Книга Зона контакта - Илья Твиров

По комнате разлилась давящая тишина, а Мезенцев неожиданно для остальных хмыкнул.

– Мне уже это недавно предлагали. Я отказался. – Григорий коротко пересказал свой диалог с неким дознавателем, после чего добавил: – Надеюсь, ваше предложение мне понравится больше.

Макс и Михаил переглянулись.

– Хорошее у тебя чувство юмора, – скромно сказал Долматов. – Одобряю. Да, наше предложение – очень хорошее. Оно заключается в том, что нам необходимо найти генерала Суворова и через него выйти на остальных. Улавливаешь ситуацию?

Мезенцев согласно кивнул.

– Улавливаю, но пока не до конца понимаю, чем я могу вам помочь.

Слово взял Кондратьев:

– Ты же владеешь метальной передачей, так?

– Ну, так…, а что? – спросил Григорий, пока не понимая, к чему клонят его боевые товарищи.

– Все очень просто, – продолжил Михаил. – Ты должен попытаться максимально полно и четко провести трансляцию своих недавних воспоминаний, чтобы мы с Максом смогли раздобыть в них полезную для нашего дела информацию. Пересказ разговора с этим дознавателем – вещь, конечно, нужная, но если бы мы могли слышать его своими ушами, видеть поведение этого человека своими глазами… улавливаешь разницу?

Мезенцев медленно кивнул, соглашаясь с Михаилом.

– Кроме того, – сказал Удав, – крайний интерес представляют воспоминания тех парней, которые были посланы тебя убить. Именно они доказывают вину генерала Суворова. Благодаря им, мы с Кондратом смогли уцелеть. Но этого не достаточно, чтобы отыскать эту крысу. Нужно еще раз все как следует просмотреть.

Григорий вновь согласно кивнул.

– Поможешь нам?

– Естественно, – с готовностью ответил Григорий. – Когда приступаем?

Лицо Михаила тронула кривая усмешка.

– Прямо сейчас, если ты не возражаешь.

– Нет, – мотнул головой Мезенцев.

– Что тебе нужно для… спецмероприятия? – спросил Макс.

Григорий уставился на него с таким выражением лица, как будто только что услышал предложение, состоящие из кучи незнакомых слов.

– Особо ничего, – тем не менее, ответил псионик и кивнул в сторону кровати. – Я прилягу?

– Конечно, – с готовностью сказали сразу оба. – Водички принести?

– Холодной, – согласился Мезенцев. – Кружки хватит.

Долматов вышел в сени и принес полулитровый бокал, наполненный вкусной колодезной водой.

– Сырая, – сказал он, ставя бокал на стол, – не кипяченая. Пойдет?

– Более чем, – ответил ему Григорий.

Псионик лег на спину, устроился поудобней и закрыл глаза.

Сосредоточение пришло не сразу – сказывалось длительное отсутствие практики – но необходимое для ментальной передачи состояние сознания все же было с успехом достигнуто. Мезенцев погрузился в себя, вызывая перед внутренним взором яркие, четкие картины своих и чужих воспоминаний. Генерал Суворов, отдающий приказ проверить реабилитационный центр спецназа ФСБ, группа убийц, стремящаяся уничтожить прикованного к больничной койке псионика, ментальный всплеск, предупредивший Макса и Михаила, дознаватель пытающийся при помощи фармакологии выудить из Григория необходимые ему сведения… Недавнее прошлое приобрело хронологически упорядоченную последовательность, разбилось на эпизоды, которые в свою очередь, организовались в информационные пакеты, приспособленные к ментальной передаче. Мезенцев сосредоточился пуще прежнего, настраиваясь на ментальные сферы Михаила и Макса. Они напоминали ему два фонаря, светящих где-то вдалеке абсолютно темного, огромного по своим размерам помещения. Ментальна сфера Кондратьева светилась золотисто-зеленым светом с проблесками рыжего и черного, в то время как ментальная сфера Удава сверкала кроваво-красным со всполохами ярко-фиолетового, коричневого и черного пламени. Они выглядели абсолютно разными, но каждая из них по-своему кричала об опасности человека-носителя и угрозе, исходящей от него.

Григорий «скопировал» ментальные пакеты внутри своего сознания, разбил их на два независимых потока, как следует прицелился, ориентируясь на две светящиеся сферы, и отправил мысленные импульсы.

Кондратьев, привычный к ментальной передаче со стороны Григория, закрыл глаза, задержал дыхание. Информация хлынула в его голову бурным ручьем, раскрываясь яркими картинами чужого прошлого.

Долматов замер, напрягся. Стороннее вмешательство в его голову хоть и казалось деликатным, несло в себе изрядную долю специфических ощущений, многие из которых показались Удаву неприятными. Ему почудилось, что у него внезапно выросла еще одна голова, которая на краткое мгновение стала для всего организма главной. Он попытался изгнать эти противные ощущения, но в это время ментальная передача закончилась.

Мезенцев открыл глаза, привстал с кровати.

– Получилось? – спросил он, будто изначально не был уверен в своих возможностях.

– Вроде, – хором отозвались его боевые товарищи.

Григорий с интересом посмотрел сначала на задумчивое лицо Кондратьева, затем на напряженную физиономию кинетика.

– Теперь вы должны «вспомнить» то, что я вам передал. Чем тщательнее вы сами покопаетесь в своих мозгах, тем четче будет картинка. Массив информации, который я передал, весьма объемный, так что на все воспоминания может уйти солидное время.

– Сколько? – спросил Удав.

Мезенцев пожал плечами:

– От пары часов до нескольких суток. Все зависит от способности концентрироваться на собственной памяти. У каждого человека она разная. Кроме того, просмотр чужих воспоминаний – это… как перезапись фильмов на кассеты формата VHS. Чем больше записываешь, тем хуже качество. Такой объем информации просто не мог не пострадать, когда переходил из одной головы в другую. Я, конечно, старался, как мог, но…, сами понимаете, в том состоянии, в котором я находился, сделать лучше было просто не возможно…

Кондратьев махнул рукой:

– Не обращай внимание. Ты и так сделал все, что мог. Если мы что-нибудь найдем, обязательно возьмем это в разработку, а если нет…

Макс угрюмо засопел, но ничего не сказал. Ему, похоже, больше всех не терпелось разобраться с предателями.

Ребята решили заняться восстановлением памяти в прохладном месте, для чего оккупировали пару старинных деревянных кресел, располагавшихся в сенях. На улице господствовала июльская жара из разряда «слегка за тридцать» при полном попустительстве облаков на небе и отсутствии сколько-нибудь внятного ветра, поэтому двадцати двух градусный воздух темного помещения воспринимался чуть ли не божественной прохладной. Пряный от всевозможных запахов, витавших окрест, он расслаблял и как нельзя лучше потворствовал активной мыслительной деятельности.

Макс с Михаилом уселись друг напротив друга, практически синхронно осушили по бокалу холодной колодезной воды и закрыли глаза. Чужие воспоминания ворвались в сознание подобно грому среди ясного неба. Перед внутренним взором ребят встали яркие картины недавнего прошлого других людей, из которого необходимо было извлечь максимум полезного. Ни Михаилу, ни Максиму до сих пор не доводилось участвовать в подобного рода экспериментах, поэтому им понадобилось какое-то время, чтобы сосредоточиться, разобраться в собственной голове и начать действовать продуктивно. Поначалу оба бойца просто занимались беспорядочным созерцанием чуждых им воспоминаний, но вскоре поняли, что методику поиска следует кардинальным образом изменить.