Книга Кристаль - Поль-Франсуа Уссон

Войдя в спящий отель, Эли невольно подумала, что примерно так же, как она сейчас, чувствовал себя и убийца. Войдя в раздевалку для служащих, где никого не было, она бесшумно переоделась. Взглянув на орудия уборки, она предпочла тряпку венику, потому что, если начать со стирания пыли, а не с подметания, не нужно будет держать голову постоянно опущенной. Начала она с огромных, во всю стену, окон холла. Потом медленными, размеренными шагами, словно цапля на болоте, проследовала вдоль стойки администратора. В этом новеньком, с иголочки, отеле все было чистым и блестящим. Пыль нужно было смахивать разве что для проформы. Постепенно продолжая уборку, Эли все сильнее ощущала какую-то непонятную перемену. Что-то изменилось буквально в самом воздухе отеля, в общей атмосфере… Она с трудом прогнала это ощущение.

Войдя в огромный ресторанный зал, Эли почувствовала себя совсем маленькой. Несколько секунд она стояла неподвижно, с тряпкой в руке. Кажется, кто-то шмыгнул носом, где-то совсем рядом… Нет! Она снова отогнала путающую мысль и начала протирать столы и пепельницы. Теперь остался лишь маленький салон, смежный с залом ресторана, а потом можно будет браться за веник…

Еще до того как зажечь в салоне свет, она выругала себя за то, что сама накликала несчастье своими дурацкими мыслями, так как под ногами у нее что-то захрустело. Это были осколки разбитого стекла. Она резко нажала на выключатель и затаила дыхание, уже готовая завопить от ужаса.

Но вместо этого из ее груди вырвался облегченный вздох. Всего лишь разбитая витрина… Возвышение, на котором стоял трофейный кубок, было усыпано осколками, а сам кубок исчез. И это, сказала себе Эли, самая меньшая из моих забот.

Однако, все же опасаясь, как бы ее саму не обвинили в воровстве, горничная побежала к апартаментам директора. Секунду Эли колебалась, стоит ли его будить. После долгого безрезультатного стука в дверь она вернулась в ресторан, спрашивая себя, что же делать. На этот раз она уже ясно услышала, как кто-то шмыгнул носом — этот звук шел со стороны кухни. Схватив с ближайшего стола пепельницу, чтобы использовать ее в качестве оружия, если придется защищаться, Эли осторожно подошла к открывавшейся в обе стороны двери. Через прозрачный плексиглас она заметила фигуру человека, сидевшего за огромным разделочным столом.

— Господин директор?.. — нерешительно окликнула она.

Да, это был он — в одиночестве сидел на кухне своего отеля, облаченный в бордовый с золотом халат, пил кофе с молоком и что-то бормотал. Увидев Эли, он вздрогнул и привычным жестом поднес к глазам левое запястье — но часов на руке не оказалось.

— Который час?

— Шесть с небольшим утра. Я недавно приступила к работе, и…

— Да-да, я знаю…

— Но кто бы мог это сделать?..

— Кто-кто… конь в пальто!

Пораженная этими словами, столь неуместными в устах чопорного джентльмена, Эли попятилась к двери, но директор вдруг подскочил с места, как ужаленный, и в мгновение ока очутился перед ней.

— С меня хватит происшествий! Хватит с меня, Эли, ты слышишь? Пусть они убираются отсюда! Пусть разъезжаются по домам!

Эли посмотрела на захлопнувшуюся за ним дверь и машинально протерла пепельницу, прежде чем резко поставить ее на стол.

— Но с меня тоже этого хватит! Что они там все себе думают!..

Ряды кастрюль слегка задребезжали от этой вспышки бунта, но она была единственной. Затем Эли снова принялась за работу.

День тянулся долго, словно праздник Всех Святых, который пришелся на воскресенье. Прохожие на улицах сгибались ниже и ниже под снегом с дождем, который все усиливался. Постояльцы отеля избегали смотреть в окна, за которыми стояла ночь: под ее покровом таилось зло… Этот скучный, словно вязкий день утомил всех, кроме Крагсета, неугомонного, как терьер, спущенный с поводка на лугу. Запершись у себя в номерах, мажоретки в страхе ожидали своей очереди. В сопровождении подчиненных Крагсет подолгу допрашивал каждую из них, задавая повторяющиеся вопросы и получая одинаковые ответы. В испуганных глазах девушек явственно читалось «Ни слова!» и «Рот на замок!». Крагсет в ярости топал ногами, но мажоретки продолжали лгать. Так продолжалось весь день. Никто даже и не думал выяснять, сколько времени. Часы и минуты, как будто в результате какой-то зловредной поломки всех часовых механизмов, еле ползли, и это лишь усугубляло тоску. Даже песчинки в песочных часах склеились, как крупинки сахара. Каждое мгновение испытывало на себе груз следующего, в результате чего все они слипались в какой-то вялый ком. Те, кто находил себе дело, потихоньку занимались им, не привлекая к себе внимания. Остальные бездельничали. Но даже если никто не ждал ничего конкретного, у всех было ощущение, что вскоре произойдет что-то ужасное.

Убедившись в том, что прошлую ночь Имир действительно провел за рулем своего автобуса по дороге во Фредрикстад и обратно, Крагсет вызвал его в отель. Идея встречи гнома и гиганта принадлежала Йохансену, который хотел заново проверить все уже известные факты.

Имир, судя по виду, ничуть не возмутился, когда Крагсет прямо с порога поздравил его со столь удачно сложившимся романом с француженкой. Терьер загнал добычу и оскалил клыки:

— Я смотрю, по ночам вам особо не до сна.

— Это преимущество человека, владеющего многими языками, комиссар. Кстати, надолго ли вам понадобятся мои услуги переводчика? Я так долго не спал, что…

— Отоспитесь позже, — отрезал Крагсет.

Сидя в одиночестве в небольшом помещении для персонала, Эли чувствовала, что не в силах пошевелиться. Она пила melkkaffee, уже третий за этот день.

Ее коллеги парами разошлись на уборку номеров. Директор заявил, что никакие трагические события не должны мешать слаженной работе персонала. Он выразил надежду, что его гостьи не будут перевезены в Сторуман до начала соревнований и останутся в отеле в течение еще нескольких дней. Такая резкая перемена мнений объяснялась тем, что пресса, вопреки обыкновению, не нагнетала обстановку сверх меры, и каким-то чудом репутация отеля не пострадала. Втайне директор надеялся, что со временем, когда преступление будет раскрыто и страсти улягутся, в отель потянутся любопытные. Он уже подсчитывал, сколько людей захотят посетить сауну и какой доход ему это принесет.

— Дорогая Эли, — разглагольствовал директор, стоя среди щеток и ведер, — раз уж мы здесь, надо работать, ведь так?.. Сделаем над собой усилие — и вперед! Мы должны держаться как ни в чем не бывало, чтобы не волновать постояльцев.

И, взяв Эли за руку, он подвел ее к тележке для белья, а затем положил обе ее руки на ручки тележки. Горничная не сопротивлялась, ее движения были абсолютно механическими.

— Все будет хорошо, малышка, — подбодрил ее директор. — Все будет хорошо.

В это же время в большой тайне проходил военный совет мажореток. Четыре капитана команд с крайними предосторожностями, особенно беспокоясь о том, как бы их не увидела Жозетта, пробрались сквозь смежные двери между номерами в комнату одной из них.