Книга Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Сергей и Дина Волсини

Геннадий Петрович разошелся и говорил эмоционально.

– И знаешь, что я заметил? Им недостаточно подруг. Просто подружка, которая выслушивает весь этот бред – это неинтересно. Им нужен человек авторитетный. Имеющий вес. Я, например. Чем весомее авторитет, тем лучше она себя чувствует. Сама начинает верить в то, что выдумала. И живет в этом придуманном мире. Обманывает мужа, обманывает меня, обманывает всех. Но это еще ладно. Но ведь и себя же обманывает! И знаешь, вот это, я тебе скажу, самое страшное.

Он остановился и поднял указательный палец.

– Я размышлял над этим. Как психолог. И как человек. И пришел к выводу, что все это случается только из-за одного. Знаешь, из-за чего?

Антон Ильич не знал.

– Из-за страха, Тоша. Из-за страха. Страшно им. Вот и придумывают невесть что. Сказки всякие. Взрослые женщины, а живут как дети. В сказки верят, о принцах мечтают. Это у них любовь называется. Женская душа! Женская природа, понимаете ли! А я говорю, что это страх. Не хотят они видеть правды. И жить правдой не хотят.

Геннадий Петрович умолк и посмотрел на друга. По Антону Ильичу невозможно было судить, какое впечатление произвела на него эта речь. Он был по-прежнему недвижим, хотя, казалось, внимательно слушал.

– Вот и твоя Александра такая же, – осторожно произнес Геннадий Петрович. Антон Ильич никак не отреагировал, и он продолжал:

– Ты вот переживаешь. Спрашиваешь себя, зачем она к тебе ходит столько времени. А я тебе отвечу. За тем и ходит. Чтобы ты ей верил. Чтобы жалел. Чтобы пытался спасти. Помочь. Ей так легче. И больше ей ничего от тебя не надо.

Он остановился и помолчал.

– А попробуй сказать им правду, так они же на тебя накинутся, как на заклятого врага! Честное слово! Не надо им правды. Не надо.

– И что потом? – прошептал Антон Ильич.

– А что потом? Потом она поймет, что небожителю своему она не нужна. Что он просто ею попользовался. Расстроится. Разозлится. А потом найдет кого-нибудь и станет ему рассказывать, какой небожитель негодяй. Как плохо с ней поступил. Как она ждала его, верила ему. Мужа ради него бросила. Лучшие годы свои потратила. А он ее предал. И все по новой. Был муж негодяй, теперь этот негодяем стал. Ничего не изменится, Тоша. Ни-че-го!

Они помолчали. Геннадий Петрович присел и снова заговорил, шутливо, с улыбкой, будто не желая заканчивать разговор на грустной ноте.

– Поэтому-то, Тоша, я на работе ни-ни! Нельзя смешивать работу и личную жизнь. В нашей профессии уж точно. Никаких романов с клиентками. Это закон.

Антон Ильич посмотрел на друга с деланным удивлением. Во взгляде его читалось, мол, кто бы говорил!

– Они – другое дело. Они могут влюбляться в меня, – ответил Геннадий Петрович и развел руками. – Имеют право. И их можно понять. Я мужчина видный. Холостой. Неглупый…

Он не выдержал и сам рассмеялся. Антон Ильич беззвучно улыбался.

– Ну все, давай пить чай. И таблетки свои не забудь!

Антон Ильич слег на целые две недели. Таблетки помогали, и организм поправлялся быстро, однако выглядел Антон Ильич нездоровым, да и чувствовал себя скверно. И вроде ничто уже не болело и не беспокоило его так, как в первые дни, но на душе было плохо, и он, понурый, задумчивый, ко всему безразличный, будто бы сам не давал себе оправиться после болезни окончательно.

