Книга Королева любить желает - Елена Тихая

но этот голод не касался еды в большинстве своём.

— Отлично. Я тоже, но готова тебя накормить. Садись.

На стыке крыши и парапета лежали пледы, даже на вид толстые, мягкие и очень удобные… не для еды. Не застонал от собственных же ассоциаций и фантазий только усилием воли, а ещё благодаря плотно сжатым зубам. А дальше пошло форменное издевательство. Она села на плед рядом, свернула блин, как она его назвала, и стала макать его в разные соусники и кормить меня. В прямом смысле кормить. Взять этот блин в руки она не разрешала. И я принял правила этой пытки. А у меня создавалось чёткое ощущение, что меня целенаправленно соблазняют. И я был бы безумно рад соблазниться (давно был готов), но всё это она сопровождала выяснением моего прошлого, которое ну при всём желании не возбуждало. Вот и получался такой странный диссонанс. И я даже уже уверился, что она сама не понимает, что творит со мной всем этим, как случилось…

Я откусил очередной её блинчик, хотя в меня уже откровенно не лезло. И сделал это неаккуратно. Капля начинки попала на подбородок. И вот тут я впервые услышал рваный выдох от неё. И знаете, что сделала эта негодница? Она стёрла эту каплю большим пальцем. Я уж подумал, что всё, момент упущен, но она тем же пальцем тут же растёрла её по моим губам, не сводя с них взгляда и облизнув свои собственные. И видит Богиня, я держался, сколько мог. Только мы потянулись друг к другу одновременно.

Я пил её вздохи. Собирал губами её слёзы, понимая, что именно в этот момент внутри неё что-то сломалось или прямо сейчас ломается. Мне бы остановиться, дать ей шанс на выбор, но сейчас я был мелочно эгоистичен. Я собирал губами слёзы, тут же целовал сладкие губы и что-то шептал, даже не помню, что именно. Я вдыхал её запах, такой долгожданный и неповторимый. Я упивался нежностью кожи, податливостью тела и стонами, которые поначалу она пыталась заглушить, но крик на пике опрокинул моё сознание.

Я так долго ждал и мечтал об этом моменте, еле выдержал, а вот на финише, как пацан желторотый, потерял сознание. Но стыдно было только моему сознанию, тело даже после осознания такой оплошности пребывало в эйфории. Да и сознание просто ушло куда-то, оставив одни ощущения. Осознание её рядом, чувство её дыхания на груди, капель слёз на…

— Ты жалеешь, — оборвалось моё сердце в отчаянии. Сам спросил и сам же понимал, что не готов к ответу или правде. «Обмани», — шептал я немую просьбу в тот момент.

— Нет, — выдохнула она, замотав головой, — Просто я всегда считала себя однолюбкой. Думала, что никогда не смогу предать, изменить, но этот мир внёс свои коррективы. Ифор убедил, что для вас несколько мужей — норма. Что это я не принимаю этот мир и его устои. Именно он придумал погостить у министров, показать мне, что между мужчинами нет ревности и соперничества, что такие семьи могут быть вполне счастливы. Мне нужно просто принять.

Я молчал, осознавая, что испытываю неуместную благодарность к любовнику своей жены.

— Милон, — приподнялась она на локтях, заглядывая мне в глаза, — я сегодня сломала собственные моральные устои не просто так. Я хочу семью, хочу тихого счастья, пусть даже оно будет сопровождаться заговорами и малоприятными личностями. Если мы будем верить друг другу, ничто не сможет встать между нами. Ты мне веришь?

— Верю, — прохрипел я.

— И я не жалею о том, что сейчас было. Я ни на секунду не допускаю мысли о неправильности этого. Да, я не могу сказать, что люблю, но ты очень-очень нравишься мне. Настолько, что я готова строить отношения. И я понимаю, что не идеальна, в конце концов, никто не идеален, но прошу принять меня такой, — она даже попыталась развести руки в стороны, — с некоторыми отклонениями от принятой здесь морали. Но ты мне нужен.

— Я всегда буду рядом, — выдохнул я, сопротивляясь желанию поцеловать эти приоткрытые губки.

— А ещё я не потерплю измен, — нахмурилась она, — с этого моменты ты мой мужчина и только мой.

— Твой, — улыбнулся я, — от макушки до пят.

— Очень надеюсь, — улыбнулась она.

Лёгкая улыбка, а во мне будто новое светило родилось. Мне вдруг показалось, что я могу весь мир к её ногам положить, стоит ей лишь этого захотеть. Но я ничего не сказал больше, как и она.

Некоторое время мы лежали, а потом она заснула. Я же не мог до конца насладиться самим её существованием со мной рядом вот так вот близко, чувственно. Это выше моего понимания и восприятия. Именно сейчас я окончательно принял, что полюбил эту девушку всей душой.

22

С той ночи, когда я решилась на близость с Милоном, прошёл месяц. Самый спокойный и размеренный месяц в этом мире. Мы занимались делами и любовью. Да, я чередовала моих мужчин, наблюдая за реакцией. И в очередной раз убеждалась в другой морали, да и в собственных попранных убеждениях. Ифор и Милон спокойно сосуществовали рядом, не вступали в споры — или тем более в драки — и обвинения. Наоборот, Милон сиял, часто улыбался. Удивился, когда я отругала его за стояние на ветру после тренировки. Я его отчитывала за халатное отношение к собственному здоровью, а он улыбался, а потом и поблагодарил. Сумасшедший.

За Ифором я всё чаще стала замечать лёгкие улыбки, когда он смотрел на меня и Милона. Для мне такое отношение всё ещё было дико, но я старалась привыкнуть.

Если же говорить о сексе, то и здесь оказалась дикая разница между мужчинами. Ифор был страстным, сильным и нежным одновременно, но экспериментов не любил. Зато их обожал Милон, который совсем не забыл про смазку и рассказ об игрушках моего мира. Я, видя огонь в его глазах, наивно рассказала, предупредив, что знания исключительно теоретические, не имеющие под собой практики. После этого пришлось объяснять, как я откладывала личную жизнь на потом и почему. По лицу было понятно, что понял меня лишь частично. Зато очень обрадовался отсутствию реального опыта. И таки да, эксперименты он проводил каждый раз, но мне всё нравилось.

А сегодня возвращался Фрост. Наша с ним переписка стала спокойнее и глубже. Нет, мы больше не