Книга Во власти речных ведьм - Ирина Арбузова

Указание скрытно забрать чемоданчик, или Верку убьют, было написано угрожающе убедительно. Причем Катиным почерком. Слов нет, какая наглость! Любка запричитала: «Отдайте его! Я ведь к вам по-честному. Боюсь, замучают они Верку! Точно, убьют!»

Экстренное совещание перетекло в гостиную на первом этаже. Ответственная часть засады осталась на месте, на всякий случай. А он не заставил себя ждать! С улицы раздался душераздирающий кошачий вопль.

– Дымок!! – понесся за ним крик Василия.

Своим обостренным слухом, скорее я почувствовала чужую возню. На первом этаже специально оставили мало света. Таясь по темным сторонам, что-то быстро передвигалось к заветной портьере. Если бы я только могла крикнуть! Что было сил подбежала к Кате и за руку потянула ее в коридор. Портьера уже ходила ходуном. Придушенные в схватке возгласы полицейского. Он боролся с кем-то, пытаясь его задержать. Все кинулись на подмогу. Крынкин успел первым, но от неожиданности пошатнулся и упустил вражину. Я только частично рассмотрела незваного гостя, но тоже растерялась. Маленькая сухая горбатая старушка. Всклокоченные седые волосы. Черное длинное платье. Черная шерстяная кофта сверху. Скрюченные руки сжимают чемоданчик. Застывшее кукольное личико. Страшное, сморщенное. Желто-ржавые горящие в темноте глаза. У Маричёртика, значит, был план «Б».

Двое молодых оперативников, очнувшись, кинулись в погоню. Старушка черной молнией пересекла коридор и шмыгнула в распахнувшуюся дверь. На пороге она чуть не столкнула Анну, дочь Василия. Сам старик вскрикнул, вжавшись в перила крыльца. Под его курткой бугрилось и шипело – Дымок взбесился от испуга. Шуструю старушонку так и не нашли. Она словно сгинула в ночи вместе с пустым металлическим чемоданчиком. Анне пришлось оказывать помощь раненому полицейскому. Молодой парень – Антон, принявший бой за портьерой, был ошарашен, нокаутирован. Все лицо в крови. Он уверял: «Полоснула. Наотмашь. Рукой. Ближе к виску. Как копытом лягнула. Боль огнем обожгла! Я практически потерял сознание. От одного удара! На ринге со мной такого не было! Старушка!!»

Страшные глубокие рваные борозды, как от когтей, опасно прошли рядом с глазом.

– Вызвали «Скорую»? Ничего, держись, парень! Пара швов только украсит твою мужественность. Девкам понравится! – подбадривала Анна пострадавшего. А потом, я сама слышала, как она отчитывала Василия. – Говорила тебе, Маринка ведьмарка! Она Дымка, когда кошкой оборачивалась, обижала. У парня такая же рана от ее когтей, точь-в-точь.

– Ну как же это? – мямлил Василий.

– Мне не веришь, у Марии спроси. Она ее враз раскусила! У них в станице произошла подобная история. С соседской четырехлетней девочкой. В неё вселилась душа умершей ведьмы. Когда родители уже не могли на ее странности глаза закрывать, поздно было. Ведьмина душа с ее срослась, как сорняк с цветком. Ей-ей! Такой человек ведьмарой становится. Мария мне рассказывала. Сам знаешь, она женщина серьезная, привирать не будет, ей-ей.

И Крынкину пришлось расспросить Марию, как свидетеля. Оказывается, она видела накануне происшествия эту гадкую старушку, выкравшую чемодан. Та крутилась у старых складов, еще Воробьевым-купцом построенных. Полиция выехала на место. Здания и округу тщательно прочесали, но ничего не нашли. Неизвестно, сколько бы пришлось ждать новых улик по делу, если бы мы с Катей не обнаружили ключевого свидетеля. Это стало отправной точкой в наших поисках.

