Книга Зона контакта - Илья Твиров

В зале контроля эксперимента было неспокойно. С самого утра девятого июня во всем исследовательском комплексе царила нездоровая, напряженная атмосфера, что сразу отразилось на людях, работающих здесь днем и ночью. Во славу отечественной науки, разумеется. Мрачные, недовольные лица, суровые взгляды, сопровождаемые гневными окриками и, порой, неприкрытыми угрозами – нерабочая атмосфера, малоподходящая для сверхсекретного научного эксперимента особой важности, за которым пристально следит вся начальствующая цепочка, от научных руководителей проекта, до, собственно, самого Заказчика. Представитель последнего пожелал лично присутствовать при проведении эксперимента, чем, естественно, только усугубил негативную обстановку. Мало того, что, фактически, за каждым ученым, находящимся внутри комплекса, приглядывал «военный комиссар» – лицо, соединившее в себе полномочия охранника и контрразведчика, не признающее ничью власть и отчитывающееся напрямую Заказчику, – так теперь от этих любителей засунуть свой длинный нос во все места, куда следует и не следует, и вовсе проходу не стало. Важный человек с самого верха, одетый, впрочем, в гражданский костюм, привел с собой столько соглядатаев, советчиков и любителей разузнать все обо всех, что их число перевалило за все мыслимые и немыслимые пределы.

– Долго еще? – требовательным тоном спросил человек с самого верха, одетый в великолепный костюм на заказ от известного итальянского дизайнера, изумительно пошитый строго по его фигуре.

– Сейчас начинаем уже, – немедленно отозвался руководитель эксперимента, один из тех людей, чье стремление к исследованиям позволяло функционировать научному комплексу и ежемесячно приносить прибыль Заказчику.

– Я надеюсь, вы все проверили и перепроверили не менее ста раз. Мне говорили, что нам здесь, в случае чего, ничто не угрожает. Это правда?

Ученый едва заметно улыбнулся, очень надо заметить ядовитой улыбкой. Его не удивлял тот факт, что человек в дорогом костюме, олицетворяя собой настоящую власть, опасался за собственную шкуру, мало понимая в том процессе, который он в самое ближайшее время станет наблюдать.

– Не волнуйтесь, – тем не менее, заверил его ученый, – Кокон надежен, а его защита способна, в случае чего, выдержать колоссальные нагрузки. Здесь рядом со мной вы находитесь в совершеннейшей безопасности. Мы бы не стали проводить эксперимент, не убедившись в надежности Кокона и всей схемы эксперимента.

Человек в итальянском костюме дизайнерской работы расплылся в самодовольной ухмылке.

– Приятно слышать, когда у грамотных людей все под контролем.

Руководитель эксперимента едва заметно кивнул. Его глаза скользнули в сторону гигантских размеров экрана монитора на квантовых точках. Гладкая поверхность визуализатора с диагональю в два с лишним метра в настоящее время демонстрировала внутреннее пространство Кокона – тестовой камеры, где в состоянии глубокого сна находился так называемый «Образец 1». В скором времени, минут через пять, в нее (камеру) должны были доставить «Образец 2», после чего все присутствовавшие имели бы удовольствие наблюдать финальную стадию эксперимента. Строго говоря, тестовая камера имела два Кокона: внешний и внутренний. Внешний представлял собой цилиндрической формы помещение, высотой в двадцать пять метров и диаметром двенадцать метров, стены которого имели семиметровую толщину. Внутренний кокон иногда называли Саркофагом или Скорлупой за характерный яйцеподобный вид. Эта конструкция, возлежавшая на массивного вида постаменте, имела форму вытянутого по вертикали шара экваториальным диаметром в девять метров. Материал конструкции Скорлупы сам по себе являл чудо технологического прогресса, соединив в себе самые последние достижения человеческой цивилизации в производстве сверхпрочных нанокомпозитов и сплавов. Саркофаг со всех сторон был опутан паутиной проводов, кабелей, увешан всевозможными датчиками регистрирующей аппаратуры, посему вся эта конструкция вызывала у людей, наблюдавших за ней, тревожные мысли и дискомфорт. Каждый из присутствовавших на эксперименте волей-неволей осознавал, что «Образец 1», находящийся внутри Скорлупы, ежечасно испытывал, мягко говоря, неприятные ощущения, участвуя во многочисленных опытах во имя науки и процветания отдельной группы власть имущих. Как всегда в подобных случаях научный персонал исследовательского центра делился на два подвида сотрудников. Одни люди в душе сопереживали испытуемому, изредка даже старались облегчить его страдания и сделать жизнь в клетке чуточку лучше. Получалось у них это, впрочем, из рук вон плохо, поскольку излишнее человеколюбие, по мнению еще одной категории персонала, всегда вредило научному прогрессу. Считавших так в недрах НИЦ было подавляющее количество, плюс ко всему упомянутый выше надзор лично от Заказчика «настоятельно рекомендовал засунуть любые проявления гуманистического характера куда подальше» и заниматься своими обязанностями согласно штатному расписанию.

Все и занимались, кто чем горазд.

– «Образец 2» на начальной, – доложил голос одного из научных сотрудников среднего звена.

– Параметры? – тут же задал свой вопрос руководитель эксперимента.

Ответ прозвучал спустя пару секунд:

– В пределах рассчитанной нормы. Отклонений не выявлено.

Руководитель эксперимента потер ладони одна об другую, развернулся в сторону человека в дорогом итальянском костюме.

– Все готово. Можем приступать.

Представитель Заказчика озарил помещение хищной голливудской улыбкой.

– Начинайте.

* * *

Начало июня выдалось погожим, теплым, с ласковым ветром, умеренно высокой температурой и без осадков. Лучшей погоды, чтобы пригласить девушку на свидание, по мнению Григория Мезенцева, не существовало. А раз так, то пора действовать.

С момента событий, произошедших в «Изумрудном городе», минуло два года. Молодой человек вырос как псионик, окреп, стал мудрее и, если так можно выразиться, осознал свой потенциал, хотя и не в полной мере. Новыми умениями он не обзавелся, но все старое, что имелось в его разнообразном арсенале, пришлось отточить, как выражался Кондратьев, до зеркального блеска. Служба не забывала о своих солдатах. Мезенцеву практически каждую неделю поручали то одно, то другое задание, с которыми, впрочем, он справлялся быстро и на пять балов. Григорий вычислял иностранных шпионов и вражеских диверсантов, ловил маньяков, разоблачал контрабандистов, работорговцев и террористов. Несколько раз ему вновь пришлось работать вместе с Михаилом Кондратьевым, но, по большому счету, парни ни разу больше не сталкивались ни с чем экстраординарным. Никаких инопланетян, мировых заговоров, теневой закулисы и чего-то подобного.

По возвращении из таежных краев ребятам была объявлена благодарность, предоставлено неплохое денежное довольствие и месяц отпуска, который однако Мезенцеву и Кондратьеву так и не суждено было провести вместе. Суперсолдату и псионику мягко намекнули на то, чтобы парочка пересекалась между собой как можно реже, из чего делались элементарные выводы: последствия инцидента в «Изумрудном городе» не прошли даром и должны были аукнуться в будущем. Вопрос лишь когда.