Книга Правда о Салли Джонс - Якоб Вегелиус

Шармистху Деви я нашла в шезлонге возле плавательного бассейна с прозрачной бирюзовой водой. Она не очень-то обрадовалась поздравлению. Недоумевала, наверное, почему махараджа не пришел сам, а послал обезьяну. Я поскорее оставила ее, чтобы выполнить второе и более трудное поручение: разузнать, чем сегодня вечером занимается Маджи Сахиба.

Махараджа объяснил, что Маджи Сахиба обычно проводит время в своих покоях или же в одном из садов зананы. Иногда ее можно встретить в салоне красоты. Поскольку он находился совсем рядом с бассейном, я решила начать оттуда.

Я быстро миновала ряды комнат, где делали маникюр, педикюр, прически и разные косметические процедуры. Маджи Сахибы нигде не было. Поэтому я пошла дальше, в розовый сад. Там я почти сразу увидела крупную пожилую женщину, сидевшую в кресле в тени фигового дерева. На коленях она держала книгу и громко храпела.

Женщина была одета в лиловое сари. Сари – это такое женское платье, сделанное из длинного отреза ткани. Почти все женщины в занане носили сари. Но лиловое сари имела право носить только одна – Маджи Сахиба.

Я сразу поспешила обратно в покои махараджи. Как только я вошла в курительную комнату, махараджа вскочил с кресла и бросился мне навстречу.

– Ну, нашла?

Я кивнула.

– Где? В салоне красоты?

Я помотала головой.

– В саду?

Я кивнула.

– Что она делала? Возилась со своими розами?

Я склонила голову на бок и поднесла тыльную сторону ладони к щеке.

Махараджа просиял.

– Спит! Великолепно! Значит, надо спешить!

Не прошло и полминуты, как махараджа исчез в подземном туннеле.

~

На протяжении нескольких недель я почти каждый день шпионила за Маджи Сахибой. Махараджа был счастлив. Настолько, что приказал гофмаршалу переселить меня в другую комнату, более просторную и роскошную и к тому же смежную с его покоями. Другие адъютанты возненавидели меня сильнее, чем когда-либо. Ведь каждый придворный мечтал стать фаворитом махараджи. А теперь это место заняла обезьяна.

Никто не понимал, почему махараджа так ценит меня. Им казалось, что я просто выполняю кое-какие поручения в занане. Слежка за Маджи Сахибой была нашей с ним тайной.

Но сколько это может продолжаться?

Рано или поздно Маджи Сахиба задумается, почему это махарадже всякий раз удается ее провести. Рано или поздно она догадается, как это связано с моими визитами. Или догадается кто-то другой и расскажет ей, что я – шпион махараджи.

Что станет со мной потом, когда я больше не буду нужна махарадже? Вероятно, меня посадят в его зоопарк. Я старалась об этом не думать. А думать лишь о том, чтобы меня не поймали.

Но этого оказалось недостаточно. Недостаточно, чтобы обмануть Маджи Сахибу.

~

Однажды утром, когда я стояла за мраморной колонной под окном ее спальни, дверь балкона открылась и я услышала ее низкий властный голос:

– Эй ты, за колонной, поди сюда, быстро!

Я застыла на месте, точно парализованная. Бежать? Но куда?

Пока я в ужасе пыталась решить, что мне делать, Маджи Сахиба вышла. Вблизи она была огромной и ужасной, с широкими угольно-черными бровями. Цвет ее лица напоминал старинное кожаное кресло.

– Ага, моя дорогая обезьянка, – строго пробасила она. – Пойдем-ка поговорим с глазу на глаз. Ну давай же, пошевеливайся, пока нас никто не увидел!

Крепко вцепившись в мою руку, она повела меня в свои покои. В отличие от других, помпезных и шикарных помещений дворца, ее комнаты были обставлены скромно и старомодно.

– Ты за мной шпионишь, – прямо, без обиняков заявила она, как только дверь за нами закрылась. – Потому-то я так давно и не видела здесь этого бездельника. Я права?

Я сразу поняла, что пытаться обмануть эту женщину было бы ошибкой. Изображать дурочку тоже бесполезно. Поэтому я кивнула.

Маджи Сахиба пристально смотрела мне в глаза. Я не отвела взгляда. Ее суровые черты, показалось мне, немного смягчились.

– Говорят, ты необычное животное, – сказала он. – Что ж, похоже на правду.

Она тяжело опустилась на один из простых стульев, которые стояли в ее комнате. Сердце мое колотилось. Чем все это кончится?

Маджи Сахиба погрузилась в свои мысли.

– Мой сын – тиран, – через некоторое время сказала она. – Слабоумный диктатор и неисправимый развратник. Точь-в-точь как и дед его, и отец. Ему плевать на народ, он думает только о собственных капризах и удовольствиях. Люди в Бхапуре бедны. Школы и больницы ветшают. Дороги разрушены. А он тратит миллионы рупий на спортивные автомобили и закатывает пирушки для таких же, как он, никчемных бездельников, которые болтаются у него во дворце. Это стыд и позор! Я уже многие годы пытаюсь до него достучаться.

Маджи Сахиба вдруг ужасно устала.

– Мой сын никогда меня не слушал, – продолжила она. – И никогда не послушает, что бы я ни сказала. Поэтому я не стану говорить ему, что знаю, зачем ты сюда приходишь. Это ни к чему не приведет. Он просто придумает другой способ меня обманывать. А тебя посадят в клетку. Или скормят тиграм. Я не хочу марать свою совесть.

Маджи Сахиба встала. Силы, похоже, вернулись к ней. Она скрестила руки на груди и сказала:

– Но ты должна перестать крутиться под окнами моей спальни. Я этого не потерплю. Отныне, когда я решу, что мой сын может посетить занану, я буду завязывать красную ленточку на перилах моего балкона. А все остальное время пусть и не думает сюда соваться. Договорились?

Я кивнула.

Маджи Сахиба провела рукой по моей щеке и велела мне уходить.

Больше она никогда со мной не разговаривала и даже виду не подавала, что замечает меня. Мне так и не представилось случая показать, как я ей благодарна.

Надеюсь, она это и так поняла.

~

Шли недели. И чем ближе к лету, тем спокойнее становилась жизнь во дворце. От послеполуденной жары вся деятельность на несколько часов останавливалась.

Дни мои тянулись однообразно и скучно. Слежка за Маджи Сахибой стала простой рутиной. Теперь достаточно было взглянуть на перила ее балкона, и я сразу понимала, пускает она махараджу в занану или нет.

Все остальное время я сидела в своей комнате, на случай если махараджа позовет меня. Чаще всего я залезала на подоконник и смотрела на парк. Раз в день я делала на подоконнике небольшую отметину. И думала, что каждая такая черточка приближает тот день, когда Ана и синьор Фидардо приедут и спасут меня. А потом мы вместе поедем в Кочин, найдем Альфонса Морру и освободим Старшого.

Где-то глубоко внутри какой-то голос нашептывал мне, что все это пустые мечты. Но я старалась его не слушать.