Книга Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати

Бог грозы города Хаттуса, господин мой, и вы, боги, господа мои, так все совершается: люди грешат. И отец мой согрешил: он нарушил слово бога грозы города Хаттуса, господина моего. А я ни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца переходит на сына. И на меня грех отца моего перешел.

Но этот грех я признал воистину перед богом грозы города Хаттуса, моим господином, и перед богами, моими господами: это именно так, мы это совершили. Но после того, как я признал грех моего отца как свой грех, да смягчится душа бога грозы, моего господина, и богов, моих господ. Будьте теперь ко мне благосклонны и отошлите чуму прочь из страны хеттов! И те немногие жрецы, приносящие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают!

Насколько мы можем судить в настоящий момент, у хеттов не было дидактической и поучительной литературы, столь развитой у других народов Древнего Востока. С другой стороны, их историческая проза весьма примечательна; это и анналы, о которых мы уже говорили, и договоры, обсуждение которых еще впереди. Как мы уже отмечали, оба этих жанра отразили в себе способность мыслить в терминах причины и следствия – а значит, подлинно исторически. Кроме того, мы видим, что положения международного права основаны на неизменных юридических принципах – как во взаимоотношениях между великими державами, так и в отношениях между ними и мелкими государствами.

Договор – четко определенный литературный жанр. Он начинается с преамбулы, в которой излагаются прецеденты и цели договора; затем перечисляются достигнутые соглашения; завершается договор обращением к богам и угрозами к тем, кто посмеет нарушить договор. Важнейший из имеющихся у нас договоров – безусловно, договор с египтянами, сохранившийся как в египетской, так и в хеттской версиях. После описания прошлых отношений между двумя державами в нем излагаются принципы взаимного отказа от применения силы и основания для оборонительного союза; в нем говорится также о выдаче беглецов; в завершение стороны взывают к богам с просьбой следить за верностью обеих сторон договору и наказывать тех, кто нарушит данное слово. Еще интереснее, возможно, договоры с малыми государствами, в которых условия вассалитета объясняются и излагаются языком закона. Один из таких договоров – договор между Мурсили II и Туппи-Тешшубом, владыкой Амурру; его преамбула так излагает прецеденты:

Азирас был твоим дедом, о Туппи-Тешшуб. Он взбунтовался против моего отца, но снова покорился ему… После того как он был связан договором, он оставался связан договором. Как отец мой сражался против врагов своих, так же сражался и Азирас. Азирас оставался верен моему отцу как своему сюзерену и никогда не возбуждал в нем гнева. Отец мой был верен Азирасу и его стране; он не проявлял к нему несправедливости, никак не возбуждал гнева ни в нем самом, ни в его стране; 300 сиклей первоклассного очищенного золота, дань, которую наложил мой отец на твоего отца, он привозил год за годом; он никогда не отказывался платить дань.

Именно этой верности, продолжает Мурсили, обязан Туппи-Тешшуб своим троном, поскольку отец рекомендовал его Мурсили, а последний поддерживал и защищал его. Но теперь не пора ли ему позаботиться о том, чтобы выполнить соглашение и заплатить дань:

Так что выполни клятву верности царю и царской семье! И я, царь, буду верен тебе, Туппи-Тешшуб. Когда ты возьмешь себе жену и родишь наследника, он станет царем земли Амурру после тебя. И как я буду верен тебе, так я буду верен сыну твоему. Но ты, Туппи-Тешшуб, оставайся всегда верен царю земли Хатти, земле Хатти, моим сыновьям и внукам! Дань, наложенную на твоего деда и твоего отца – представляли они по 300 сиклей золота, первоклассного очищенного золота, взвешенного на стандартных весах, – ты тоже представишь. Не обращай глаза твои ни на кого больше!

Далее следуют военные распоряжения и распоряжения по поводу отношений с другими государствами. Затем призывают богов, и договор заканчивается так:

Слова договора и клятвы, начертанные на этой табличке, – если Туппи-Тешшуб не выполнит эти слова договора и клятвы, да уничтожат боги клятвы Туппи-Тешшуба, включая его самого, его жену, его сына, его внука, его дом, его землю вместе со всем, чем он владеет. Но если Туппи-Тешшуб выполнит эти слова договора и клятвы, начертанные на этой табличке, да защитят его те же боги клятвы, включая его самого, его жену, его сына, его внука, его дом и его страну.

Как обычно, мы не будем входить в детальное обсуждение текстов, которые не являются литературными в строгом смысле этого слова; во всяком случае, таких текстов мало и особого интереса они не представляют. Однако, опять же как обычно, мы сделаем короткое отступление в пользу юридической литературы, отражающей структуру и организацию общества.

В настоящий момент мы черпаем знания о хеттских законах в основном из двух табличек с законами, найденных в Хаттусе; вместе они известны как хеттский кодекс, но на самом деле представляют собой лишь частичный эквивалент месопотамских кодексов. Правда, в них есть описание конкретных случаев и решений, характерных для шумерского и аккадского законодательства; однако нет пролога и эпилога, которые составляют существенную часть соответствующей месопотамской литературной формы.

Какова документальная ценность хеттского кодекса? Прежде чем говорить об этом, необходимо сделать несколько оговорок: во-первых, многие вопросы здесь просто не рассматриваются, в том числе такие важные как усыновление, наследование и заключение договоров. Выдвигалось предположение, что их здесь нет потому, что подобные дела обычно не приводят к судебному разбирательству; может, и так, хотя такой вариант представляется маловероятным. Но есть еще одна оговорка, более важная, хотя и внешняя: у нас нет доказательств в виде документов, имеющих отношение к юридической процедуре и частным делам; если в Месопотамии их достаточно, то у хеттов они полностью отсутствуют, и этот факт оставляет нас в сомнениях о том, как и когда применялись эти законы.

Общество у хеттов, опять же, состоит из свободных и рабов, которые, похоже, находились в некоем промежуточном состоянии, сходном с положением вавилонских плебеев. В глазах закона раб, как и в Вавилоне, ценился меньше, чем свободный человек; тем не менее он имел право приобретать собственность и владеть ею. Так что мы можем предположить, что социальная структура у хеттов была динамична, а граждане при определенных условиях могли переходить из одного класса в другой.

Закон, имеющий отношение к семье, поразительно похож на соответствующий вавилонский закон и описывает патриархальную систему; однако некоторые моменты позволяют предположить, что женщины здесь занимали в обществе более видное положение; кроме того, мы снова видим, что перед брачной церемонией жених должен одарить родителей невесты. В кодексе имеется подробная статья, запрещающая браки между кровными родственниками; есть и положение, по которому вдову должен взять в жены брат ее покойного мужа, а если братьев у него нет, то отец или племянник; такой порядок весьма напоминает еврейский порядок левирата.