Книга Аптекарская роза - Кэндис Робб

— Так и знала. И разве я не говорила, Том, что он не так прост, как кажется?

— Ну да. — Мерчет заморгал, отгоняя сон.

— А теперь из реки вылавливают Поттера Дигби, и кто-то подбрасывает факел в твою кровать. — Глаза Бесс взволнованно блестели.

Том встрепенулся.

— Дигби? Мерзавец утонул?

— Его нашли сегодня вечером.

— Он вынюхивал что-то по вашему поручению?

Оуэн кивнул.

Том покачал головой.

— Ну и натворили вы тут дел…

* * *

Когда Тилди ушла спать в свою каморку, а Бесс вернулась к себе в таверну, Люси поднялась к Николасу. Она сидела рядом с мужем, прислушиваясь к его затрудненному дыханию, стараясь припомнить еще какой-нибудь рецепт снадобья, способного принести ему облегчение. Ей почему-то казалось, что он теряет силы оттого, что с трудом дышит. Он не знал покоя. Да и какой тут покой, когда каждый вдох дается с такими мучениями? И как он может поправиться, если не отдыхает? «Я не могу с этим жить». Неужели он знал, что натворил? Неужели он нарочно… Нет. Она не позволит себе даже думать об этом.

Бесс считала, что Николас при смерти. Вот почему она так много сегодня рассказывала об Уилле и Питере, своих покойных мужьях, — хотела подготовить Люси, чтобы та знала: жизнь продолжается. Чтобы начала подыскивать замену Николасу. И кто лучше подойдет для этого случая, как не Оуэн Арчер? Милая Бесс. Если бы в жизни все было так просто.

Оуэн Арчер. Загадка. Но Люси признавала, что он отличный работник. Никогда ни единого слова жалобы. Не чурается никакого дела. И ему достаточно сказать один раз. Он все запоминает. И какой голос. Как он играет на лютне. Душа у него не такая, как у огрубевшего солдата. Вполне возможно, он действительно воспринял потерю глаза как знак того, что пора начать новую жизнь, более угодную Богу. Он ни разу не дал повода не доверять ему. Единственный его недостаток — это то, какие чувства он в ней вызывает. Но тут он ничего не мог поделать. В ней говорила ее собственная греховность. Оттого, что Николас так долго болеет.

Итак. Николас вовсе не умирает. Люси не позволит ему умереть. Поэтому придется и дальше бороться со своими чувствами к Оуэну. Но это вовсе не означает, что она выйдет за рамки вежливости. Наоборот, она постарается держаться с ним добрее.

Люси, должно быть, в конце концов заснула, когда шум снаружи заглушил неровное дыхание Николаса и разбудил ее. Она подошла к окну. Ее взгляду открылось зрелище, способное внушить ужас любому городскому жителю. Пожар. С верхнего этажа гостиницы валил дым. Господи. Бесс и Том… они знают? Они проснулись? Из окна вылетело что-то большое и приземлилось с глухим стуком. Кажется, этот предмет тлел. За ним последовал факел, вонзившийся в него с громким дымным шипением. В окне замелькали лица. Во двор выбежал мальчишка. Люси тоже поспешила из дома с громко бьющимся сердцем. Она окликнула мальчишку.

— Что горит?

— Верхняя комната. Капитана Арчера. — Мальчишка кивком указал на тлеющую массу на земле. — Это его тюфяк.

Люси вцепилась в забор. «Нет. Только не Оуэн. Умоляю, Господи».

— А что с мастером Арчером?

У нее так сжалось горло, что мальчишка ничего не услышал, пришлось повторить.

— Его не было в комнате. Вот повезло!

— А кто-нибудь пострадал?

— Вроде никто.

Люси поблагодарила его и пошла к себе, чувствуя, что ноги еле держат ее.

Войдя в дом, она присела на кухне, не желая пока возвращаться к Николасу.

То, как она отреагировала на известие о пожаре в комнате Оуэна, было для нее потрясением. Святая Мария. Это было, как если бы… Нет. Никаких «если бы». Она не станет себе лгать. Она любит Оуэна. А ведь до сих пор она считала себя сильной. Как же, сильная. Влюбилась в одноглазого солдата. Красивый мошенник — так назвала его Бесс. Дамский любимчик. Люси сама себе не верила. Солдат. Выученный убивать. Он и других учил убивать. Солдаты все принадлежат к братству смерти, для жизни они не годятся. Ее собственный отец был холодным, бесчувственным человеком. Он оттолкнул ее от себя в ту минуту, когда мать ушла из жизни. Только простодушное дитя могло влюбиться в солдата.

* * *

Но Оуэн совсем был не похож на ее отца. Он больше напоминал ей Джеффри, златокудрого рыцаря ее матери.

Оуэн говорил, что покончил с войной.

Уловка. Хитрость, с помощью которой он хотел ее завоевать. Нельзя забывать, что он был солдатом.

Но ее тело помнило, как он поймал ее на руки. Возможно, он спас ей жизнь.

А все оттого, что следил за ней, притаившись в темноте у лестницы. Как она это объяснит? Какова была его цель? Возможно, он все еще намерен отобрать у нее аптеку, когда Николас умрет. Для этого ему нужно было только одно — обнаружить какой-нибудь грубый просчет. За этим он сюда и явился. В своде законов ничего не говорится о втором шансе. Ничего не говорится об исключениях по причине болезни. Оуэн мог бы разорить их, сказав одно лишь слово.

Она, должно быть, совсем спятила, раз думает о нем так и в то же время чувствует к нему нежность.

Люси опустила голову на руки и постаралась успокоиться, убедить себя в том, что он всего лишь ученик и она беспокоилась о нем, как беспокоилась бы о любом человеке, с которым проводит так много времени. Конечно же, она его не любит, она не должна его любить. В ее жизни и без того царит путаница.

* * *

Ансельм распростерся перед алтарем, дрожа от страха. Если бы ему предстояло умереть в эту секунду, гореть бы ему вечно в пламени ада. Вот уже дважды он стал убийцей. Он, который отверг жизнь воина, за две ночи убил двоих. Насчет второго убийства, предания огню одноглазого дьявола, он не слишком переживал. Церковник был совершенно уверен, что, посылая Оуэна Арчера гореть в аду, исполняет волю Господа. И хотя Арчер был человеком Торсби, Ансельм не испытывал страха. У архиепископа не будет причин связать Ансельма со смертью своего посланца.

В общем и целом Ансельм был доволен тем, что избавился от Арчера. По-другому обстояло дело со смертью Дигби.

— Всевышний, — прошептал Ансельм, — я твой…

Он в нерешительности умолк, не зная, как продолжить. Ему никак не удавалось придумать, о чем молиться. Он убил Поттера Дигби. Никакой молитвой, даже самой искренней, этого не изменить. Расправился со своим судебным приставом, человеком, который усердно на него работал и во многом помог достичь цели — завершить строительство Хатфилдской часовни; человеком, который никогда его не обманывал. Пришлось убить Дигби, и все из-за слухов. Потому что он заподозрил Дигби в измене, а еще боялся, что пристав публично обвинит Николаса Уилтона, и тогда Ансельм не сможет оставаться безучастным, он будет вынужден осудить своего друга, своего дорогого друга.

Но убийство Дигби было ошибкой. Ансельм понял это уже тогда, когда возвращался с реки. Дигби его не предавал, он ведь рассказал Ансельму о своем подозрении. Представил все факты архидиакону и, конечно, принял бы любое его решение. Так было всегда. Так зачем было убивать его? Какой дьявол завладел им, лишив способности здраво рассуждать, подтолкнув к такому деянию?