Книга Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл

— Я очень надеюсь, что вы с ним еще не покончили.

— В общем, нет. Нет, не покончил. Я подумал, что…

— Чего ему не хватает, так это нескольких папоротников и вьющихся лоз. – Она встала из-за стола и прошлась вокруг пагоды, рассматривая ландшафт.

Мистер Стенсбери привстал со стула, чтобы не упускать ее из виду.

— А еще я надеюсь, что вы не забудете добавить сюда и птиц.

— Признаюсь, я как-то не думал, что…

— Потому что я полагаю, что птицы решительно необходимы для придания саду его естественного, природного вида. Я бы сказала, что эти коряги им понравятся, и они начнут вить в них гнезда.

— Не сомневаюсь, что они…

— Вы ведь посадите несколько вьющихся лоз, не так ли? – Она уже возвращалась к нам. – Я уверена, что мисс Уитерсби безошибочно подскажет вам, на каком растении лучше остановить свой выбор. Вам понадобятся по-настоящему крепкие и сильные экземпляры, которым нравится карабкаться наверх. – Она смотрела на меня так, будто ожидала от меня поддержки. – Вы ведь знаете, какие именно, мисс Уитерсби?

— Плющ подойдет, пожалуй. Или дикая сирень.

— Дикая сирень! Она ведь цветет, не правда ли?

Я согласно кивнула.

— Здесь ей очень понравится.

Мистер Стенсбери едва не брызгал слюной от возмущения:

— Но все было задумано как руины!

— Да, но руины – всего лишь средство для создания романтической перспективы. Когда в минувшем году я побывала в Тинтернском аббатстве[55], то с восторгом обнаружила, что все оно заросло зеленью. Его развалины показались мне потрясающе живописными. Вам ведь нравится живописность?

— Я никогда не задумывался о…

— Да. Полагаю, что как раз живописности здесь и недостает. – Она умолкла и отвернулась, чтобы вновь окинуть коряжник взглядом. – Я уверена, что буквально за несколько дней мисс Уитерсби сумеет придать ему потрясающе запущенный и заброшенный вид. Она – эксперт по ботанике, чтоб вы знали.

— Я полностью согласен…

— Настоящий гений. – Шагнув вперед, она взяла меня за руку и заставила подняться с места, а потом подвела к нему. – Пожалуй, понадобится некоторое время, чтобы ваш сад обрел вид респектабельной запущенности, посему вам с мисс Уитерсби нужно о многом поговорить. А я пока немного прогуляюсь. Конечно, если вы не возражаете против того, чтобы я расхаживала по вашему поместью.

— Разумеется, нет. Чувствуйте себя как дома….

Адмирал уже предложил ей свою руку. Развернувшись, они принялись неспешно спускаться по ступенькам, а там и двинулись по усыпанной гравием дорожке к одному особенно чудовищному, да еще и перевернутому вверх корнями пню.

Несколько мгновений мистер Стенсбери наблюдал за ними, после чего украдкой покосился в мою сторону и вновь перевел взгляд на мисс Темплтон:

— До сих пор я даже как-то не замечал, что здесь и впрямь голо и пустынно. Но если она уверяет, что надо придать саду колоритности и живописности…

— По собственному опыту могу сказать, что мисс Темплтон безошибочно разбирается в последних веяниях моды. Если она говорит, что это стильно – или нет, – можете быть уверены: это – правда.

— Для столь юной особы она высказывает свое мнение довольно уверенно.

— Совершенно с вами согласна.

Он запрокинул голову и расхохотался:

— Давненько я не получал такого удовольствия и такой выволочки, да. – Он перестал смотреть вслед мисс Темплтон и перевел взгляд своих зеленых глаз на меня. – Итак, мисс Уитерсби, я смиренно повергаю себя к стопам вашего гения. Какой самый быстрый и модный путь вы предложите, чтобы мой рутарий стал выглядеть живописно?

Некоторое время мы обсуждали достоинства плюща и жимолости, дикого шиповника и клематиса. И пусть я не слишком жаловала растения-колонисты, но отложила в сторону свои предубеждения ради того, чтобы прикрыть пеньки мистера Стенсбери.

Мисс Темплтон и адмирал ушли довольно далеко. Когда мы обсудили коряжник, речь зашла о прочих его растениях, и я поинтересовалась, не расцвела ли его орхидея. У нас разгорелась оживленная дискуссия насчет того, разумно ли доверять свою работу колониальным корреспондентам, и тут они вернулись.

Во время обратной поездки в Оуэрвич-Холл я заметила, как мисс Темплтон с затаенным сожалением поглядывает на особняк. Почему она просто не попросит его устроить ей экскурсию? Быть может, я смогу ей помочь?

— Мисс Темплтон говорила мне, что вы недавно поселились в Оуэрвич-Холле. Вам многое пришлось переделывать внутри?

— Не слишком. Должен признаться, что основное внимание я уделил оранжерее и рутарию. – Он улыбнулся, и на том наш разговор оборвался.

Будь я мисс Темплтон, уж он бы уловил скрытый смысл моих слов. Она высказывала просьбы как-то удивительно легко и непринужденно, хотя на самом деле это было очень трудно. Я решила, что мне остается только одно – задать ему вопрос в лоб:

— А мы можем взглянуть на него?

На лице его промелькнуло лукавое выражение:

— Мы только что… мы только что сделали это.

— Я имею в виду дом.

— Ах, вот оно что! Разумеется. – К этому времени мы как раз подъехали к нему. – Прошу вас. – Он сделал приглашающий жест в сторону парадного подъезда. – Входите.

Он провел нас по первому этажу и показал свою коллекцию мечей и сабель, после чего продемонстрировал собрание часов и долго объяснял взаимодействие колесиков и шестеренок, которые, похоже, приводили его в поистине детский восторг. Взяв с полки гигантские золотые часы, он протянул их мисс Темплтон:

— А что вы скажете об этих? Они вам нравятся?

Она уже качала головой, и локоны на ее головке мягко качнулись в такт:

— Не могу сказать, что да. – Показав на вторые часы, лежавшие рядом с первыми, она добавила: – А вот эти намного лучше.

— Они далеко не такие роскошные и богатые.

— Да, но стоят при этом в три раза дороже скорее всего, не так ли?

Он кивнул.

— Ценится не внешняя роскошь, а качество.

Он поклонился.

— Постараюсь запомнить ваши слова.

Внимание же адмирала привлекли часы, изготовленные, по словам мистера Стенсбери, из золоченой бронзы. Я задержалась рядом с дядей, а мисс Темплтон и мистер Стенсбери вышли в передний холл. В конце концов мы все встретились там и прошлись экскурсией по всем трем этажам. Мистер Стенсбери вышел проводить нас на подъездную аллею.

Мисс Темплтон озорно помахала ему, когда мы отъехали, а потом откинулась на подушки и на губах у нее заиграла удовлетворенная улыбка:

— Ну, и как я выступила?

— Выступили в чем?