Книга Месть Акулы - Сергей Майоров

— Чего ж тогда Мартынову охраняли какие-то «Кентавры», а не профессионалы?

— Я же говорю, что мы восприняли ситуацию несколько легкомысленно.

— Феликс Платонович просто зажался, не захотел лишний раз тратиться, — пояснил Акулов напарнику так, словно Градский в кабинете отсутствовал. — Круглосуточный телохранитель для Анжелики встал бы ему в копеечку.

— Думаете, похороны обойдутся дешевле? — Фраза не содержала издёвки. Градский просто отмечал факт, возможно, ускользнувший от чужого внимания, и было видно, что мысль о предстоящих затратах пришла ему в голову не сейчас, что он давно всё обдумал и подсчитал. Может быть, в тот момент, когда ему сообщали о расстреле «Сюрприза».

Волгин подумал, что Акулов может не сдержаться, и поспешил изменить направление разговора:

— С конкурентами и «крышей» всё понятно. Потом, наверное, у нас возникнут новые вопросы, но для начала достаточно. Что вы можете сказать про Каролину?

Феликс Платонович кивнул, будто хотел дать понять: наконец-то занялись делом и бросили дурацкие вопросы.

— Мы обсуждали эту версию с вашим начальником.

— Какую версию?

— Сейчас объясню. Считаю, правда, своим долгом отметить, что лично мне она представляется довольно сомнительной, однако вам, конечно, виднее. Суть такова: немного закрепившись в нашем городе, Каролина «выписала» из родного посёлка своего парня. Некий Миша, фамилия мне неизвестна, её ровесник. Кажется, они учились в одном классе. Абсолютно пустой молодой человек! Приехал сюда и живёт за её счёт, как будто так и положено. Мало того, что Каролина оплачивала квартиру, которую они снимали, и покупала продукты, так он ещё заставлял одевать его и давать какие-то деньги на развлечения.

— Вам доводилось встречаться?

— Видел однажды. И очень много наслышан.

— Охарактеризуйте его поподробнее.

— Дело в том, что о нём совершенно нечего сказать. Довольно приятная внешность, и это его единственная положительная черта. Кропает какие-то вирши, бренчит на гитаре — как я понимаю, в ихнем посёлке многие этим грешили из-за отсутствия других развлечений.

— А конкурсы красоты?

— Его провели один раз и случайно. Кроме Каролины, принимали участие ещё восемь девушек. Победительнице в качестве приза выписали тысячу рублей, которую получить так и не удалось — там все давно живут натуральным хозяйством… Так вот, что касаемо этого Миши: непризнанный гений. На самом деле он, конечно, ничего не умеет, но сумел убедить и себя, и Каролину, что ему просто мешают пробиться. Дескать, истинный талант должен заниматься исключительно творчеством, а не продвижением своего товара на рынке; для такого рода толкотни у него слишком тонкая нервная организация, а потому он будет валяться на диване и ждать, пока появится добрый спонсор.

— Так ему «мешают пробиться», или он даже не пробовал этого сделать? — уточнил Волгин.

Градский развёл руки:

— Можете понимать это, как хотите, но его позиция именно такова. Однажды я поддался уговорам Каролины и согласился с ним побеседовать. Знаете, уже через десять минут я не знал, куда мне деваться, а пришлось терпеть больше часа. Абсолютно бесперспективная личность! Как в творческом, так и, боюсь, в широком жизненном плане. Я дал ему это понять предельно мягко, посоветовал больше работать над собой и учиться, но он, как мне кажется, затаил на меня злобу. Видимо, решил, что я один из тех, кто его затирает. Позже я слышал, что он делал попытки встретиться с другими продюсерами, но проку из этого не получилось. Кто-то из них даже обращался ко мне, спрашивал мнение, и я не стал кривить душой… В октябре Каролина пришла на репетицию с синяками на руках. Я поинтересовался, в чём дело, но она мне не ответила прямо. Тем не менее я догадался, что это сделал Миша. На моё предложение помочь она ответила категорическим отказом. Настаивать я, понятное дело, не стал. В конце концов, личная жизнь — это личная жизнь, лишь бы на работе не отражалось. Однако от Анжелики мне стало известно, что этот Миша на почве комплекса неполноценности стал выпивать, шляться по злачным местам, завёл знакомства среди подозрительных личностей и неоднократно распускал руки, поколачивая Каролину. Причина старая, как мир: работа. Ему, видите ли, стало неприятно, что она танцует в ночных заведениях. Он, видите ли, стал ревновать. Дело в том, что ни одного выступления «Сюрприза» Миша не видел, Каролина специально его, так сказать, отсекала. Была уверена, что ему не понравится. А кто-то из новых знакомых этого, так сказать, гения донёс, что во время выступлений иногда приходится раздеваться. Наплёл, наверное, и ещё каких-нибудь небылиц, вот Миша и взбеленился: ведь, насколько я понимаю, Каролина говорила ему, что у нас — нечто типа мюзик-холла, в котором фривольнее канкана ничего не бывает.

Феликс Платонович помолчал, готовясь, видимо, сообщить главное. Оперативники ждали, пауза слегка затянулась. Градский кивнул, выражая благодарность за то, что его не понукают, дают возможность собраться с мыслями и найти нужные выражения, и стал говорить, сперва не очень уверенно, словно пробуя ногой тонкий лёд. Постепенно темп речи убыстрился, приобрёл силу:

— Последние недели Миша вёл себя совершенно неадекватно. Каролина много раз плакала, однажды вдруг заявила, что хочет бросить выступления, подыскать себе другую работу. Насколько я понимаю, Михаил её банальным образом шантажировал, угрожал бросить, если она не сумеет подыскать себе пристойной работы. — Слово «пристойной» Градский произнёс так, словно ничего более благонравного и респектабельного, нежели танцы «Сюрприза», покойная Каролина найти б не смогла. — Она жаловалась Анжелике, с которой была довольна близка, что деньги не принесли счастья и, пока не слишком поздно, надо начать жизнь с чистого листа. Каролина боялась, что Михаил решится на что-то более страшное, чем скандал и, так сказать, развод. Когда я прямо спросил Каролину, почему она сама не хочет с ним расстаться, она мне ответила так: старая любовь не ржавеет.

— Что ты имел в виду под «более страшным»? — спросил Акулов.

— Я не удивлюсь, если у них дома хранится оружие…

Глава четвёртая

Обыск. — Поэт и жандармы. — Шурик погорячился. — Смертоносный «улов». — Денис Ермаков и супружеская неверность. — К делу подключаются частные детективы. — Волгин совершает мелкую кражу. — Акулов наезжает на Градского

На обыск отправились вчетвером. К «убойщикам» присоединились Катышев и оперуполномоченный Шура Сазонов, представлявший собой одну из самых ярких достопримечательностей Северного РУВД. Сазонов славился тем, что мог испакостить любое дело, которое ему поручали, — и не только мог, но и пакостил, совершенно не прилагая усилий для подобного результата. Нельзя сказать, что он был непроходимо глуп, ленив или необразован, нет. Всеми этими качествами он обладал, но в процентном выражении они не являлись в его характере доминирующими. Цитируя незабвенную фразу Виктора Черномырдина, Катышев однажды заметил про Шуру: