Книга Кремль 2222. Замоскворечье - Максим Хорсун

В широком коридоре первого этажа Лан увидел детей. Нельзя сказать, что это было большой неожиданностью, но все же Лан растерялся. Гораздо проще представлять врага в виде безликого полчища головорезов, которых нужно давить без сомнений и жалости, как тараканов, а когда оказывается, что это – не абстрактное зло, а община, в которой есть гражданские с незапачканными кровью руками, то сразу все становится как-то более запутанно.

Подчинившись грозному окрику одного из сопровождающих, мелкие мгновенно убрались с пути под стену и прижались к ней, точно ящерки. Дисциплина! Их было больше дюжины, и все – примерно от восьми до тринадцати лет. Идущий впереди конвоя бандит отпихнул подвернувшуюся под ноги доску, к которой снизу были прикреплены четыре подшипника, доска с гулом прокатилась по полу к стене.

Из коридора они вышли в просторное помещение, расположенное напротив главного входа. Лан еще в коридоре уловил сладковатый запах тлена, но все же он оказался не готов к тому, что предстояло увидеть. К потолку на цепях была подвешена грудная клетка «Рекса». Фрагмент биоробота распилили вдоль хребта, и вся высокотехнологичная внутренность оказалась на виду. Встроенную и давно бездействующую пушку демонтировали, одной передней лапы тоже не оказалось на месте; вторая же конвульсивно подергивалась и время от времени цепляла когтями пол. Узлы «Рекса» работали: Лан видел, что посреди месива из проводов и оголенных узлов что-то вращается, клацает, прерывисто гудит. Установленный под грудиной округлый резервуар был «топкой», извлеченной из корпуса и соединенной с остальной конструкцией черной пуповиной многожильного кабеля. Пара типов в резиновых фартуках поверх униформы и в сварочных очках на сосредоточенных рожах возилась с кормлением этого биомеханического обрубка: один придерживал крышку «топки» открытой, а второй лопатой забрасывал внутрь куски не самой свежей мертвечины. На руках у обоих были толстые резиновые перчатки до локтей. Органы био отреагировали на пищу, что-то заискрило, и на мужиков в фартуках обрушился каскад огненных брызг, однако те даже глазом не повели: происходящее было для них делом привычным. Гул, льющийся из выпотрошенного нутра «Рекса», стал ровнее, единственная лапа перестала царапать пол и умиротворенно разжала пальцы.

Замоскворецкие бандиты додумались использовать реактор подбитого биоробота, чтобы тот производил им электричество. Они ему – органику, а он им – ток в электросеть. Мясо для кормления, само собой, использовали человеческое – самое ходовое и легкое для промысла.

В тот момент, когда Лан пялился на работу внутренностей био, на всех этажах башни раздался трескучий звонок. Вероятно, это была какая-то старинная система оповещения, реанимированная местными умельцами: пожарная тревога или вроде того. И сразу все, кто до этого занимался своими делами или просто бездельничал, двинулись в ту же сторону, куда вели и двух пленников. Лан увидел, что на прежних местах остались только те, кто присматривал за «топкой» «Рекса» или стоял в карауле у огневых точек, оборудованных на месте главного входа в здание.

Одна толпа, в центре которой шли пленники, слилась с другой. И тогда Лан обнаружил, что неподалеку, в таком же окружении бандитов, идет еще один угодивший в переплет дружинник!

– Светозар! – выпалил он и рванул к брату, но конвой не позволил ему подойти ближе.

Светозар оглянулся и недоуменно поглядел на Лана.

– Ёжкин кот! А ты-то что здесь делаешь?

– Что-что… – пробурчал Лан. – Тебя спасаю! Не ясно, что ли?

– Зашибись! – Светозар рассмеялся. – Тогда, считай, я спасен!

– Разговоры! – прикрикнул на них один из сопровождающих.

Лан оглядел брата с головы до ног. Светозар хромал: в бою на Неглинной улице он получил стрелу в бедро, и рана до сих пор его тревожила. На лице – заживающие кровоподтеки и ссадины, на пальцах заново отрастают ногти. Но плечи его расправлены, движения – бодры, а взгляд – живой, цепкий. Очевидно, что Светозара пытали, и с той же вероятностью можно было предположить, что дружинника не удалось сломить ни физически, ни морально. Лан сейчас выглядел не краше и тоже хромал, поэтому со стороны могло показаться, что братья – это один и тот же человек, который раздвоился под действием неведомого Поля Смерти.

Поток людей заполнил коридор и перетек в круглый зал, опоясанный открытыми террасами, что располагались друг над другом на нескольких уровнях. Лану пришлось задрать голову, чтобы окинуть взглядом помещение. Несомненно, оно занимало центральную часть башни. Под куполообразным сводом теплились спелым желто-оранжевым светом электрические лампы. Висел, чуть покачиваясь, на талях грузовой кран, закрепленный на мостовой балке. Террасы заполнялись людьми – и одетыми в черное бойцами, и гражданскими. Эти балконы напомнили Лану зрительские трибуны Арены. В центре зала возвышался помост: на остовы электрокаров была водружена железобетонная плита. Обитатели башни стягивались к помосту поближе, на их лицах были написаны хорошо знакомые Лану предвкушение и азарт. Среди взрослых шныряла чумазая детвора с сияющими глазами.

Возле площадки, но отдельно от остальных, стояли люди в невиданных защитных костюмах, состоящих из множества броневых щитков. Впрочем, Лан тут же усомнился в том, что это были люди: их габариты соответствовали скорее нео, чем хомо. Даже рослый и широкоплечий Титан по сравнению с ними показался бы мальчишкой. На головах у великанов сидели одинаковые черные шлемы с глухими забралами, полностью скрывающими лица. Все они держали старинные автоматы на сгибах локтей, прижимая оружие к груди – чуть небрежно, привычно, не замечая его тяжести, как и полагается профессионалам.

– Собакоголовые, – сказал Титан, проследив за взглядом Лана.

Те собакоголовые, которых Лан встречал на Арене, были полуголыми и бессловесными чудищами, обитателями зверинца, и их действиями вряд ли руководил особо развитый мозг. Эти же носили крутую броню и были вооружены не менее крутыми стволами. Они представляли неизвестную Лану богатую и опасную фракцию, за ними стояла чья-то воля, способная подчинить и превратить кошмарных мутантов, полуживотных, в вышколенных воинов.

Лан вспомнил беззвучные пророчества шамов. «Как ты думаешь, каким псом станет твой брат, после того, как над ним поработает экспериментатор Процессор? Процессор – такой выдумщик…»

Эти похожие на ожившие скульптуры существа явились за Светозаром! Лан машинально попытался разорвать путы на запястьях, но – тщетно… И что теперь делать? Ведь не матерными же словами отбиваться от неприятеля!

А Светозар, очевидно, был ни сном, ни духом об ожидающей его участи. Скользнув взглядом по великанам, старший брат переключил внимание на объект, который находился на уровне верхней террасы.

Толпа обитателей башни всколыхнулась.

– Ясел! Ясел! – запищал вдруг мальчишка лет пяти от роду, указывая рукой с зажатым в ней обмусоленным сухарем, на свод. – Смотлите, Ясел!

Ничего хорошего от происходящего Лан не ожидал, но он все же ощутил любопытство: что это за имя – Ясел? Наверняка, нерусское. Ничего подобного раньше он не слыхал.