Геннадий Петрович приезжал еще раз, но расшевелить друга не сумел. Людочка, под чьим строгим руководством лечился Антон Ильич, поначалу удерживала его от выхода на работу и огораживала от всех офисных проблем. Однако и она, приехав в очередной раз навестить начальника, изменила мнение. Сердце подсказывало ей, что без дел Антон Ильич совсем зачахнет. И она стала вовлекать его в рабочие вопросы, звонила, соединяла, спрашивала и тормошила, пока, наконец, Антон Ильич и сам уже не понял: пора выходить.

Впервые Антон Ильич отменял встречи с Александрой, вначале сославшись на болезнь, потом на занятость. В действительности он попросту не знал, как вести себя с ней дальше. Проводить встречи как раньше ему было теперь невмоготу, отказаться от них у него не было причин. Александра тем временем забрасывала его сообщениями, спрашивая, когда они смогут увидеться. Однажды лишь она поинтересовалась его самочувствием, но Антон Ильич знал, что спрашивает она об этом, чтобы только выяснить, когда же он сможет наконец ее принять.

Кто по-настоящему переживал за его здоровье, так это Людочка. Глядя на начальника, она вздыхала и не могла понять, отчего он никак не поправится. Антон Ильич, и правда, ходил сам не свой. Дела делал, работу свою выполнял, но не было в нем больше ни задора, ни радости, ни блеска в глазах. Ходил он унылый, без улыбки на лице, и все о чем-то думал. Его состояние передавалось и остальным. Людочка так вообще не скрывала своего настроения. То сникнет и вздохнет, то с раздражением кого-нибудь окрикнет. Не могла она оставаться в стороне, когда с начальником творилось такое.

Однажды в кабинет к Антону Ильичу заходил Алексей Евсеич. И Людочка услышала, как он, уходя, прогремел:

– Что-то ты, Антон Ильич, плохой какой-то. Болеешь что ли? Нет? А где твой бойцовский дух? А? У нас с тобой Прибалтика на носу. Мне там боец нужен. Лев, понимаешь! Чтобы наши интересы отстаивать! Так что давай, соберись. Пожуй таблеток каких-нибудь, я не знаю. Сделай что-нибудь. Ты мне там нужен во всеоружии. Смотри у меня!

Выждав удобный момент, Людочка прошмыгнула в кабинет, плотно прикрыла за собой дверь, положила перед Антоном Ильичом бумаги на подпись и, пока он читал и подписывал, тихо заговорила, наклонившись к его уху:

– Антон Ильич, вам шалман нужен! Я как вас больного увидела, сразу поняла. На вас порчу навели. Да-да! Я сразу почувствовала. Видите, сколько времени уже прошло. А вы никак выздороветь не можете. Разве такое бывает? И энергия от вас идет какая-то темная. Не улыбаетесь совсем. Так дальше нельзя. Я уже нашла подходящего. Отличный шалман! Мне знакомые порекомендовали. Да вы не волнуйтесь! Он как раз с мужчинами работает. От запоев лечит.

Антон Ильич, до сих пор никак не реагирующий на ее слова, отложил очередной документ, откинулся в кресле и уставился на Людочку с немым вопросом в глазах.

– Да нет! Не только это! Он и другое лечит. Все может! Между прочим, иностранный специалист. По-русски не говорит. С переводчиком ходит. Я и Мишу к нему отправляла, помните, водителя Алексея Евсеича? Так он три месяца уж в завязке. Даже на новый год не сорвался. Так что шалман надежный. Я же вас не отправлю к абы кому! Я уже договорилась. На субботу. Вот адресочек вам написала. К одиннадцати часам поезжайте. Вас там будут встречать.

Все в этой поездке не задалось с самого начала. И ехать-то Антон Ильич не хотел, но слова Алексея Евсеича его задели. Начальник был прав, надо было заняться своим самочувствием и привести себя, наконец, в норму. Антон Ильич и сам это понимал. И если Людочкин знакомый мог помочь, надо было пересилить себя и поехать.