Книга Повелитель разбитых сердец - Елена Арсеньева

От этих мыслей я снова пытаюсь сорваться с места, дрожу иозираюсь в кошмарной панике. И в таком состоянии пребываю до вечера. А вечером,где-то около девяти, звонит Максвелл. Мы только что искупали Шанталь, немножкоуспокоились и даже развеселились. Но тут я снова начала трястись, как овечийхвост. Максвелл, оказывается, прождал нас в бистро целый час, потом пыталсядозвониться Николь на мобильный (какое счастье, что Николь забыла егозарядить!).

Увидев мои полные слез глаза, Николь не вдается ни в какиеподробности и очень ловко врет, что нас задержали какие-то неотложные дела.

– Очень жаль, – слышу я голос Максвелла, поскольку схватилатрубку параллельного телефона, а как же! – Я мечтал продолжить знакомство свашей русской подругой. А кстати, как ее фамилия?

Делаю страшные глаза Николь, которая стоит в двух шагах отменя с трубкой радиотелефона в руках, и та смотрит с ужасом: кажется, никак неможет вспомнить ни одну русскую фамилию.

На счастье, на столе лежит книжка, которую я привезла ссобой: дамский детектив. Хватаю книжку и показываю Николь. Лицо ее проясняется:

– Ее фамилия Дмитриефф. Вот именно, Алена Дмитриефф.

– Алена? – изумленно восклицает Максвелл. – Но вы жесказали, что ее зовут Валентин…

– Я? Когда? Как я могла назвать ее Валентин, если ее зовутАлена? – очень натурально удивляется Николь. – Вы что-то напутали, Максвелл.

– Да? – хмыкает Максвелл. – Ну, Алена так Алена. Тоже оченькрасивое имя. А из какого города приехала Алена? – вдруг спрашивает он.

Николь снова пугается. Кроме Москвы и Питера, она знает вРоссии только Нижний Новгород и Дзержинск. Ни тот, ни другой упоминать нельзя –это слишком близко ко мне!

Шарю глазами по комнате и вижу на полке книгу Чехова«Путешествие на остров Сахалин». Она на французском языке, ее читает Мирослав,который враз убивает двух зайцев: и общается с любимым писателем, исовершенствуется во французском.

Тычу пальцем в книжку, и Николь кивает.

– Алена из города Сахалин! – изрекает она, а я закатываюглаза враз в ужасе и восхищении.

Города Сахалина нет в помине, есть Южно-Сахалинск, ноМаксвелл об этом, надо полагать, не подозревает.

– Какая экзотика! – восхищается Максвелл. – Это, кажется,где-то на Крайнем Севере, в таежных дебрях Колымы? Как бы я хотел послушатьрассказ вашей подруги об этом крае, полном романтики!

Без комментариев… Я только качаю головой.

– Боюсь, что не получится, Максвелл, – с ноткой печали говоритНиколь. – Ва… э-э, Алена сегодня ночью улетает в Россию.

– Что за спешка? – недовольно хмыкает Максвелл. – А я-тонадеялся продолжить знакомство… Неужели я ей настолько не понравился, что онарешила бежать от меня? Неужели я ее напугал своими вольными манерами?

Вот именно что напугал! Но только манеры тут ни при чем.Казанова до смерти напугал меня своими друзьями!

– Что вы, Максвелл, – уже более лихо и свободно врет Николь.Ну да, главное ведь, как известно, начать! – У Алены заранее был взят обратныйбилет.

– А где она сейчас? – не унимается Максвелл. – Нельзя ли мнехотя бы по телефону поговорить с ней?

– Она… прилегла отдохнуть, – мигом отшивает его Николь. – Ейже лететь в ночь, вот она и решила немного поспать сейчас. Ой, Максвелл,извините, я не могу больше разговаривать с вами, в дверь звонят!

И она дает отбой.

Что характерно, на сей раз Николь не врет. В дверьдействительно звонят. Мы переглядываемся с нескрываемым ужасом. А что, еслиМаксвелл просто отвлекал наше внимание? И его сообщник, этот убийца, ужездесь?!

У Николь глаза как у загнанного кролика.

– Возьми Шанталь и иди к черному ходу, – шепотом приказываюя. – Пойду посмотрю, кто там. Если что… если это он… у тебя будет времяубежать. Только не вздумай бросаться мне на помощь. Спасайся сама с Шанталь,вызывай полицию.

– Я лучше пожарных вызову, – испуганно бормочет Николь. –Они уж точно приедут! А эти… Нет, лучше пожарных!

Я ее понимаю. Квартиру Брюн два месяца назад попыталисьограбить какие-то лихие люди. Вскрыли почти все замки, кроме одного, а потом ихчто-то спугнуло. Разумеется, вернувшиеся домой хозяева попытались вызвать полицию.

– Но ведь дверь так и не взломали! – возразили им потелефону 17. – Мы на такие вызовы даже не выезжаем. Потому что ничего неслучилось!

Говорят, это обычная история. Безотказны только звонки пономеру 18. Это телефон пожарных, которые по-французски называются«сапер-помпье», буквально: те, кто копает землю и качает помпу с водой. Они –самый надежный народ, многие парижане даже при внезапных родах звонят все на теже 18, а не на 15, в «Скорую». То есть сапер-помпье в какой-то степени моиколлеги, получается.

– Звони кому хочешь, – шиплю я, как змея, – только сначалаотбеги подальше, поняла? Все, иди!

Бросив на меня перепуганный взгляд, Николь хватает на рукиШанталь и скрывается в другой половине квартиры – там расположена дверь,ведущая на лестницу. Ну а я, тяжело вздохнув, тащусь к входным дверям.

Сначала смотрю в глазок – и вижу милую даму лет шестидесятис коротко стриженными седыми, блестящими волосами. Рядом с ней такой жеседовласый джентльмен. Оба они очень хорошо, даже щегольски одеты, а у ног ихстоят баулы и чемоданы.

Какое-то время я сосредоточенно рассматриваю визитеров. Этоне Максвелл и не тот страшный человек, которого я видела сегодня рядом с ним, –однозначно. Однако лица респектабельной пары мне отчего-то знакомы…

– Ничего не поделаешь, придется перерывать все сумки иискать ключи, – говорит между тем господин, повернувшись к даме. – Видимо, доманикого нет.

– Ну что ты глупости говоришь? – сердито откликается дама. –Куда она могла пойти на ночь глядя с ребенком, скажи на милость? И мы виделисвет в окнах. И у меня такое ощущение, что за дверью кто-то стоит и дышит…

Я немедленно перестаю дышать. Ишь ты, какие они чуткие!

– Надо было позвонить, – бормочет господин, а дама опятьвозражает сокрушающе-резонно:

– Так ведь телефон был занят чуть не час, а портабль,видимо, отключен.

– Ну так надо сейчас позвонить! – восклицает господин, идама наконец-то соглашается с ним:

– Конечно, давно пора. Звони немедленно!