Книга Долг чести, или Верность чужому мужу - Рина Полевая

Много было еще непонятного и неясного — не вся память Хейллин открылась мне и, конечно, о магии я знала только в теории. Поэтому предпочла и в этом случае положиться на него, а Барт не переставал удивлять меня. За полчаса он произнес больше слов, чем я услышала от него за всю последнюю неделю.

Объединение миров — это не прихоть, не желание завоевать или освоить новые территории. Порталы между мирами нужны не столько для сообщения и взаимодействия между расами, сколько для циркуляции магии между мирами.

После разрыва связей много поколений назад магия стала медленно покидать миры и стекаться в Ланьяру, грозя разорвать ее, уничтожить и окончательно уйти, обрекая на медленное угасание и вымирание все магические расы. Маги Ланьяры вроде бы должны были стать могущественнее, искуснее, оборотни — сильнее, а орки — больше, но этого не происходило. По какой-то прихоти самих миров (да, как оказалось — они живые) магия Ланьяры не поддавалась местным магам.

Все это мне рассказывал Бартрейн вечером, когда мы полностью обустроились. Сумку, собранную для меня Несси, он ни на минуту не выпустил из виду и внес ее в мою комнату вместе со мной. Сам занял комнату напротив, но в ней не задержался. Он оставлял меня наедине с собой всего несколько раз, отдавая распоряжения отряду.

— В мои обязанности, как опекуна, входит еще и контроль за вашей магией. Вы могли не справиться с потоками — здесь они намного сильнее — и либо выгореть в одно мгновение, либо искалечить окружающих, — от его слов стало страшно. Нет не за себя, за себя после Героды я перестала бояться, а за миры. Ведь, не зная и не понимая истинной подоплеки, я могла сотворить непоправимое — лишить миры возможности строить дополнительные порталы и ускорить “излечение миров от болезни”, как назвал этот процесс Бартрейн. Именно так и поступила Хейллин, сбежав и заблокировав память от меня.

А вот как планировал поступить Император Славлен?

Вот только теперь я окончательно поняла и приняла то, что маркиз Блисс не сможет меня защитить ни от чего и ни от кого во всех мирах.

Какая же я все‑таки наивная!

Довериться Бартрейну Клиффору до конца или нет?

Сможет ли Гильдия спрятать меня или хотя бы не выдавать в мир Карнос?

Не станет ли Гильдия еще большей проблемой?

— Что вас тревожит, Линн? — Я совсем забыла о его способности чувствовать меня.

— Сделайте что‑нибудь, чтобы нас не смогли подслушать, — во всех мирах было двое, кому я могла доверять безоговорочно — рабыня Несси и герцог Виндау. Бартрейн сам ограничил и дал понять еще во дворце, что ему как лорду Клиффору доверять не стоило.

Но ведь я могу попробовать доверять метсеру Клиффору? Ведь у меня уже получалось?

— В каком случае Гильдия может предоставить защиту и неприкосновенность существу? И не стать его тюремщиком при этом? — Как только Бартрейн показал, что от прослушивания мы защищены, из меня посыпались вопросы. К сожалению, того, что вычитала в маленьком томике Законов Гильдии из библиотеки в имении, было категорически мало. Мало для того, чтобы быть уверенной в помощи. У Гильдии были свои секреты и даже внутренние правила, о которых знали даже не все члены гильдии.

— Вы говорите о себе, миледи Блисс?

— Да, метсер Клиффор. И заметьте, я обращаюсь к вам, как к представителю элиты Гильдии.

— В таком случае, я задам встречный вопрос, и вы на него ответите мне откровенно. Вы обращаетесь ко мне как иномирянка Елена Мстиславская или как маркиза Блисс? — Я не ожидала от Бартрейна, что он запомнил мое настоящее имя, впрочем, как и такого вопроса.

— Ответ будет зависеть от того, кто его вам задает? — Я насторожилась и разволновалась — мне казалось, что нет никакой разницы в том, каким именем я буду представляться, если у меня будет что предложить совету Гильдии. Кажется, именно так называется правительство этого государства? Иномирное происхождение, конечно, имело значение, но какое именно я не представляла.

— Нет, ответ от этого зависеть не будет, — я даже не пыталась скрыть своего облегчения. Смысл скрывать хоть что‑то от того, кто чувствует тебя так сильно? — Но от этого будет зависеть ваше будущее. У нас особое отношение к иномирянам, но не настолько чтобы делать для них какие‑то исключения.

— Вы просто оттягиваете время, Бартрейн, — мне стало обидно, что мужчина не хочет ответить прямо на мой вопрос и намеренно отвлекает меня. Я нахожусь на грани истерики, а он опять пытается играть в какие‑то свои игры!

— Полную и безусловную защиту имеют только члены семьи гильдийца. Не мать и отец, не брат и сестра — они не семья, они считаются родственниками, но под защитой только если изначально являлись членами Гильдии. Но вы же имеете ввиду, тех кто вступил в Гильдию будучи взрослым? Семьей считаются жены, мужья и дети. Они попадают под юрисдикцию Гильдии в момент вступления в брак или в момент рождения.

— Еще есть варианты или исключения?

— Нет. Дальше только заслужить доверие, добиться своими силами права вступить в Гильдию и попасть под её юрисдикцию.

Ответ Бартрейна разочаровал меня. Я очень надеялась, что у меня есть что предложить Гильдии. Но, как и для Стеверга Блисс и Императора Славлена, я окажусь всего лишь выгодным приобретением, а не полноценным партнером.

— Что с иномирянами? Что значит особое отношение? — Может хоть на этом можно будет сыграть? Хоть немного? Хоть самую малость?

— Для вас в этом теле знание о иномирном происхождении вашей души только усугубит ситуацию, Линн, — за время разговора в голосе Барта впервые проскользнуло сочувствие ко мне и легкая грусть. — Вы поняли что‑то после моего рассказа о магии и ее потоках между мирами. Что‑то такое, что привело вас в ужас и вы решили, что вы не готовы продолжить поиски и спасение маркиза, — такой понимающий взгляд и ни капли осуждения. Но его предположение о том, что мужа Хейллин я искать больше не стану, что остановлюсь на середине пути и собственную безопасность поставлю в приоритет меня обидели.

Нет! Оскорбили!

Возможно я и не на столько смелая и сильная, чтобы без страха идти до конца, но и от собственных слов и решений я отказываться не собиралась. Неужели после всего, что случилось в Героде можно было сомневаться в последовательности моих поступков?

Хорошего же мнения они все обо мне.

— Почему ко мне так отнеслись на портальной площади? Что значили все эти намеки? — Не то чтобы мне это было интересно, но пока Барт говорит, у меня будет немного времени, чтобы решиться или не решиться на дальнейшие откровения.

Я все еще не была уверена, что стоит ему рассказать о тетрадях и о своей причастности к построению порталов. О своей значимости для Империи и мира Карнос. Хотя не о своей. Здесь я лукавлю — значимости знаний Хейллин.

— У вас совсем нет знаний по истории мира Ланьяра?

— Откуда бы они могли появиться?