Книга Город туманов - Мирлис Хоуп

Первым нарушил молчание Ранульф.

— А далеко ли отсюда до страны Фейри? — спросил он, чем немало удивил собравшихся.

Мальчишки вновь начали толкать друг друга локтями и хихикать в кулак.

— Как не стыдно, господин Ранульф! — вознегодовал Люк. — Произносить такие слова при детях!

— Но я хочу знать! — воинственным тоном ответил Ранульф.

— Скажи, Дориан, что говорила твоя бабуля? — хихикнул Тоби.

И Дориан после некоторых уговоров повторил старинную поговорку:

— За десять тысяч лиг по большой Западной дороге и в десяти милях по Млечному Пути.

Тут Ранульф вскочил на ноги и, хохоча, вскричал:

— Тогда бежим до земли Фейри. Держу пари, я прибегу первым. Раз, два, три…

Он исчез бы во тьме, если бы трое ребят, потрясенных и восхищенных такой отвагой, не бросились следом за ним и не остановили возле костра.

— Вижу, господин Ранульф, сегодня в тебя вселился бес баловства, — буркнул Люк.

— Такими вещами не следует шутить, в особенности сегодня, господин Шантеклер, — серьезным тоном промолвил Тоби.

— Ты прав, юный Тоби, — согласился Люк, — ему бы хоть половину твоего здравого смысла.

— Он просто пошутил, правда, господин Шантеклер. Ты ведь не хотел, чтобы мы и в самом деле бежали… туда? — испуганно спросил маленький Питер, во все глаза глядя на Ранульфа.

— Конечно, пошутил, — проговорил Люк.

Ранульф промолчал.

Снова воцарилась тишина. А вокруг, подчиняясь слепым извечным законам, не замечая человека, происходили мириады событий — в траве, на деревьях, в небе.

Люк зевнул и потянулся.

— Скоро начнет светать, — проговорил он.

Самая опасная часть ночи позади, и Люк надеялся, что им удастся благополучно пережить оставшуюся часть темного времени суток.

Был тот самый час, когда ночные скитальцы начинают мечтать о постели и, следуя примеру Санчо Пансы, благословлять человека, который придумал ее. Поеживаясь, они поплотнее закутались в плащи.

И тут произошло нечто необычайное. После перенесенного напряжения каждый скорее ощутил, чем увидел, что ночь вдруг утратила темноту и между двумя холмами истекает кровью рассвета.

Сперва это место в небе стало менее черным. Затем посерело, после чего пожелтело и, наконец, покраснело. Таким же образом преобразилась земля. Там и сям над черным полем травы стали проступать серые клочки, и спустя несколько секунд стало ясно, что это заросли цветов. Потом к серому цвету примешался оттенок морской зелени, и стало видно, что серо-зеленый цвет принадлежит листве, на фоне которой сначала белели, а потом розовели или голубели лепестки; однако и желтизна примул, и голубизна диких барвинков казались неуловимыми, словно оттенки света, и казалось, если сорвать цветок, он окажется чисто-белым.

А потом всякие сомнения исчезли! Синий и желтый цвета разом стали реальными и осязаемыми. Краски вливаются в жилы земли, и она вот-вот оживет. Однако тот, кто способен одним глазом смотреть на землю, а другим на небо, заметит, что когда на земле вспыхивает цветок, на небе гаснет звезда.

И вот виноградники долины вновь сделались красными и золотыми, горы оделись зеленью, а Пестрянка порозовела.

Пропел петух, за ним второй, странный призрачный звук, явно принадлежавший не улыбающейся и торжествующей земле, а одной из далеких, умирающих звезд. И тут с Ранульфом что-то случилось. Он вскочил на ноги, замер, в глазах зажегся странный огонек.

Тут с еще более далекой звезды тоже пропел петух, и ему откликнулся другой.

— Это зов! Это зов! — воскликнул Ранульф.

