Книга Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого - Сергей Цветков

Русское служение Феофилакта было недолгим. Успев благословить закладку в Киеве кафедрального собора Успения Пресвятой Богородицы (990 г., по Иакову Мниху) и, возможно, поставить епископов в первые русские епархии — Новгород, Чернигов, Владимир-Волынский и Белгород, он скончался в самом начале 990-х гг.[103] Вследствие непродолжительности его архиерейства имя Феофилакта на Руси было прочно забыто[104].

Строительство соборного храма Успения Пресвятой Богородицы (Десятинной церкви)

План фундамента Десятинной церкви

Смерть первого митрополита «Росии» пришлась на период церковных неурядиц в Византии. Патриарший престол пустовал, и это не позволило греческому клиру своевременно назначить преемника Феофилакту. В течение нескольких лет русская митрополичья кафедра оставалась незанятой. Повесть временных лет косвенным образом отмечает данное обстоятельство в статье под 996 г., где, помимо прочего, говорится о совещании Владимира с высшим духовенством по поводу важной государственной реформы — согласования древнерусского законодательства с нормами византийского уголовного права. Знаменательно, что круг церковных советников князя ограничен здесь одними епископами, митрополит же вообще не упоминается (в других случаях, когда летопись сообщает об участии высшего клира в делах государственного значения, митрополит всегда открывает список церковных иерархов — таковы, например, статьи под 1072, 1089, 1091 гг.).

Временное ослабление непосредственного контроля со стороны Константинопольской патриархии поставило Русскую митрополию в положение фактически независимой епархии. Благодаря этому Владимир получил полную свободу в церковных делах, которую он употребил на то, чтобы, не посягая внешним образом на церковный авторитет Византии, закрепить за Русской Церковью ее неповторимые национальные черты.

Символом церковной политики Владимира стала соборная церковь Успения Пресвятой Богородицы в Киеве, также известная как Десятинная церковь. Построенная в 990—995 гг.[105], она превзошла размерами все прежние культовые здания, когда-либо возведенные в странах «скифской полунощи» (позднее, в начале XI в. Успенский собор стал частью величественного ансамбля дворцовых зданий, воздвигнутого Владимиром на Старокиевском холме; монгольский погром 1240 г. превратил его в развалины).

Археологическими исследованиями установлено, что церковь стояла на фундаменте длиной 27,2 метра и шириной 18,2 метра. Ее своды, увенчанные несколькими куполами[106], опирались изнутри на шесть столпов; с трех сторон к ней примыкали галереи с башенками. Стены с тремя восточными апсидами (полукруглыми выступами) были возведены посредством чередования рядов кирпичной и каменной кладки.

О былой роскоши внутреннего убранства свидетельствуют найденные при раскопках мраморные капители колонн, карнизы, парапеты, глазированные керамические и мраморные плитки, которыми был выложен пол, фрагменты золотых мозаичных фонов и обломки стенной штукатурки с остатками фресковой живописи, украшавшей стены и своды, в том числе восхитительное изображение юноши с нежными чертами лица и вьющимися волосами.

Как снаружи, так и внутри церковь Святой Богородицы имела облик византийского храма «крестово-купольной» конструкции, в куполе которого изображался обыкновенно Господь Вседержитель, взирающий на свое творение с высоты небесного свода, в алтаре — Богоматерь, по стенам — события Ветхого и Нового Завета; «в общем живопись храма должна была представлять ветхозаветную историю рода человеческого и искупление его крестной смертью Иисуса Христа; поэтому на стенах изображались обычно страсти Христовы. Колонны, державшие своды, покрывались изображениями святых мучеников с крестами в руках, что служило символическим указанием на значение их как столпов Церкви». Непосредственным архитектурно-каноническим образцом для киевской церкви Успения Пресвятой Богородицы послужила фаросская церковь Святой Богородицы Большого дворца в Константинополе, построенная Василием I Македонянином — основателем Македонской династии, к которой принадлежали супруга Владимира[107] и ее братья, императоры Василий II и Константин VIII. Таким образом, киевский Успенский собор символически соединял Владимира с династической и церковной традицией Византийской империи.