Книга Запах Зла - Гленда Ларк

– На взводе.

– Да, я тоже заметила. Она упрекала меня в том, что я обращаю больше внимания на Следопыта, чем на нее, а Руарту предложила отправляться в твою каюту, раз у него нет другого занятия, кроме как учить тебя своему языку. Я никогда еще не видела ее такой сварливой.

– Ты сама-то не подвержена морской болезни, – с чувством сказал я.

Блейз рассмеялась.

– Ну да, хоть и повидала немало штормов. Морские путешествия кажутся мне ужасно скучными: вечно приходится тесниться в каком-то закутке. Пожалуй, только это плавание было другим: ты оказался очень интересным спутником, Кел. Мне было так приятно общаться с тобой.

Я изумленно вытаращил на нее глаза, гадая про себя, не решила ли Блейз надо мной подшутить, однако и выражение ее лица, и запах говорили об искреннем дружелюбии. Я выдавил из себя улыбку и стал вспоминать, о чем мы говорили. Оказалось, что мы и правда много беседовали: на корабле в общем-то больше и делать нечего. Блейз очень интересовалась жизнью на Небесной равнине и выспрашивала обо всем, начиная со свадебных церемоний и кончая производством сыра из молока селверов. Она была буквально заворожена моими медицинскими познаниями, так что мы часами обсуждали разные снадобья, методы лечения и операции. Блейз и сама знала немало благодаря путешествиям на разные острова. Когда я поинтересовался, зачем ей все эти медицинские подробности, она лукаво улыбнулась и ответила:

– Ах, у меня такая работа, что никогда не знаешь, не пригодятся ли медицинские познания. Иногда мне кажется, что я трачу столько же времени на лечение ран, сколько и на нанесение их.

Знание – такая вещь, что распространяется в обе стороны. Блейз побывала во всех островных государствах, и ее рассказы для меня, горца, не высовывавшего нос за пределы родного острова, были экзотическим блюдом. Блейз была остроумна и наблюдательна, она умела едко высмеивать глупость и верно судила о людях. Блейз могла быть грозной воительницей, распугивавшей пассажиров корабля, но под суровой внешностью скрывался острый ум. И она наконец перестала называть меня Гилфитером… по крайней мере иногда.

Над нами по снастям сновали матросы, сворачивая паруса; корабль замедлил ход.

– Я разговаривал со своими соседями по каюте, – сказал я. – Они собираются закупить в Амкабрейге те полосы из высушенных листьев, из которых изготавливаются паруса вроде этих. – Я показал на яркие полотнища, которые матросы крепили к реям. – Они называются «пандана» – по названию растения, которое встречается только на Порфе и в последнее время доставляется в Амкабрейг все реже.

Блейз помолчала, потом спросила:

– Откуда, интересно, у меня такое чувство, что за твоими словами скрывается какой-то другой смысл?

– Пандана – водное растение, которое добывают на Плавучей Заросли. – А судя по тому, что рассказали гхемфы, посередине Плавучей Заросли находился тот самый остров, среди жителей которого не было детей.

– Ах… Так эти торговцы туда и направляются?

Я покачал головой.

– Нет. Они хотят купить то, что удастся найти в Амкабрейге. Я просто подумал, что тебе будет интересно об этом знать.

Блейз кивнула, ничем не выдавая своих чувств. К нашему кораблю приближалась маленькая лодка.

– Это лоцман, – сказала Блейз. – Попробую-ка я уговорить Флейм подняться на палубу. – Она двинулась к трапу, но обернулась, как будто вспомнив о чем-то. – Мы и в самом деле очень нуждаемся в тебе, Кел.

– У вас есть Дек и Нуарт – оба они обладают Взглядом. От них вам будет гораздо больше пользы, чем от меня. Я ведь мало что умею.

– Мы могли бы рассчитывать на твой нюх. Этот твой талант гораздо ценнее, чем Взгляд.

– Блейз, в последний раз говорю тебе: я врач. – Мне уже надоело повторять одно и тоже снова и снова. – Я не убиваю людей и не помогаю в этом другим, даже если речь идет о дун-магах. Я не разделяю твоих взглядов на мир. – Вся кровь отхлынула от лица Блейз, и на мгновение мне показалось, что она упадет. Я протянул руку, чтобы поддержать ее. – Что случилось?

Блейз сделала глубокий вдох и слабо улыбнулась.

– Блохи возвращаются, что бы искусать собаку, которая их вскормила. «Я не разделяю взглядов на мир…» Что-то очень похожее я однажды сказала одному человеку. В этом была причина того, что мы расстались. Жизнь любит над нами посмеяться, как я вижу.

Мне еще не раз предстояло в будущем вспомнить эти слова.

ГЛАВА 12

РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН

Не знаю почему, но мне совершенно не понравилась гостиница, в которую нас отвела Блейз. Она выбрала ее потому, что останавливалась там раньше, и безошибочно нашла туда дорогу – не так уж плохо для человека, который бывал на Порфе семь лет назад. Гостиница располагалась на окраине и поэтому была дешевой и тихой. Ее хозяйка оказалась местной повитухой, добродушной женщиной средних лет, которая согласилась готовить для меня вегетарианские блюда и угостила нас превосходным медовым напитком со специями. Сад гостиницы соседствовал с заросшим цветущими кустами кладбищем, так что запахи здесь оказались скорее деревенскими и не так уж оскорбляли мой нос. Гостиница даже располагалась поблизости от дома той женщины – Анисти Бритлин, – которую мне порекомендовал Гэрровин и к которой он должен был прислать свой медицинский сундук. У гостиницы были, конечно, и недостатки: например, мне приходилось ночевать в одной постели с Деком, а потолок нашей каморки на чердаке был таким низким, что я не мог выпрямиться во весь рост, не стукнувшись головой. Дек находил это обстоятельство чрезвычайно смешным. Ему также очень нравились циновки на полу: они были сплетены из таких же ярких полос панданы, как и паруса пакетбота, и если смотреть на них долго, рисунок начинал, казалось, извиваться, как змея.

Эти мелочи не должны были бы заставлять меня постоянно чувствовать себя не в своей тарелке, и тем не менее… У меня было такое же ощущение, как перед сильнейшей летней грозой: туча еще не выползла из-за горизонта, но дышать уже трудно. Я даже ловил себя на том, что посматриваю на небо, только, конечно, никакой грозы так и не было. Я человек не мнительный, поэтому понимал, что для моего беспокойства существует реальная причина; я просто никак не мог ее обнаружить.

Дело тут было не в тех новостях, которые сообщили нам наши разведчики – птицы-дастелцы, ожидавшие нас на причале, – я их просто не слушал, да и вообще старался избегать участия в разговорах, которые вели Блейз и Флейм насчет своих намерений. Я ничего не хотел знать ни о дун-магии, ни об их планах борьбы с ней.

Моя тревога, безусловно, никак не была связана с приятельницей Гэрровина: Анисти оказалась очаровательной старушкой лет семидесяти. Ее лицо было морщинистым, но розовые губы постоянно улыбались, а темные глаза блестели так, словно она никогда не знала ни горя, ни бед. Она тепло обняла меня, когда я пришел в ее расположенный позади кладбища маленький домик, окна которого выходили на океан.