Книга Клан Инугами - Сэйси Екомидзо

Как раз под наблюдательной площадкой, где был убит Такэ, неподалеку от берега изо льда торчало что-то странное… Это было тело мужчины (или это был чудовищный ребус, точнее — шарада, разгаданная позже), оно торчало вверх ногами, засунутое в лед с головы до пояса, и две ноги во фланелевых пижамных штанах были раскинуты в виде буквы V. Кошмарное, но невыразимо комичное зрелище.

На дамбе и на крыше лодочного сарая врозь, с окаменевшими лицами стояли члены клана Инугами, глядя на торчащее вверх ногами тело. Киндаити рассматривал их лица в бинокль, и у него перехватило дыхание, когда он понял, кого там не хватает. Отсутствовал Киё, человек в маске.

Пуговица, забрызганная кровью

Известие о новом убийстве в клане Инугами заняло центральное место на страницах вечерних газет того дня и разнеслось по всей стране. Серия кровавых преступлений, связанных с необыкновенным завещанием покойного Сахэя Инугами, перестала быть историей местного масштаба, но привлекла внимание всей страны. Мало того, что факт третьего убийства в клане Инугами (четвертого, если считать Тоёитиро Вакабаяси) сам по себе явился сенсацией, еще больше потрясла читателей чудовищная загадка, заданная этим трупом. И незачем говорить, что разгадал ее Киндаити.

— Ч-что случилось, инспектор? П-почему это тело торчит вверх ногами? — Взбежав на наблюдательную площадку на крыше лодочного сарая, Киндаити едва мог говорить от волнения — слишком уж фантастическая, почти фарсовая идея пришла ему в голову, пока он бежал к месту преступления. От нее он почти обезумел.

— Откуда мне знать, господин Киндаити? Я сам в полном недоумении. Зачем понадобилось убийце совать тело Киё вверх ногами в лед? Будь оно все проклято! Мне это страшно не нравится. Меня просто дрожь пробирает. — Инспектор Татибана хмурился, говорил зло и с раздражением взирал на жуткое тело, торчащее изо льда. Его людям приходилось нелегко, они пытались вытащить тело. Задача только представлялась простой, а на деле оказалось, что лед еще не окреп, и всякий, ступавший на него, рисковал провалиться, однако и на лодке добраться до тела тоже было трудно: детективам приходилось прорубать лед и постепенно подводить лодку к телу. Свинцовое небо предвещало снег.

— З-значит, вы уверены, что это тело Киё, — пробормотал Киндаити, стуча зубами. Не от утреннего холода дрожали его тело и душа, но от странной мысли.

— Да, ошибки нет. Мацуко говорит, что это точно его пижама, а кроме того, его не могут найти.

— А где Мацуко? — Киндаити огляделся, ее тоже не было видно.

— Я же говорил вам, эта женщина — нечто. Она не плакала, не стенала, как ее сестры, даже когда увидела Киё в таком вот виде. Она только сказала: «Это она. Так она завершила свою месть», после чего заперлась в своей комнате. Но может быть, это свидетельствует только о глубоко засевшем в ней чувстве мести.

Киндаити обратил внимание на Тамаё, неподвижно стоящую у края наблюдательной площадки. Прикрывая шею поднятым воротником пальто, она смотрела вниз на ужасное тело. О чем она думает, Киндаити не мог сказать — ее тонкий профиль, как всегда, похожий на сфинкса своей непроницаемостью, оставался бесстрастным.

— Итак, инспектор, кто обнаружил тело?

— Макака — кто же еще? — ожесточенно выпалил Татибана.

— Макака? — Киндаити посмотрел на Тамаё и вздохнул. Слышит она их разговор или не слышит, она по-прежнему стоит неподвижно, как статуя.

— А какова причина смерти? Не заживо же его поставили вот так, на попа?

— Вытащим тело — узнаем, но у меня есть подозрение, что ему раскроили голову топором.

У Киндаити перехватило дыхание.

— Да. Если убитый — Киё, значит, на этот раз должен быть топор. Но, инспектор, почему же нет крови?

На молочно-белой поверхности замерзшего озера не было видно ни пятнышка крови.

— Мне это тоже кажется странным. И еще: если убийца действительно воспользовался топором, он должен был бы принести его откуда-то, потому что в доме ни топора, ни чего-нибудь подобного нет. После признания Мацуко я велел им избавиться от всего, что хоть как-то похоже на топор.

К этому времени детективам наконец удалось подвести лодку почти вплотную, двое из них ухватили труп за ноги.

— Эй, там, поаккуратней! Постарайтесь не повредить тело! — крикнул инспектор Татибана.

— Так точно, начальник. Сами понимаем.

Третий детектив начал ломать лед вокруг тела. Лед раскрошился, детективы дернули за ноги, и труп подался.

— Теперь, пожалуй, можно. Тащите потихоньку.

Два детектива, держась каждый за свою ногу, потащили тело вверх из воды и льда. У людей, стоявших на берегу, перехватило дыхание и сжались кулаки от того, что они увидели. Маска Киё свалилась, и из-подо льда появилось жуткое до невозможности лицо — бесформенная масса мяса, похожая на перезревший гранат. Киндаити, присутствуя на оглашении завещанья Сахэя, своими глазами видел, как только что вернувшийся Киё чуть приподнял маску, но целиком во всем своем уродстве это лицо открылось ему впервые. К тому же, на целую ночь погруженное в ледяную воду, оно еще больше побагровело и стало еще отвратительней. Но как ни странно, раны, предсказанной инспектором Татибана, на голове видно не было.

Киндаити оторвался от созерцания этой жути и тут же увидел Тамаё: она пристально всматривалась в изуродованное лицо, на которое даже Киндаити не мог смотреть без содрогания. Интересно, подумал он, о чем же она все-таки думает?

Как раз когда детективы вытаскивали лодку с замерзшим телом на берег, на крышу лодочного сарая взбежал доктор Кусуда, медэксперт. Вид у него был усталый, и вообще вся эта череда чудовищных происшествий ему явно надоела — он едва поздоровался с инспектором Татибана.

— Доктор, нам снова требуется ваша помощь. Понимаю, до вскрытия вы ничего в точности определить не можете, но все-таки скажите, что стало причиной смерти, хотя бы приблизительное время.

Кусуда молча кивнул и направился к лестнице, как вдруг Тамаё крикнула:

— Прошу прощения, доктор!

Кусуда, уже стоявший одной ногой на ступеньке, замер и удивленно оглянулся.

— Да? Вам что-то нужно, барышня?

— Да, на самом деле… — Тамаё мгновение колебалась, попеременно глядя то на Киндаити, то на Татибана, но все же, видимо, решилась. — Прежде чем вы проведете вскрытие, не могли бы вы сделать — прошу вас, — сделайте отпечаток руки… снимите отпечатки пальцев правой руки.

Киндаити словно током ударило.

— Что, ч-что вы сказали, барышня Тамаё? — Он шагнул вперед, задыхаясь. — Вы ч-что, сомневаетесь в т-том, что он — это он?

Тамаё, не ответив, отвернулась к озеру и молча стала ждать. Эта женщина открывала рот, только когда считала это нужным, и заставить ее разговориться было делом трудным. Одиночество закалило ее стальную волю.