Книга Королева сыска - Галия Мавлютова

— Осман Вагранович, — нерешительно заметил гость, — надеюсь, вы понимаете, что пересекаться с милицией…

— Это не милиция, слушай! — вскинулся грузин. — Это женщина! И она работает сама, без приказа… — Он запнулся, точно раздумывая, стоит ли продолжать, но продолжил:

— Валера, ты мне как родной сын, я о тебе очень беспокоюсь. Сережу Марьева помнишь, упокой бог его душу? Кто его убрал — не найдут никогда, это я тебе обещаю, потому что никому не нужно. Небольшой человек он был, хоть и депутат. Никому не интересно копать глубоко. А эта женщина копает. Зачем — не знаю. Но она была в семье Сережи. Почему-то спрашивала у дочери про ее знакомого. Того самого, который погиб два года назад…

Блестящие водянистые глаза Османа Ваграновича вдруг потемнели. Он прочистил горло и сказал:

— Мне это не нравится.

Это, наверное, было ошибкой грузина. Он знал, что Марьев испытывает к падчерице тайные и далеко не отцовские чувства. Знал и то, что Сергей Геннадьевич ревнует падчерицу ко всем ее приятелям — а особенно к последнему увлечению Алены.

За бутылкой настоящей домашней чачи будущий депутат, разбрызгивая пьяные слюни, рычал, что самолично придушит сопляка, и Осман, тоже захмелевший, ответил: не надо, дорогой, руки марать, найдутся люди для такой работы. Марьев ухватил соратника по «бизнесу» за рукав пиджака: что, правда сумеют помочь? И дорого стоит? А Осман сказал: «Для тебя, дорогой, ничего не стоит!

Потому что твои слезы — это мои слезы, а я не люблю плакать».

Так сказал Осман, потому что уже тогда строил далеко идущие планы в отношении «пахана». Хотел повязать его кровью. И на следующий день связался со своим личным исполнителем.

Пятнадцатилетний приятель марьевской дочки погиб от его, Валеры, руки, по просьбе Османа Ваграновича. «Валера, — сказал ему грузин, — я тебя как брата прошу. Это не работа, это просто дружеская услуга… за деньги. Моему другу очень мешает один биджо.[2]Он его дочку хочет трахнуть.

Надо бы проучить засранца, а? Помоги, Валера, Я добро не забываю…» Валера помог — как умел.

Так, чтобы смерть юнца осталась нераскрытой. Но теперь вдруг какая-то баба из ментовки вновь копает это дело… Нет, видно, зря тогда Осман Вагранович впутался в дело с дружком падчерицы. И уж тем более зря поручил его Валере…

— Не бойся, — ласково похлопал он Валеру по руке. — Твоей вины тут нет, я тебя тогда попросил — ты сделал. Спасибо. Это будет только между нами, да?

— Она расследует убийство Марьева? — напрямую спросил Валерий.

Осман Вагранович нахмурился. Очень быстро соображает Валера. Надо быть осторожнее…

— Да нет же, богом клянусь, нет! — искренне воскликнул грузин. — Эта сука просто помогает одному неумному оперу из районного отдела. Без нее опер — так, тьфу, пустое место. А вот она когда-то Сережу чуть не посадила… да не волнуйся ты, говорю! Ее потом уволили с Литейного, послали блядей ловить. Она никакой власти не имеет.

Только это… консультировать, да? — может. И правильно, скажу, нечего таким бабам в милиции делать.

— Но на хахаля дочки она вышла…

— Да, — нехотя признался Осман Вагранович. — Вот поэтому я и беспокоюсь, Валера, дорогой. За тебя. Не за себя. Тут уж я тебе приказывать не могу. Даже просить не могу. Я тебя просто предостерегаю как сына. Сам думай, как быть.

Нет, напрасно Осман послал его поработать с юнцом. Засветил хорошего исполнителя… Ну ничего, еще одно дело — и с ним можно будет расстаться. Жалко, а надо.