И не успели его спутники вскочить на ноги как мальчик понесся по одной из коровьих троп к Спорным горам.

Глава XXI

Старый козопас

На несколько секунд они словно оцепенели, а потом охваченный паникой Люк крикнул мальчишкам, чтобы они оставались на месте, а сам пустился в погоню.

Он топал вверх по тропе, время от времени строго приказывая Ранульфу вернуться, однако расстояние между ними все увеличивалось.

В ушах у Люка звенело, голову жгло, он постепенно терял чувство реальности, словно бежал не по земле, а летел сквозь безвоздушные космические пространства.

Он не знал, как долго бежит, тот, кто вкладывает в бег все силы, оставляет позади не только пространство, но и время. В конце концов в полном изнеможении он упал на землю.

А когда пришел в себя и хотел продолжить бег, оказалось, что небольшое пятнышко впереди, в которое превратился Ранульф, исчезло.

Тут бедный Люк начал казнить себя и ругать Ранульфа.

Впереди послышался звон колокольчиков, и на вьючной тропе появилось стадо коз и очень дряхлый пастух, если судить по согбенной спине, потому что лицо его скрывал капюшон.

Он приблизился к Люку, остановился, тяжело опираясь на посох, и внимательно поглядел на него.

— Ты, молодой господин, видно, бежал во всю прыть, — проговорил старик. Его старческий голос дрожал. — И ты не первый бежал что есть мочи нынешним утром.

— Не первый? — обрадовался Люк. — А кто первый? Невысокий рыжеволосый парнишка, лет двенадцати, в зеленом, расшитом золотом камзоле?

— Ну, рыжий он был это точно, а вот камзол…

Тут старик зашелся кашлем и долго не мог остановиться. Люк едва сдерживался, чтобы хорошенько не потрясти его.

— А вот камзол… глаза у меня теперь не такие острые, как прежде…

— Ладно, забудем камзол! — воскликнул Люк. — Ты говорил с ним?

— А вот камзол… негоже это молодому перебивать старика… камзол мог быть и зеленым, однако мог быть и желтым. Только молодой джентльмен не тот, за которым ты гонишься.

— Откуда ты знаешь?

— Тот, которого я видел, сын сенешаля, — промолвил старик.

— Как раз за ним я и бегу, за господином Ранульфом Шантеклером! — воскликнул Люк. — Давно ли ты видел мальчика? Мне необходимо его догнать.

— Тут надо не две ноги, а четыре, иначе не догонишь, — невозмутимо ответил козопас. — Молодой джентльмен сейчас на пути в Лунтраву.

— В Лунтраву? — Люк с удивлением поглядел на него.

— Ага, в Лунтраву, туда, где делают сыры. Я пасу коз для йоменов Луда, их сенешаль послал на границу, чтобы в страну не проникло, сам знаешь что. И кто, по-твоему, прибежал в их лагерь с полчаса назад в красном камзоле и с зелеными волосами если не твой юный джентльмен. «Стой!» — кричит ему караульный йомен. «Пропустите меня. Я молодой господин Шантеклер», — отвечает он. «И куда же ты направляешься?» — спрашивает йомен. «В страну Фейри», — отвечает он. Тут все так и покатились со смеху! А парнишка знай твердит, что ему нужно в страну Фейри, и никто, мол, не остановит его. Тут все еще больше развеселились. Не пропускают негодника, говорят, что отвезут его туда, откуда он явился. В ответ он вытаскивает подписанное сенешалем письмо, в котором ему приказано оставить ферму вдовы Тарабар и отправляться к фермеру Зеледжелли в Лунтраву. Тут один из йоменов оседлал коня, мальчик сел в седло позади него, и они немедленно направились в Лунтраву по одной из уходящих на северо-восток скотских троп, выходящих примерно на середину дороги между Лебедянью и Лунтравой. Вот такие дела, мой юный друг.