Книга Упал, отжался! - Михаил Серегин

– А ты что думал, у нас командование ничего не понимает? Оно, сынок, само когда-то показухи устраивало. Ничего, зато мы местность лучше знаем. Волков, твой выход! Или сам, или кого хочешь пошли, но вот здесь, – палец подполковника ткнулся в зеленое пятно на карте, – за этим лесочком их нужно встретить. Там с ка-пэ метров двести не просматривается, и можно будет отдать карту. Слышь, лейтенант, а твои бойцы ее хоть читать умеют? – забеспокоился вдруг Васьков.

– Не очень, – признался Мудрецкий. – Так что, может, лучше я сам? Заменю Простакова, все сделаю...

– Мысль хорошая, но не пройдет, – с сожалением цокнул языком подполковник. – Твоего сибиряка начальство приметило, а у вас габариты не совсем... Теперь его только разведчиками заменять. Есть кем, Волков?

– Есть, товарищ подполковник, – кивнул старлей. – Сейчас Ромашку в ОЗК упакуем и выдвинем, они по росту с Простаковым один в один. Сейчас организуем эту засаду... Юрец, ты только своим сообщи, чтобы приготовились, там быстро надо, без накладок.

– Сделаем. – Мудрецкий снова взялся за микрофон.

...Внутри бронемашины было душно. И тесно – особенно Простакову, которому приходилось складываться почти пополам, и никакая регулировка сиденья не помогала. Лучше всего устроился Валетов: как диджей на дискотеке, он крутился из стороны в сторону вместе с башней, время от времени поглядывал то в прицел, то в узкие щели перископов и притоптывал по стальному полу широченной подошвой бахила – единственной части защитного снаряжения, которую нельзя было приспустить и потом за считаные секунды накинуть обратно.

Это Леха должен был постоянно прыгать туда-сюда в химзащите и противогазе, демонстрировать полную готовность начальству, а остальных было не видно, и они этим пользовались. Даже офицеру-посреднику, попадись он на пути, придется стучать в люк и ждать, пока изнутри откроют... а больше поймать их на нарушении просто некому. Правда, помня жестокий урок подполковника Васькова, особо не наглели – в любую минуту химразведке могли устроить «заражение местности» похлеще того, какое они сами преподнесли на прошлых учениях международному начальству. Васьков предупреждал, что в учебном арсенале есть вещи и посерьезнее тех «синеглазок», которыми он окуривал роту, – например, адская смесь хлорпикрина с дихлофосом, въедающаяся в одежду и выворачивающая желудок почти наизнанку...

– Осина, Осина, я Колос-три, – хрипел в шлемофонах голос взводного. – Сейчас заедете за лесок, вас встретят разведчики. Простаков быстро покидает машину, на его место садится один из соседей. Дальше работать будет он. Как поняли? Прием!

– Понял вас, Колос, понял, обменяемся! – радостно заорал Простаков и хлопнул сидящего по плечу Резинкина так, что броневик резко вильнул в сторону. – Где ждать разведчиков?

– Осина, не слышу вас! Осина, отвечай Колосу! – надрывался в наушниках Мудрецкий. – Осина, как слышите, прием!

– Эх, Леха, Леха, – горестно покачал ребристой головой Валетов. – Ну что тут сложного? Лучше люк приоткрой, хоть подышим, пока не видит никто.

Он щелкнул переключателем на своем разъеме переговорного устройства и ответил вместо растерявшегося сибиряка:

– Колос-три, я Осина, слышу вас хорошо, понял вас, за леском меняемся! Прием!

– Осина, передай своему комоду, что он бревно, – спокойно откликнулся вместо Мудрецкого подполковник Васьков. – Бревно, как поняли, Осина? Прием.

– Я Бревно, понял вас, товарищ подполковник, прием! – наконец включился в разговор Простаков. Обиженно повернулся к Валетову: – Слушай, а почему комод?

– Леха, ты у нас командир отделения. Не привык, что ли? – Резинкин возвращал БРДМ на курс, с хрустом проламывая кусты опушки. – Потому и комо...

Что-то громко треснуло, и бронемашину качнуло, потом начало заваливать на левый борт. Приоткрытый люк с грохотом распахнулся настежь. Виктор помянул заводскую мать разнесчастного броневика, вывернул руль, задергал рычаги – крен усилился. Потом БРДМ качнуло еще раз, и машина внезапно выровнялась. Но вперед ехать отказалась. Только что-то резко и неприятно гудело среди приборов.

– Сели, – хрипло проговорил Резинкин. – Валет, что у тебя там воет?

– Газы, – прошептал Фрол, отскребая себя от брони. Потом заорал во весь голос: – Ребята, газы!!!

По той скорости, с которой Валетов нырнул в противогаз и начал паковаться в химзащиту, приятели поняли, что на шутку это похоже слабо. К тому же сказались двухнедельные тренировки – сначала выполняется команда, а потом уже можно выяснить, кто и зачем ее отдал. Проще всего было Лехе – он сидел полностью готовым к бою, нужно было только резиновую маску натянуть. Резинкину потребовалось почти две минуты – что в любом случае гораздо меньше норматива. К тому же одеваться пришлось, не покидая водительского места.

– Врубай! Фильтр врубай, Резина! – выл через мембрану противогаза Валетов. – Сдохнем ведь! И закрывай, все люки до упора закрой!

Изумленный Виктор клацнул выключателем, и в моторном отсеке завыл вентилятор. Простаков привстал, захлопнул люк, проверил защелки и на всякий случай захлопнул обе «реснички». После чего спокойно поинтересовался:

– Ну и чего орешь?

Вместо ответа трясущийся Фрол ткнул пальцем в один из ящиков, прилепившихся изнутри к правому борту броневика. Ящик был зеленым, с каким-то окошком и ярко пылающим в полумраке красным огоньком. Неприятный гул шел именно из него.

– Это у тебя что? Индикатор приближения Копца? – попытался пошутить Резинкин, но замолк, увидев мелко кивающую голову Валетова. Глаза по размерам в точности соответствовали стеклам противогаза.

– Чего докладывать будем? – Простаков вспомнил про свои командирские обязанности. – Это что – радиация, химия?

– Я сам... Я щас сам... – Фрол опять дотянулся до переключателя. Противогаз разговаривать не мешал – в танковых шлемофонах звук воспринимает не микрофон, а прижатые к горлу ларингофоны. – Колос, Колос, я Осина! Гэ-эс-пэ выдал сигнал! Повторяю – у меня гэ-эс-пэ сигналит! Как поняли! Прием!

– Я Колос-три, вас не понял, – отозвался удивленный Мудрецкий. – Кто у вас там сигналит, Осина? Прием!

– Колос-три, я Осина, повторяю – сигналит гэ-эс-пэ-одиннадцать! – голос Валетова стал спокойным до безжизненности. – Газосигнализатор у меня сработал! Как поняли, прием!

Наушники забормотали что-то неразборчивое, потом химразведчики услышали подполковника Васькова:

– Так, Валетов, слушай внимательно! На каком диапазоне работает прибор? Посмотри, там слева переключатель и римские цифры. Прием.

Фрол добрался до гудящего прибора, заглянул, куда сказали, и горестно ответил:

– На втором, товарищ подполковник... Прием.

В наушниках свистнуло, затем Васьков быстро переспросил:

– Люки закрыты были? Все в защите? Только честно! Прием.

– Никак нет, товарищ подполковник, – доложил Валетов раньше, чем его кто-нибудь успел остановить. – Виноваты, нарушили, очень уж жарко было... сейчас одели, вентиляцию включили. Что дальше делать-то? Прием.