и наконец успокоился. Вероятно, с момента покупки Глебом канареечной «Мазды» Антону не давал покоя этот вопрос. Предположение, что на автомобиле подобного цвета может ездить мужчина, казалось ему оскорбительным. Ладно бы цвет сочно-желтый, словно увядший тополиный лист. Но такой легковесный, несерьезный, канареечный! Нет, невозможно!

– Ладно, пойдем посмотрим, кому мы продали ту машинку.

Антон согнулся над клавиатурой, три раза щелкнул клавишей.

– Вот. Ксения Владимировна Савич, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. Устраивает?

– Ксения Савич, Ксения Савич… Знакомое имя… Фотографии нет? – на всякий случай спросила я. А вдруг?

– Нет, фотографии нет. Анализа крови – тоже. Зато есть остальные данные – адрес, место регистрации, телефон. Надо? Мне не жалко!

Через минуту я уже держала в руках листок с данными Ксении Савич.

И зачем они мне? Я не в состоянии отыскать турфирму «Бонвояж», так необходимую мне сейчас. Зато Ксения Савич сама лезет в руки. А она вполне могла бы купить машину в другом городе. И я, убедившись, что автосалон не продавал сиреневой «Мазды», освободила бы себя от обязанности вскапывать еще и этот огород.

Теперь же придется ехать в гости к Ксении, придумывать повод, вовлекать ее в разговор, надеясь узнать, не пересекались ли когда-нибудь ее пути с Асланом Кумраевым.

Конечно, не пересекались! Это было бы слишком! Три девицы в одинаковых тренчах, обозлившиеся все как одна на владельца салонов «Таунхауз»! Разве такое возможно?

Но все-таки имя Ксении Савич я уже слышала.

Не упоминалась ли она в нашем журнале?

Надо выяснить!

Работы прибавляется с каждой минутой. Тяну воз, оставленный Нелюбиным, вязну в размокшей земле, надрываюсь, роняю оглобли. За что мне это? Но сейчас не время проклинать судьбу, упрекая ее в отсутствии бонусов, – надо закончить с таинственной турфирмой. Я просто наберусь наглости и позвоню Эльмире! Надеюсь, следователь не рассекретил мое инкогнито, и восточная красотка все еще воспринимает меня лишь как неудачливую интервьюершу?

– Эльмира, здравствуйте! Это Юля. Не Шульман, а Бронникова. Не адвокат, а журналист. Я отвлеку вас на минутку?

– Пожалуйста, – ровно ответила мадам.

– Помните, вы говорили, что ездили в Турцию, а путевки брали через «Бонвояж»? Хотела с вами посоветоваться. Вы остались дово…

– Юля! Мы не говорили с вами про Турцию! – перебила меня Эльмира.

– Серьезно? – промямлила я.

– Нет!

– Ой. А мне показалось…

– Вот именно!

Номер не удался!

Полный провал.

Как же теперь выкрутиться?

– Эльмира, очевидно, я перепутала. И про Турцию мне рассказывал кто-то другой. Ах, точно! Это была моя подруга… м-м-м… Катя, и я встречалась с ней в один день с вами. В результате в голове – сборная солянка. Извините, что побеспокоила.

– Ничего страшного, – вежливо ответила Эльмира. – Бывает. Я тоже часто не помню, от кого услышала какую-то новость. Склероз, наверное. Ну, мы ведь с вами уже не девочки!

Мы?!

Какое свинство – примазываться к моей возрастной категории!

Я – точно девочка. Мне и тридцати нет!

Но ей-то давно под сорок!

– А в Турцию я не езжу. Предпочитаю Флориду.

– Правда? – недоверчиво пробормотала я.

Так. На горизонте замаячила Флорида.

Тогда зачем сказала Нелюбину про Турцию?

– Да… Кстати, Юля, вы подбросили мне отличную идею. Вот прямо сейчас соберусь и поеду. С горя.