Книга Зажмурься покрепче - Джон Вердон

— Просто я думала, вдруг он меня упоминал…

— Простите, вы о ком?

— Доктор Эштон. Я его ассистентка. Одна из.

— Ясно.

— Вот поэтому я и звоню. То есть поэтому не надо было звонить, но… вы же частный детектив, да?

— Саванна, что толкнуло вас мне позвонить?

— Сейчас скажу. Только вы никому не передавайте, ладно? А то меня уволят.

— Если вы не собираетесь кому-нибудь навредить, я даже юридически не обязан никому разглашать содержание нашего разговора.

Эта бессмысленная фраза, которую он за свою карьеру произносил несколько сотен раз, почему-то ее успокоила.

— Хорошо. В общем, мне это кажется важным. Я слышала сегодня, как доктор Эштон говорил с вами по телефону. Вроде бы вы спрашивали насчет одноклассниц Джиллиан, а он сказал, что не может выдать их имена?

— Примерно так.

— А зачем вам имена?

— Извините, Саванна, этого я рассказать не могу. Но все же объясните, почему вы сочли важным мне позвонить.

— Я знаю два имени.

— Подруг Джиллиан?

— Да. Я тоже там училась, и мы иногда вместе тусили. Вот поэтому и звоню. Понимаете, происходит что-то странное… — ее голос задрожал, словно она собиралась заплакать.

— Что странное, Саванна?

— Эти подруги Джиллиан… они обе пропали сразу после выпускных.

— В каком смысле «пропали»?

— Поехали домой, но дома их так и не дождались. От них нет вестей с того самого лета. А еще… — она стала всхлипывать.

— Я вас слушаю, Саванна.

— Они обе говорили, что не прочь перепихнуться с Гектором Флоресом.

Глава 30

Модели Алессандро

Когда он повесил трубку, у него было с полдюжины полезных ответов на дюжину вопросов, а также имена двух одноклассниц Джиллиан и звон в ушах от многократно повторенной просьбы ничего не говорить Эштону.

Он поинтересовался, почему она так боится доктора. Девушка ответила, что совсем его не боится и он вообще чуть ли не святой, но ей неловко, что она звонит Гурни за его спиной, и если он узнает, то ему будет неприятно, что она ему не доверяет.

А почему она ему не доверяет? Вообще-то, конечно, доверяет, и даже очень, вот только доктора, кажется, совсем не волнует, что те две девушки пропали.

Знает ли Эштон, что они пропали? Разумеется, она ему говорила, но он сказал, что выпускницы Мэйплшейда часто принимали решение не возвращаться в семью, так что ничего необычного в их исчезновении нет.

Откуда девушки знали Гектора? Доктор Эштон иногда привозил его в Мэйплшейд заниматься клумбами. Он был красавец, и многие девушки очень им интересовались.

Когда Джиллиан училась в Мэйплшейде, с кем из преподавателей она общалась ближе всего? С доктором Саймоном Кейлом, который был кем-то в правлении школы, но потом ушел на пенсию и уехал в Куперстаун. Она нагуглила телефон Гурни в Интернете, так что телефон доктора Кейла наверняка найдется таким же образом. Он ворчливый старик, но может знать что-нибудь важное про Джиллиан.

Почему она решила все это рассказать Гурни? Потому что она до сих пор иногда не спит ночами, воображая всякие ужасы насчет пропавших девушек, а он все-таки детектив. Доктор Эштон объяснял, что многие ученицы родом из нездоровых семей и, поправившись, они хотят начать новую жизнь подальше от родственников. Некоторые даже имена меняют, чтобы их не нашли. Он прав, конечно. Только ночью, когда темно, ее мучают совсем другие мысли, от которых становится страшно.

Эти две подруги любили глазеть на голый торс Гектора, когда тот занимался посадками и разгуливал без рубашки. Но у них было еще кое-что общее.

И что же? После выпуска из школы обеих пригласили сниматься для модной рекламы, как и Джиллиан.

Когда Гурни вернулся на кухню, Мадлен стояла, склонившись над раскрытым на столе журналом «Таймс». Он снова взглянул на снимок и почувствовал, как ему опять становится неприятно от самодовольной похоти, которую излучал сюжет.

Мадлен с интересом взглянула на него, и он решил, что это безмолвный вопрос относится к звонку. Воодушевленный ее любопытством, он пересказал разговор с Саванной. Любопытство тут же превратилось в беспокойство.

— Надо узнать, почему о девушках ничего не слышно.

— Согласен.

— Может, связаться с полицией по месту жительства?

— Тут все сложнее. Девушки — одногодки Джиллиан, а значит, им уже по девятнадцать. С точки зрения закона это взрослые люди. Если родственники или кто-то из знакомых не подали в розыск, то полиция ничего не сможет сделать. Хотя… — он достал из кармана мобильный и выбрал из списка номер Эштона.

После четвертого гудка включился автоответчик, но Эштон успел перехватить звонок — очевидно, увидев номер абонента.

— Добрый вечер, детектив.

— Простите, доктор, что снова беспокою. Но тут кое-что всплыло.

— Расследование продвинулось?

— Пока не знаю, но информация определенно важная. Я помню, что вы говорили про политику конфиденциальности в Мэйплшейде. Однако тут ситуация, требующая исключения из правил. Мне нужны данные о выпускницах.

— Я думал, что достаточно внятно объяснил вам: исключений не бывает. В Мэйплшейде соблюдается абсолютная конфиденциальность. Абсолютная.

Гурни начал злиться.

— Может, вам хотя бы интересно узнать, с чем мы столкнулись?

— Расскажите.

— Предположим, появилась причина считать, что Джиллиан была не единственной жертвой.

— То есть?..

— Предположим, Флорес убил нескольких учениц Мэйплшейда.

— Не понимаю…

— Есть веские доказательства, что некоторые из выпускниц, знавшие Флореса, пропали. Ввиду чего целесообразно уточнить местонахождение всех одноклассниц Джиллиан.

— Вы соображаете, о чем говорите? И что это за «веские доказательства»?

— Источник информации не принципиален.

— Как это не принципиален? Откуда вы знаете, что ему можно доверять?

— Доктор, речь может идти о спасении человеческих жизней. Подумайте об этом.

— Подумаю.

— Я имею в виду, подумайте прямо сейчас.

— Мне не нравится ваш тон, детектив.

— А как вам нравится, что кто-то из выпускниц мог — и все еще может — погибнуть из-за вашей драгоценной «абсолютной конфиденциальности»? И как вам нравится идея объясняться с полицией, если это подтвердится? А еще с журналистами, скорбящими родителями… Подумайте и перезвоните, если вам найдется что сказать. Мне надо сделать еще пару звонков, — он повесил трубку и выдохнул.