Книга Городской тариф - Александра Маринина

* * *

Человек по имени Файзулло не видел ничего плохого в том,чтобы «дружить» с ментами. Он был улыбчив, доброжелателен и с готовностьюсогласился отвести Каменскую к владельцу магазинчика, выросшего на месте бывшейпалатки, где Милена Погодина когда-то торговала продуктами. Впрочем, возможно,он на самом деле не хотел ссориться с Равилем, который настоятельнорекомендовал ему «оказать содействие». Настя до последнего сомневалась, о тойли Милене идет речь, и жалела, что не прихватила с собой фотографию, котораятак и осталась у Равиля. Однако все сомнения рассеялись еще по дороге, когдаФайзулло, толстый, усатый, с необъятным животом и лоснящимися губами, сказал:

- Мы землякам своим всегда помогаем, а как же! Света унас, например, до сих пор работает.

Настя вздрогнула.

- Света? Светлана Зозуля?

- Ну да, она.

Ну вот, не было ни гроша, и вдруг алтын. Так всегда бывает.

В магазин они вошли со служебного входа. Настины опасенияоправдались: в небольшом помещении, совмещающем кабинет директора со складом,был накрыт стол. Восточное гостеприимство. Ну а как же, человек неоткуда-нибудь с улицы - от самого Равиля пришел! Файзулло представил ей хозяинамагазина, высокого сутулого старика по имени Хаким, и отбыл. Он деловойчеловек, недосуг ему за обильно накрытыми столами рассиживаться со всякоймелкой сошкой вроде этого Хакима, это уж он исключительно из уважения куважаемому Равилю и его уважаемой протеже сюда приехал, чтобы уважение сделать…Обижать старика Хакима Насте не хотелось, ничего плохого он не сделал, а то,что у него работают нелегалы, то есть люди, не имеющие российского гражданстваи регистрации, - забота местного участкового, а никак не оперативника сПетровки. Так что за стол она все-таки присела и даже отщипнула веточкувинограда.

- Вы помните Милену Погодину?

- Конечно. Несчастная девочка! Но в конце концов ейповезло.

- Почему несчастная и почему повезло?

- Она красивая была - мцм! - Хаким сделал выразительныйжест рукой. - Пальчики оближешь! Только зубов там, сзади, не было, муж выбил,но так-то не видно было, незаметно. Хотела артисткой стать, в институтпоступала, провалилась, пошла работать в магазин.

- В ваш?

- В мой - это уже потом, а сначала она у другогохозяина была, не из нашей диаспоры. Ее туда Света устроила. Хозяин плохой былчеловек, очень плохой, хотел, чтобы Мила с ним спала. Она не стала, и он еевыгнал. Тогда она к нам пришла. Вот.

- Долго она у вас работала?

- Полгода примерно.

- И когда это было?

- О, давно, давно было. Лет пять или шесть назад. Выкушайте, кушайте.

- Спасибо, - поблагодарила Настя. - А почему она от васушла?

- Другую работу нашла.

- Какую - не знаете?

- Не знаю, - покачал головой Хаким. - Ушла - и ушла.Значит, та работа лучше была.

- А почему вы сказали, что ей повезло?

- Так ведь другую работу нашла. Раз ушла, значит, таработа лучше. Разве не повезло?

Да, старик Хаким явно не из болтливых. То ли от природынеразговорчив, то ли осторожничает сверх всякой меры. А может быть, и в самомделе ничего толком не знает. Какое ему дело до продавщицы? Желающих занятьсвободное место - пруд пруди, уходишь - другую наймем. Тем паче было все этодавным-давно, уже и быльем поросло. Он ведь даже не спросил, почему женщина изуголовного розыска задает эти вопросы. Нет ему до Милены Погодиной никакогодела.

- Скажите, Хаким, как мне поговорить со Светланой? Онасегодня работает?

- Сейчас позову.

Он легко, несмотря на солидные года, поднялся с низкойскамеечки и вышел в торговый зал. Через минуту перед Настей стояла та самаяСвета Зозуля, школьная подружка Милены. Если не знать, что девушки когда-тоучились в одном классе, можно было бы решить, что Света лет на десять старшесвоей подруги. Толстая до бесформенности, с редкими сальными волосами, приразговоре во рту мелькает несколько золотых коронок. Если она и была преждеюной красавицей, то теперь об этом напоминали только огромные яркие глаза вобрамлении длинных пушистых ресниц.

- Хаким сказал, вы насчет Милы? - она первой началаразговор. - Я давно с ней не виделась. А чего с ней?

В течение следующих десяти минут Настя с сочувственнымтерпением пережидала бурный поток слез. Светлана горевала о своей погибшейподруге искренне и отчаянно. Потом утерла слезы рукавом, высморкалась и началаотвечать на вопросы.

Мила объявилась в Москве, когда сама Светлана, в то времяеще свеженькая, аппетитно пухленькая и ясноглазая, жила здесь уже три года,работала в магазине, жила в съемной квартире вместе с еще двумя девушками ибыла вполне довольна жизнью, поскольку хозяин магазина к ней весьма,благоволил. Мила собиралась поступать «на артистку», но, естественно, непоступила. Один из членов приемной комиссии сказал ей, что артистические данныеу нее, пожалуй, есть, но уж очень она скованна и неуверенна, с этим нужнобороться, это следует преодолевать. Как преодолеет - добро пожаловать напрослушивание.

Жила Мила первое время в той же квартире, что и Светлана, водной с ней комнате. Они даже спали в одной кровати, потому что в теснойкомнатушке некуда было втиснуть ни кресло-кровать, ни раскладушку. Провалившисьв институт, Мила стала искать работу, и Света предложила помощь: она готовапоговорить со своим хозяином, у них в магазине работы для Милы нет, но, можетбыть, в другом найдется. Милена согласилась принять помощь, и работа нашлась наудивление быстро. Тоже в магазине, на соседней улице, и тоже продавщицей,правда, тот магазин был и не магазином вовсе, а так, продуктовой палаткой, новсе-таки… И платить обещали три тысячи рублей в месяц. Только хозяинпредупредил, что первая зарплата - не раньше чем через два месяца, новенькаядолжна еще себя показать, то есть доказать, что, во-первых, умеет торговать и,во-вторых, не ворует. Мила согласилась, взятых из дому денег пока хватало нажизнь, пусть и совсем скромную.

На протяжении всех двух первых месяцев хозяин недвусмысленнодавал ей понять, что нужно сделать, чтобы получить зарплату побыстрее, ужесейчас, но Милена делала вид, что намеков не понимает.

- Ты что, дура совсем? - возмущалась Светлана. - Тыдумаешь, он тебя почему взял? Думаешь, других продавщиц мало? Вон вся Москваполна безработными. Я на своем месте три года держусь только потому, что сплю схозяином, когда он захочет и где захочет. Скажет - у него дома, а скажет - таки под прилавком. Не в том мы с тобой положении, чтобы выкобениваться. Мойхозяин твоему сказал, что ты - красивая блондинка, вот он тебя и взял, а тыдурочку из себя строишь. Смотри, Милка, без работы останешься.

Но Милена не верила, что ее могут выгнать с работы простотак, без веской причины. Она не ворует, выручку всю сдает до копейки, бутылки снапитками не бьет, а то, что хозяину не уступает, - так не могут же за этоуволить? Она была слишком наивна, чтобы сразу понять, каковы московские нравы.