12. Ключевой свидетель

Солнечные лучи слизывали последние утренние росинки с травы. Непослушные головки колосьев развевались на ветру. Он склонял их к высокому каменному забору. Они бились об него, пачкаясь в грязной побелке. Одинокие кустики ромашек, белоснежные лепестки и яркий солнечный круг, забитый серой пылью. Трогательные милые цветы. Есть ли у нас вообще выбор, где родиться и жить? Наглецы сорняки ощетинились колючками. Они довлели над скудной придорожной зеленью, видимо считая, что им позволительно все. Уму непостижимо – я призрак! «Не родись красивой, будь счастливой и любимой…» – как же права была мама! Семь моих желаний были выполнены, даже отец, его останки нашлись в коробке из-под печенья. Но принесли ли эти желания счастье? Нет! Семь дохлых рыбок выкидывала мне Седмица, предупреждала – жди беды. Но могла ли я избежать ее? Я призрак! Особенно ужасно было выйти первый раз, вырваться из дома. Он, как клетка, удерживал и тянул обратно. Мимо каменного креста – холодом пробило так, что душа свернулась в комочек. Кате тоже было нелегко – бледная, руки трясутся. Наша мистическая связь отнимала ее жизненные силы. И даже если бы мы захотели, цепь между нами, наложенную властью речных ведьм, теперь не оборвать! И я и она понимали это, прочувствовали на себе. «Должен пройти двадцать один день, чтобы все устаканилось», – подбадривала Катюша. А еще я очень комплексовала из-за своего теперешнего внешнего вида. Старенькое длинное домашнее платье в клеточку было запачкано краской. Но оно хоть мое было. А вот Маринкина поношенная шерстяная кофта и ее гольфы в полоску меня просто бесили! И на ногах кроме них обуви не было. Попытки сжечь в печи, где я погибла, мои любимые вещи и даже мягкие тапочки, результата не дали. На мне они не проявились. Вот так и пошла я по миру в дурацком наряде, да еще с мишкой-игрушкой в кармане и старым шерстяным одеялом через плечо. «Нечего раскисать! Важно чрезвычайно… незамедлительно идти по следам, пока они не остыли. Найдем и накажем негодяев. Сына твоего вернем!» – твердила мне сестренка.

И вот мы шли вдоль старых складов Воробьева – вдруг полицейские что-то пропустили. Сын! Я вспомнила, что была жива, когда муженек меня засунул в печь. Плач ребеночка, моего малыша разбудил из небытия. Помню первые оранжевые искры горелки и вспыхнувшее вокруг пламя. Жар и боль. Да, из искры разгоревшееся пламя – моя история любви… Она погубила меня, обездолила, опалила душу. Все мои мечты и надежды, как пепел, как дорожную пыль разметала судьба. Что же дальше?

Каменная арка. Странное дело, вот и сейчас, когда мы поравнялись с ней, я услышала шорох шагов, чьи-то голоса. Даже в дверных проемах дома происходило что-то подобное. Эхо, призрачное эхо. Потихоньку тронула Катю за локоть. Она поежилась и послушно полезла в карман. Карандаш в ее руке заерзал по блокноту. Надо же, у меня всегда был красивый почерк. Но управлять чужой рукой так трудно!

– Что это? – вслух прочитала сестренка.

Я показала на арку. Хорошо, что она видела меня, а то объясняться было бы намного труднее.

– Вход на спортивный стадион. В советское время часть старых стен от построек купца Воробьева использовали в том числе и под трибуны. Сейчас здесь все заброшено и обветшало. Травой, деревьями обросло. В городе построили новую футбольную арену и гимнастический зал. Мэр не знает, что с этими развалинами делать. С одной стороны, история, с другой – нерентабельные строения. Вот эта арка-раритет, бывший вход на кирпичный завод и на трибуны, стало быть. Купец славился своим кирпичом, из него все дома на первой улице городка построены. Знать там жила дворянская и купеческая, мне папа Сережа рассказывал. Вон там печь для обжига была. В ее котловине бассейн потом сделали. Потому что саму ее разбить не удалось. Вот какие кирпичики – крепче стали!