— Осман Вагранович, одно дело — какой-то депутат, а другое — мент. Ее дружки ведь землю носом рыть начнут, если с ней что-то случится. Солидарность у них…

— Кто говорит — что-то случится? — удивился грузин. — А если и случится, кто рыть будет? В третий раз повторяю: она уволена в шестерки, ее там, — указательный палец в потолок, — никто не любит, точно. Ненавидят ее за сучий характер…

И потом, она же никому не докладывается. Никто не знает, что она интересуется этим маленьким биджо. Мальчишка, оперок этот, не в счет, без нее он ничего не добьется. Все чисты. Она даже не русская, татарка, что ли, какая-то мусульманка. Знаешь, как русские к мусульманам относятся? Хуже, чем к кавказцам.

— Десять, — негромко произнес белокурый киллер.

— Побойся бога, Валера! — вскинулся Осман Вагранович. — Мне эта женщина нужна? Нет. Тебе она нужна. Она не меня ищет, она тебя ищет.

Семь.

Валера нехорошо улыбнулся и посмотрел прямо в глаза работодателю. Осман взгляд выдержал.

Разумом он понимал, что ничего этот молокосос с ним не сделает. Парень нуждается в нем, да к тому же охрана грузина видела, как он входил в бассейн.

Сама же его и пропустила — по распоряжению Османа Ваграновича, так что выйти отсюда он не сможет, — но сердечко все равно екнуло. Ай-ай-ай, нехорошо. Нельзя такими глазами смотреть на хозяина. Придется скоро Валеру уволить… После того, конечно, как он решит проблему с Гюрзой…

— Правильно, — спокойно согласился киллер. — Марьев вам помешал — я с ним разобрался.

Сопляк какой-то помешал — с ним разобрался тоже. Но мент — это хуже всех Марьевых вместе взятых. Да еще и, судя по всему, мент непростой.

Последствия непредсказуемые. Так, что — восемь с половиной.

Осман покряхтел для порядка (в душе он готовился согласиться пообещать и пятнадцать тысяч баксов) и махнул рукой.

— Ай, пусть по-твоему будет. Согласен. Восемь тысяч — только потому, что хочу, чтоб тебе хорошо было. Я виноват, не надо было дружка Сережиной дочки трогать, я на тебя беду накликал. Договорились, да?

Валера нехотя кивнул.

— Завтра подъезжай ко мне в офис, я тебе все про эту женщину расскажу, что знаю. А теперь извини, я поплавать хочу.

Осман Вагранович встал. Скинул простыню и, не стесняясь наготы, осторожно спустился в бассейн и несколько раз присел, привыкая к прохладе воды.

Встал и Валерий. Несколько секунд задумчиво смотрел на широкую спину работодателя, потом бесшумно вышел за дверь. Он был спокоен и собран. Слово было произнесено, цена названа. В сущности, какая разница — депутат или мент? Если работать профессионально, никто концов не найдет. Обычно так и бывает. Так будет и сейчас. Потому что он всегда работает профессионально.

Глава 6

7.12.99, вечер

— Гюзель, что ты тут делаешь?

На такой вопрос нельзя ответить серьезно. Но выдумывать шутку смешнее, чем «грибы собираю», сил не было. Устала она чего-то сегодня. Авитаминоз, наверное. Фруктов больше кушать надо.

— В паспортный стол зашла, — скучно и честно ответила она.

Она умотала с рабочего места раньше положенного, отложив на утро завтрашнего дня написание отчета об успешно проведенной сегодня операции под кодовым названием «Банщик». Она еще хотела по дороге домой заскочить в одно районное отделение, в паспортный стол. Посещение стола напрямую увязывалось не с чем-нибудь, а с выданной сегодня получкой. Зная свойство получки мгновенно испаряться, Юмашева решила, не откладывая, вернуть долг срок отдачи уже просрочила на месяц. Правда, она знала, что Юле не так уж жизненно необходимы ее деньги — неплохо муж зарабатывал, но бремя долга тяготило Гюрзу. Не надо бы и вовсе делать долгов, но если настроение поганое, а покупка приглянувшегося пальто сможет его поднять… короче, женщины ее поймут…