Книга Не отворачивайся - Линвуд Баркли

— Я мог бы тебя пристрелить сразу, но решил все же объяснить почему. Чтобы ты знал.

— Оскар, мы ведь знакомы не первый день. Уходи. А я все верну.

— Нет.

— Но я все восполню с лихвой. Продам катер. Прямо завтра. И у меня отложены деньги. Правда, не так много, но ему не придется ждать. Он получит все сразу, обещаю. И еще у меня есть мотоциклы. Они моего брата, но я их продам. К черту брата. Сам-то он за них не платил.

Пистолет выстрелил, и две пули вонзились в голову Майлза Купера. Он качнулся вперед, затем повалился на пол.

Оскар вышел, сел в свой «ауди» и уехал.

* * *

Оскару Файну не нужно было останавливаться — охранник в будке хорошо знал его машину и сразу нажал кнопку. Ворота медленно сдвинулись вправо, и Оскар въехал во двор, заставленный грузовыми контейнерами. Они были разноцветные и, поставленные друг на друга, образовывали сооружение, похожее на составленное из конструктора «Лего». Оранжевые, коричневые, зеленые, синие, серебристые с названиями компаний-перевозчиков. Высота сооружения составляла до двух метров, и Оскар двигался по узкому стальному ущелью в дальний конец, где поставил автомобиль у трехметрового забора, обнесенного колючей проволокой. Он вышел, захватив с собой бутылку молока, которую купил на обратном пути, отпер ключом дверь в торце контейнера с надписью «Эвергрин» и сразу за ней другим ключом еще одну дверь.

Во мраке нащупал на стене выключатель, и комнату озарили дюжина небольших потолочных светильников. Аккуратно заштукатуренные стены были выкрашены в мягкий темно-зеленый цвет. На них висели большие картины. Деревянный пол. У двери кожаный диван, рядом — кресло с изменяющимся наклоном спинки, на стене плоский телевизор с диагональю сорок шесть дюймов. Там дальше неширокий кухонный уголок, поблескивающий алюминиевой стойкой. За ним великолепная ванная комната и спальня.

О его ноги потерлось что-то мягкое. Оскар Файн погладил рыжего кота. Тот мягко замурлыкал.

— Я купил тебе молока.

Оскар поставил бутылку на стойку, охватил ее левой рукой, а правой снял крышку и налил молока в мисочку на полу. Кот бесшумно приблизился к ней и наклонил голову. Оскар вынул из пиджака пистолет, положил на стойку и распахнул дверцу большого кухонного шкафа, за которой обнаружился холодильник. Он поставил туда молоко и вынул банку колы. Сорвал указательным пальцем крышку, налил себе в бокал с тяжелым дном. Сел на кожаный табурет у стойки. Посмотрел на кота.

— Ну, как прошел день?

Не дождавшись ответа, Оскар включил ноутбук и, чтобы не скучать, пока он загружается, включил еще и телевизор, настроенный на канал Си-эн-эн. Вначале занялся ноутбуком, проверил почтовый ящик. Ничего, кроме спама. Заглянул на пару букмекерских сайтов, бросая взгляды на экран телевизора. Неожиданно ведущий программы новостей сказал что-то любопытное, Оскар прислушался.

— …журналист, репортер отдела новостей газеты «Стандард» города Промис-Фоллз, что севернее Олбани, теперь сам стал объектом интереса прессы. Пока в полиции отказываются это комментировать, но есть основания полагать, что Дэвид Харвуд, репортер, о котором идет речь, подозревается в убийстве своей жены Джан. С пятницы, когда она сопровождала мужа в поездке в Лейк-Джордж, ее больше никто не видел.

Оскар Файн оторвался от ноутбука и вгляделся в экран телевизора, где показали фотографию пропавшей женщины. Появился дом, где жили Дэвид и Джан, затем дом его родителей. Пожилая женщина — видимо, его мать — выглядывает из двери и просит журналистов уйти.

Оскар ждал, когда снова покажут фотографию женщины, но там уже шел другой сюжет. Он вернулся к ноутбуку, набрал в поисковой строке «Гугла»: «Джан Харвуд из Промис-Фоллза» — и получил ссылку на два сайта, один из которых был газеты «Стандард». Там он нашел подробный рассказ об исчезновении Джан Харвуд в изложении Саманты Генри с приложением фотографии пропавшей женщины.

Оскар увеличил фотографию и долго рассматривал. Волосы у нее теперь стали другие. Он помнил ее рыжую, а теперь она брюнетка. Макияж, накладные ресницы. На фотографии она выглядела паинькой, ни дать ни взять добропорядочная домашняя хозяйка. «Но меня не проведешь. Я узнал тебя, красотка!» — мысленно прокричал он. Оскар увеличил фотографию. Вот он. Небольшой шрам на щеке в форме буквы L. Она, наверное, надеялась, что замаскировала его, но он этот шрамик увидел. Какие еще нужны доказательства?

В левой руке, в том месте, где раньше была кисть, начало подергивать.

Оскар Файн потянулся к телефону.

Часть четвертая

Глава тридцать третья

Мы с Дакуэртом двинулись прочь от разрытого захоронения, где лежало тело Лианн Ковальски. Я весь дрожал.

— Почему Лианн убили?

Детектив тронул меня за руку.

— Давайте вернемся ко мне в машину и там поговорим.

— Но если Лианн… — начал я.

— То что? — насторожился он.

— Это захоронение тут единственное?

Дакуэрт внимательно посмотрел на меня.

— Вы считаете, что должно быть еще одно?

— Ничего я не считаю.

— Пойдемте.

По пути к машине мы молчали. Он открыл для меня дверцу, помог влезть, будто я был инвалид, сам сел за руль. Мы молчали. Дакуэрт опустил стекла и стал смотреть вперед, положив руки на руль словно вел машину.

— Ведь вы уже знали, кто там захоронен? — спросил я. — Знали, что это Лианн Ковальски?

— Вы в пятницу, кроме жены, привезли еще и Лианн Ковальски?

Я откинул голову на подголовник и закрыл глаза.

— Зачем?

— Или она приехала вслед за вами? У вас с ней была назначена встреча?

— Нет.

Я вдруг подумал, а не могла ли Лианн Ковальски оказаться той женщиной, которая послала мне анонимное электронное письмо и назначила встречу у магазина Теда?

— Вы не считаете странным, что тело Лианн Ковальски было захоронено примерно в миле или двух от того места, где, по вашему утверждению, у вас была назначена встреча с той женщиной? — спросил детектив.

Я повернулся к нему.

— Вы спрашиваете, считаю ли я это странным? Да я тут завален странностями! Хотите полный перечень? Пожалуйста. Первое: перед тем как исчезнуть моей жене, какой-то бородатый мужчина пытается увезти коляску с моим сыном. Второе: свидетельство о рождении Джан принадлежит пятилетней девочке, погибшей под колесами машины, то есть моя жена совсем не та, за кого себя выдавала. Третье: она заходит в магазин и признается владельцу, совершенно незнакомому человеку, будто не знает, зачем я привез ее сюда, создавая впечатление, что тут что-то не так. Зачем, черт возьми, она это сделала? Почему сказала заведомую неправду? Почему не заказала себе билет в парк «Пять вершин»? Зачем солгала мне, что ходила на прием к доктору Сэмюэлсу по поводу депрессии и мыслей о самоубийстве? Впечатляет, не правда ли? Но вас подобные странности не удивляют, вы считаете все это естественным. Лишь озадачивает странная гибель Лианн Ковальски.