Книга Операция «Вирус» - Ярослав Веров

— Мардж, — проговорил он. — Отзовись! С тобою все в порядке?

Маргарет не ответила. Он повторил вызов. Бесполезно. Теряя сознание от страха, Джон поднялся. Далось это ему с огромным трудом. Бесплотная наружная среда сгустилась, стала вязкой и клейкой, как мед. Цепляясь за стены, Джон побрел на подгибающихся ногах в спальню. Воображение рисовало разные ужасы. А если Маргарет, подчиняясь безумному порыву, сняла-таки шлем?.. Взрывная декомпрессия — Джон видел однажды, что она делает с человеком.

В спальне Маргарет не было. Бормоча: «Маргарет, дорогая, отзовись… умоляю тебя, Мардж… ради всего святого», Джон начал обходить комнаты. Их было невероятно много. Дом был набит множеством вещей, созданных для комфорта, услаждающих взор, потворствующих самому изысканному вкусу. Но Джон Ньюкомб ничего этого не видел. Перед ним стояла одна и та же картина — кукла по имени Маргарет с каплями застывшей крови на изуродованном лице.

Полумертвый от усталости, Джон наткнулся на снятый скафандр. Переступил через него, как переступают через змеиную выползину, и оказался возле небольшой дверцы из дымчатого стекла. Сквозь гермошлем снаружи доносился глухой, переливчатый шум. Знакомый и вместе с тем почти забытый. Джон тупо уставился на стекло. Оно было запотевшим, и за ним маячил размытый силуэт. Джон рванул дверцу.

— Мардж!

Обнаженная, она стояла в перламутровой половинке раковины тридакны, ни дать ни взять Афродита кисти Боттичелли, и благодатный искусственный дождь омывал ее полное жизни тело.

— Ма-ардж… — пробормотал Джон и потерял сознание.

В который уж раз Джон попытался уловить мгновение, когда пляшущие разноцветные, похожие на японские иероглифы, закорючки марсианского письма превращаются в строгий черный строй латиницы, но тщетно. Стоя на полке, книга была самой собою, но стоило взять ее в руки и открыть, как страницы начинали играть в притворяшки. Джону нравилась эта игра. Иначе в доме, битком набитом книгами, которые нельзя прочитать, можно было бы сойти с ума. Не только книги, но и весь дом умело приспосабливался к своим обитателям. Или, скорее, к пленникам. Воздух и тепло, свет и воду, одежду и пищу дом предоставлял без ограничений. Но наружу не выпускал. И что там снаружи творилось, было неизвестно. За окнами расстилался живой, но совершенно нереальный пейзаж. Вместо каменистой пустыни — зеленая долина, вместо желтого неба — голубое. По ночам среди звезд плыли крохотные луны — Деймос и Фобос. Иногда удавалось разглядеть Землю. Вид ее вызывал нестерпимую тоску.

Джон нашел отдушину в книгах. Маргарет — в хозяйственных хлопотах. Марсианские книги-оборотни почему-то вызывали у нее отвращение. Джон же погружался в них с наслаждением. Описание тысячелетней марсианской истории, прежде никому из людей неведомые литературные шедевры — все это книги с неслыханной щедростью дарили его жадному воображению. Земные мечтатели оказались правы. На Марсе была цивилизация, древняя и неслыханно могучая. Джон никак не мог дознаться — почему она исчезла. Книги не давали ответа. Каждый раз, открывая новый томик, Джон надеялся, что обнаружит ответ. Вот и сейчас взгляд его скользил по притворяющимся понятными строчкам.

«…они искали последнего приюта. Они хотели скрыться от самих себя. От собственной усталости и разочарования. От мук пресыщения. Но не было им исхода. И вот тогда великий зодчий…»

— Иди ужинать, Джонни!

Джон с сожалением отложил книгу. Маргарет несколько часов возилась на кухне, выпекая какой-то необыкновенный пирог, аромат которого уже давно дразнил проголодавшегося Джона. До завершения священнодейства соваться на кухню не стоило. Экспериментируя, Маргарет страшно нервничала. Но и медлить теперь, когда она сама позвала, было непозволительно. Размышляя над прочитанным, Джон отправился мыть руки. Марсиане отличались от людей редкостным домоседством. Совершенствуя, оттачивая до мелочей свою культуру, они не рвались за пределы родной планеты. «Дух, — говорили они, — дышит, где хочет. К чему обрекать тело на страдания дальних странствий?» В этом была сила их цивилизации, но в этом была и ее слабость. Изначальный порок, восходящий еще к тем временам, когда предки марсиан ютились вдоль узкой плодородной полосы экватора. В неустанной борьбе за существование марсиане расширили свое местообитание до полюсов, но этим и ограничились. Они преобразовали свою планету, сделали ее самым уютным местом в Солнечной системе уже тогда, когда жизнь на Земле только-только начала решительный штурм суши.

Пирог удался на славу. Да и вино из обширного погреба было неплохим. Джон и Маргарет сами не заметили, как оказались в постели. В этом доме с ними такое случалось нередко. Сказывались годы жизни в крохотной комнатенке в Куполе, с тонкими, почему-то считающимися звуконепроницаемыми стенками. Они словно вернулись в медовый месяц.

— Джон, — позвала Маргарет. — Не спи.

— Я не сплю, — откликнулся он.

Ленивое течение дремы выносило Джона на стрежень. Плакучая ива полоскала зеленые волосы в прибрежном омуте. В камыше вопросительным знаком изогнулась цапля, прильнувшая клювом к груди. Тучи мошки резвились в прохладном воздухе…

— Нет, ты спишь, — сказала цапля. — Бессовестный…

— А! Что? — вскинулся Джон. — Что случилось, Мардж?

— Ничего, — ответила Маргарет. — Я просто спросить хочу…

— Ага, слушаю…

Джон потянулся к тумбочке, где у него лежала трубка. Много лет назад бросивший курить, чтобы попасть в группу кандидатов на работу в марсианской колонии, в доме Джон снова вспомнил о давней привычке. А может, привычка нашла его. Во всяком случае, однажды он обнаружил самшитовую трубку и целый мешок табака — превосходного английского кнастера. И не удивился. Не хотелось уже удивляться.

— Мы не выберемся отсюда? — спросила Маргарет, дождавшись, пока он раскурит трубку.

— Ну что ты такое говоришь, Мардж… Рано или поздно люди Воронихина нас обнаружат. Ты же знаешь, у них приказ — ни одного пропавшего без вести. Помнишь, как долго искали группу Жанэ?

— Помню, — отозвалась Маргарет. — Три недели… Только мы уже прожили здесь в десять раз больше.

— Ну да, ну конечно, — смешался Джон. — Но ведь дом не иголка. Его обязательно обнаружат. А мы подождем. С комфортом. У нас же здесь полно всего, даже слишком…

— Да, слишком, — эхом откликнулась Маргарет. — Но все же кое-чего не хватает…

— Ну, стоит только пожелать, — проговорил Джон, — и дом…

— Я не хочу ЭТОГО от дома, Джонни, — сказала она. — Я хочу это от тебя!

— Боже мой, Мардж! — Джон подскочил. — Так ты о?..

— Разумеется, о ребенке, мистер Ньюкомб, — рассмеялась Маргарет. — Какой же вы все-таки тупица.

— Подожди, Маргарет, — сказал он. — Ты уверена? Мы ведь все еще на Марсе. А это малопригодная для рождения детей планета.

— Ты же сам говоришь, что дом даст нам все, — возразила она. — А значит, он даст все и для нашего ребенка.