Книга Всегда вчерашнее завтра - Чингиз Абдуллаев

Официант довольно быстро принес бутылку красного вина,откупорил ее, показывая пробку, налил немного в бокал для дегустации,безошибочно выбрав Дронго как самого главного в этой группе гостей. Дронгосделал глоток и кивнул, разрешая разливать вино по бокалам., — За нашу встречу,— торжественно провозгласил Маир, но Потапчук взял свой бокал, не обращаявнимания на других.

— Он просто хам, — тихо сказал Маир сидевшему рядом с нимДронго, — мог бы иногда и глянуть в нашу сторону.

— У него просто много проблем, — так же тихо ответил Дронго.

Маир понимающе кивнул, снова поднимая свой бокал. Оннаклонился к Потапчуку и громко спросил:

— Вам понравилась Ницца?

— Что? — удивился Потапчук. — Нет, не понравилась. Пальмы ижара.

Представляю, как здесь плохо летом. Нет, мне здесь совсем ненравится.

Маир пожал плечами.

Когда принесли луковый суп, в котором сверху аппетитнопроглядывала желто-красная корочка жареного сыра, покрывающая всю поверхностьчашки, Потапчук наконец повернулся к ним. Официант расставил тарелки на столикеи бесшумно исчез. Маир уже взял свой бокал, чтобы провозгласить следующий тост,когда вдруг Потапчук дернулся и, не сдержавшись, едва не рыгнул на скатерть.

— Он еще и дурно воспитан, — заметил Маир.

— Там Семенов, — с диким выражением на лице прошепталПотапчук, показывая на окно. — Он только что прошел мимо нашей гостиницы.

Дронго выскочил из-за своего столика и бросился к выходу.

Глава 26

Алексеев сидел над документами уже третий день. Не осталосьникаких сомнений, что погибший в баре молодой парень просто отвлекал вниманиеот настоящего резидента литовской разведки, который в это время, видимо,находился за одним из соседних столиков. Уже третий день все сотрудники ФСБ,принимавшие участие в операции, добросовестно вспоминали обстоятельства дела,вычерчивая расположение столиков и сидевших за ними людей.

И уже третий день они пытались вычислить, кто именно могбыть «гостем» из соседнего маленького государства, так бесцеремонновмешивающегося во внутренние дела своего большого соседа.

К вечеру приехал Иевлев. Его собственная организация былаеще более заинтересована в получении документов группы Савельева, надеясь напротивостоянии с молодой литовской разведкой получить нужную информацию обисчезнувших бумагах.

— У вас есть новые сведения? — спросил Иевлев, входя вкабинет.

— Пока топчемся на месте, — угрюмо ответил Алексеев, кивнувна лежащую перед ним план-схему бара. — Пока ничего нет. Хотя уже ясно, что вбаре находилось по крайней мере четверо-пятеро посетителей и один из них вполнемог оказаться посланцем прибалтов.

— Совсем зарвались ребята, — беззлобно заметил Иевлев. —Работают уже на нашей территории. Вы представляете, чтобы коста-риканская илигондурасская разведка посмела бы спланировать нечто подобное в США? Американцыразмазали бы их по стене. А мы сидим и вычисляем, кто мог быть их резидентом.

— Они считают, что у них достаточно оснований нас бояться, —ради справедливости сказал Алексеев. — Американцы не планируют присоединить ксебе Коста-Рику, а наша Дума все время выступает с призывами к объединениюбывших республик.

— И вы, контрразведчик, оправдываете их действия? — удивилсяИевлев.

— Нет, просто пытаюсь понять. Вам ведь документы группыСавельева тоже нужны не для архива.

— Для опытного сотрудника у вас довольно либеральныевзгляды, — мягко заметил Иевлев. — Вам не тяжело с вашими коллегами?

— Когда как. Вы не сказали о ваших новостях.

— Наш сотрудник вылетел в Берлин и нашел там братаСавельева. Тот оказался бывшим летчиком, служившим ранее в Западной группевойск в Германии. Но он категорически отказывается от своего двоюродного брата,уверяя, что не видел его много лет. Все попытки нашего сотрудника ни к чему непривели. Он просто не стал с ним разговаривать. А показания вашего Сарычева мы,конечно, ему не могли предъявить. Формально мы вообще ничего не можем сделать.Ведь он гражданин Германии. И ни в чем не обвиняется. А заставить его даватьпоказания против своего двоюродного брата мы просто не вправе.

— Ясно, — разочарованно подвел итог Алексеев, — значит, издесь полный провал.

— Не совсем, — сказал Иевлев, — как раз наоборот. Намудалось выйти на очень перспективный канал связи.

— В каком смысле? Он вам все-таки что-то рассказал?

— Нет. Он ничего не сказал. Но два дня назад в нашемарсельское консульство позвонил незнакомец. Он позвонил по обычному телефонуна квартиру консула, попросив сообщить в Службу внешней разведки об имеющихся унего документах, которые нас могут заинтересовать. На вопрос консула, какиеименно документы, незнакомец сказал, что это документы группы Савельева. Вычто-нибудь понимаете?

Алексеев оторвался от стола, ошеломленно посмотрел наИевлева.

— Документы группы Савельева? — переспросил он растерянно.

— Да, так и сказал. Консул успел записать разговор на пленкуи переслал нам ее вчера из Марселя. Оттуда сейчас летают самолеты один раз внеделю. Мы же отправили ее на исследование, но пока результатов нет.

— И что вы намерены делать?

— Позвонивший вчера предложил встретиться в Сен-Тропезечерез два дня в отеле «Библос». Я думаю отправиться туда завтрашним рейсом вПариж и уже оттуда перелететь в Марсель или Ниццу, чтобы добраться доСен-Тропеза.

— Почему они назначают свидание в столь экзотических местах?— пробормотал Алексеев. — Никогда не слышал о таком городе. — Это на Лазурномберегу, во Франции. Там все города рядом — Канны, Ницца, Сен-Тропез, чутьдальше Монте-Карло.

— О других городах я немного слышал. В Каннах, кажется,проводится кинофестиваль, в Монако есть казино. А в Ницце любили отдыхатьроссийские дворяне. На этом мои познания о южном побережье Франции полностьюисчерпаны;

— И тем не менее документы именно там, — задумчиво сказалИевлев. — Наша лаборатория сегодня обещала дать ответ, стараютсяидентифицировать голос с одним из тех, кого мы подозреваем в этом звонке. Покаясно только одно: это не Савельев. Его голос мы уже имеем на пленке. Возможно,это майор Семенов.

— В некоторых документах Семенов проходит как подполковник,— вспомнил Алексеев.

— Верно. Ему присвоили звание, но формально подтвердить неуспели.

Считалось, что он погиб, однако запись в его личном делепунктуальные кадровики все-таки сделали. Я надеюсь многое узнать во времяпоездки во Францию.