Книга Огоньки светлячков - Пол Пен

Вернувшись из подвала, женщина отправилась искать сына. Дочь она увидела по-прежнему сидящей на предпоследней ступени лестницы. Мать попыталась заставить ее уйти с дороги, но та увернулась. Догадавшись, что дочь не собирается ее пропустить, женщина, ловко перебирая ногами, пробежала мимо нее наверх. Маневры их не сопровождались звуком.

Мальчик сидел в своей комнате в рабочем кресле, доставшемся ему по наследству от сестры.

Встав коленями на сиденье, он отталкивался от стола вытянутыми руками, клал лоб на спинку, кружился и весело хохотал. В комнате пахло грязными носками и чем-то еще, похожим на отбеливатель.

Мама подошла к кровати, уже зная, что обнаружит. Стянула покрытую пятнами простыню и повесила на согнутую руку. Мальчик не переставал кружиться. Искренний восторг его заставил мать улыбнуться; она стояла так до тех пор, пока он не отвлекся от фантазий, полностью занимавших мысли. Она дала ему возможность насладиться беззаботностью детства, дать волю воображению, позволявшему с ребяческой невинностью придумывать новые игры. Увернувшись от ноги, она распахнула окно, чтобы впустить свежий воздух. Влетевший ветер принес с собой стрекот сверчков. Мальчик положил ладонь на стол, завершая путешествие по одному ему известному миру, и повернулся к окну. Сжав пальцами раму, он высунул голову и стал стрекотать. Голова его при этом поворачивалась из стороны в сторону.

– Сынок. – Мать обняла его за плечи. – Сынок, послушай меня.

Мальчик не обращал на нее внимания, по-прежнему находясь в мире своих фантазий. В их разговор вмешивалось лишь существо, прятавшееся где-то в траве или ветках.

– Нам надо поговорить, – не отступала мама.

Мальчик не пожелал прервать диалог с тем, другим собеседником и продолжал крутить головой. Женщина с трудом сдержалась, чтобы не схватить его за голову, но с сожалением вспомнила, как делала это раньше, повторяя безрезультатные попытки убедить его прекратить вести себя подобным образом. Быть нормальным ребенком. Таким, каким был до падения.

Мальчик остановился, будто услышал тревожные мысли матери. Взгляд чуть косых глаз сфокусировался, насколько это было возможно, на ее лице.

– Я знаю, что ты скажешь, – заявил он.

Женщина прижала к себе простыню.

– Что?

– Я знаю, что вы со мной сделаете.

Не представляя, что ответить, мать наморщила лоб.

– Вы меня спрячете.

Она не поверила своим ушам.

– Что ты сказал?

– Я видел папу и дедушку. Они… – Мальчик с усилием оторвал язык от нёба. – Они строили в подвале. Строили дом для меня. Под землей. Вы там меня спрячете. Из-за того, что случилось с девочкой.

Мальчик посмотрел на мать, хотя, казалось, не видел дальше своего носа. Женщина вытерла слезы грязной простыней. Сын увидел, что она плачет, и взял у нее простыню. Он обнял мать и теребил косу, пока плечи ее не перестали вздрагивать.

Женщина всхлипнула и перестала плакать. Сын отодвинулся от нее и стал вытирать лицо ладонями. Потом поцеловал левый глаз и правый.

– Не грусти, – произнес он громким шепотом. – В подвале живут сверчки. Я тоже смогу жить, как они.

Мать крепко прижала его к себе. Через ее плечо мальчик увидел, что в дверях стоит сестра.

– Ой, как мило. Такие моменты оправдывают все, что вы сделали.

Женщина резко повернулась. Тон ее дочери убивал все эмоции.

– Оставь нас, – распорядилась она.

За спиной дочери появился ее муж, а за ним бабушка и дед. Они только что извинились друг перед другом за то, как вели себя в кухне. Всем хотелось забыть обиды, быть в хорошем настроении и благополучно проводить мальчика в новую жизнь. В подвале. Они решили, что в такой момент надо вести себя благодушно.

– О, вся семейка в сборе! – с деланым удивлением воскликнула девушка. – Хотите выглядеть нормальными?

Мужчина оттолкнул ее от двери.

– Пора, – сказал он жене. – Надо идти.

Сын взял его за руку и наступил на лежащий на полу угол грязной простыни.

– Ты хоть представляешь, куда они тебя ведут, братик?

Мать закрыла руками уши сына.

– Разумеется, он все знает, – ответила она дочери. – Твой брат намного умнее, чем ты считаешь.

– Вы специально ведете его туда в пижаме, чтобы он сразу почувствовал себя как дома?

Никто не ответил. Ей невольно осталось место замыкающей в веренице, возглавляемой отцом и сыном. Следом шла мать, в шаге от нее бабушка, рядом дед. Бабушка зашмыгала носом и положила голову на плечо своего мужа.

– Похоронная процессия! – воскликнула внучка. – Может, вы решили его похоронить, тогда все понятно.

Она удовлетворенно улыбнулась, когда всхлипы бабушки стали громче.

Мужчина открыл дверь кухни и пропустил вперед сына. Затем жену. Подождал, пока подойдет бабушка, затем дед. Когда все они стали спускаться по лестнице, он закрыл дверь прямо перед носом дочери.

Она повернулась, посмотрела на телефонный аппарат кремового цвета и вспомнила вечер, когда узнала тайну родителей и позволила им шантажом добиться своего. Почему она тогда поддалась и не позвонила в полицию? Или родным девочки, которых видела в тот день, когда расклеивала плакаты. Она знала, что еще не поздно это сделать. Каждый день собиралась и каждый день трусила, но молчать становилось все сложнее. Сначала два дня показались ей огромным сроком. Она боялась, что ее сочтут сообщницей своих родных, раз она не сообщила, как только узнала правду. Прошло еще пять дней. «Нет, я не могу». Восемь дней. «Теперь уж совсем глупо». Две недели. «Я обязана позвонить». Три недели. «Теперь мне никто не поверит».

Прошло два месяца, и родители реализовали план: спрятали сына. Точнее, скрыли, как преступники улики. Так они поступили с телом девочки. Только вот брат был до сих пор жив.

Вспоминая два месяца внутренней борьбы, девушка подошла к столику в гостиной. И даже сама удивилась, увидев перед собой телефон. Из кухни доносились голоса. Внезапно эти люди стали ей отвратительны, после случая с мальчиком они относились к ней как к призраку, поселившемуся в доме. Смотрели на нее так, будто она не родной им человек. Они должны за все заплатить. Девушка подняла трубку. Послушала несколько секунд гудок и набрала номер. Нажала цифры в тоновом режиме. Она держала трубку до тех пор, пока оттуда не стали доноситься короткие гудки.

Затем положила ее на рычаг.

Потерла лицо ладонями, выдыхая через пальцы, размышляя. Заходила мелкими шагами взад-вперед по ковру по прямой воображаемой линии. Подол длинной коричневой юбки покачивался при каждом движении.

Выбрасывая ногу, она делала шаг. Еще три – и девушка встала у двери. Толкнула ее и вошла в кухню. Вся семья спускалась по лестнице.

– Для меня вы бы сделали нечто подобное? – спросила она.