Книга Черный лед - Энн Стюарт

Если все было так просто — он всего лишь не хотел от нее отказываться, — тогда он мог с легкостью игнорировать этот зудящий внутренний голос. Сентиментальности в его жизни не было места. Всякие следы ее стерлись давным-давно, да и существовали ли они на самом деле хоть когда-нибудь? Получив известие о том, что его мать и тетя Сесиль погибли при пожаре в афинской гостинице, он только пожал плечами. Эта часть его жизни осталась в далеком прошлом, и он давно выбросил ее из головы.

Точно так же ему надлежит выбросить из головы Хлою и сосредоточиться на завершении последнего задания. Она больше не была его головной болью, он за нее не отвечал. Собственно, он никогда за нее не отвечал. Просто решил позаботиться о ней, а теперь может про нее забыть.

Он развернулся на месте так резко, что машину занесло, она перегородила улицу, которая стала узкой из-за сугробов по обочинам, и очередное такси едва избежало удара. Он действовал как идиот и не собирался с этим спорить, но сейчас направлялся обратно, к старому дому на окраине Парижа. Может быть, просто чтобы попрощаться. Может быть, убедиться, что с ней все в порядке. А может быть, ему захотелось еще раз ее поцеловать. И заняться с ней любовью — по-настоящему, так, как она того заслуживала.

Этого не должно произойти. Если у него еще осталась хоть капля здравого смысла, он должен, игнорируя и предчувствия, и всякую прочую чушь, забыть этот эпизод и заняться делом. Ликвидировать Кристоса, а затем проверить, действительно ли Томасон собирается убрать также и его самого.

Но сейчас ему не до здравомыслия. И он не сделает ни шага к цели, пока не убедится, что его невольная подопечная находится в безопасности.

Хлое незачем было задавать дурацкие вопросы вроде «что ты имеешь в виду?». Она точно знала, что имеет в виду Морин. Знала с тех пор, как эта женщина вошла в их крохотное безопасное убежище, а Бастьен ее покинул, знала, несмотря на ее разговоры о новой прическе и фасонах нижнего белья. Эта женщина не собиралась переправлять ее ни на какой самолет. Вот для чего была нужна новая одежда: чтобы ее не могли опознать ни по каким меткам на собственных вещах. Чтобы не могли опознать ее тело.

Она уже перешла предел, за которым ужас был над ней не властен.

— Затем Бастьен и привел тебя сюда? — спросила она. — Потому что сам не мог этого сделать?

— Ах, Бастьен… Эта его ипостась не слишком удачлива. Если бы он сохранил свое прежнее «я», ты бы никогда не покинула замок. Потому-то я и здесь, что нужно устранить беспорядок, который он развел вокруг себя. Внимание к деталям — единственный путь к успеху.

Она стояла между Хлоей и открытой дверью. Она была выше, чем Хлоя, и, несмотря на изящную одежду, создавалось впечатление, что намного сильнее. К тому же Хлоя была не в лучшей форме.

Хлоя присела на краешек кровати в своей новой, идеально сидящей одежде и взглянула в глаза своей убийце. Оцепенение охватило ее, и она презирала себя за это, не в силах двинуться. Она будет сидеть здесь, как агнец, отданный на заклание мяснику, не оказывая ни малейшего сопротивления…

Черта с два не оказывая. Она выпрямилась, но Морин уже возвышалась над ней.

— Ты не желаешь послушно отойти в мир иной? — с легкой усмешкой поинтересовалась она. — Отлично. Ты слишком больно меня ударила, а я не собираюсь терпеть боль и выглядеть дурой в глазах моих старших товарищей.

— О чем ты говоришь?

— Жан Марк. Или Бастьен, или как ты там его зовешь. Ты просто очередной пример его непоследовательности. Ты свела его с ума. А он был человеком, которого нелегко свести с ума. Я убью тебя и тем самым сделаю ему подарок.

— Он для этого привел тебя сюда?

— Ты меня уже спрашивала, дорогуша. И как ты могла заметить, я не ответила. Будешь до самой смерти гадать, так ли это. А теперь вставай и пошли.

— Куда?

— Эта комната укреплена стальными щитами, а прямо под нами ванная. Они с большой вероятностью уцелеют, когда загорится эта старая поленница, а я не желаю полагаться на удачу. Достаточно одной ошибки.

— Ты собираешься поджечь дом? Тогда зачем было трудиться и менять мою одежду?

— Бог прячется в деталях. То есть в Бога я, разумеется, не верю. Впрочем, я всегда рассчитываю только на себя. Твои останки могут достаточно сохраниться, их найдут, а я не желаю, чтобы тебя идентифицировали. Если бы ты была немкой или англичанкой, я бы так не старалась, но американцы, когда их соотечественников убивают за границей, поднимают неимоверный шум. На выход, дорогуша. Мы уже и так слишком долго копаемся.

— А что, если я откажусь сдвинуться с места? Заставлю тебя убить меня здесь?

— Ты этого не сделаешь. Ты будешь оттягивать смерть, сколько сумеешь. Это в природе человеческой. Ты будешь выполнять все, что я тебе прикажу, в надежде, что отыщешь слабое место, получишь шанс на побег. Ничего ты не получишь, хотя и не в силах в это поверить. Поэтому сейчас ты встанешь, как я сказала, выйдешь через дверь, спустишься по лестнице и дойдешь до самого дальнего закутка на втором этаже. Там я перережу тебе горло, а затем подожгу дом. Я уже разложила в нужных местах горючие материалы.

Но Хлое было не до горючих материалов.

— Ты перережешь мне горло?

— Это наилучший вариант. Достаточно тихо — никакой пальбы, никакого грохота. Разве что ты немного побулькаешь, пока жива. Тебе может показаться недостатком то, что при этом ты умираешь не сразу, но для меня в этом как раз заключается достоинство. У меня к тебе личный интерес. Не только из-за Жана Марка. Обычно я не совершаю ошибок, но из-за тебя я ошиблась по-крупному. И собираюсь отомстить по всем правилам.

— Да о чем ты говоришь?

— Ты что, совсем тупая? О твоей подружке. У меня был номер квартиры, общее описание, и она оказалась на месте. Откуда мне было знать, что у тебя есть соседка? Я очень расстроилась, когда мне сказали, что я убила не ту.

— Расстроилась?!

На столе все еще стояла пустая бутылка из-под вина. Не то чтобы она могла послужить хорошей защитой против ножа или пистолета, но это было хоть что-то, если только у нее хватит храбрости.

— Хотя в конечном счете ничего страшного не произошло. Мне в любом случае пришлось бы ее убить — для этого просто нужно было дождаться другого приказа. Но на этот раз я выполню задание до конца, и больше никаких ошибок.

— Ты убила Сильвию?

Морин испустила раздраженное рычание.

— Ты что, оглохла? Разумеется, я ее убила. А она сопротивлялась куда ожесточенней, чем, похоже, будешь сопротивляться ты. В темноте она, наверное, приняла меня за грабителя, потому что дралась как дьявол. У меня еще синяки не сошли. Но ты-то, понятное дело, не доставишь мне проблем…

Хлоя врезала ей по лицу пустой винной бутылкой. Тяжелое стекло раскололось, но она уже неслась прочь, спасая свою жизнь, а позади нее в ярости визжала Морин.