Книга Интербеллум 1918–1939 - Александр Чаусов

Историк Виргинский при этом указывает на колоссальные привилегии, которые Германия получила у османов, и, судя по всему, нечто подобное кайзеровской Германии хотелось приобрести и у персов: «В 1902–1903 годах “Оттоманское имперское общество Багдадской железной дороги” добилось от султанского правительства концессии, вполне соответствовавшей германским планам. По договору (конвенции) от 15 марта 1903 года, “Общество” получило огромные привилегии. Все необходимые строительные материалы (как правило, германского происхождения) допускались в Оттоманскую империю беспошлинно. “Общество” приобретало право сооружать свой собственный речной флот для транспортирования этих материалов. “Общество” могло организовать и эксплуатировать (не платя налогов) все необходимые подсобные предприятия, как то: кирпичные заводы, лесоразработки и лесопильные заводы, копи и рудники – в пределах 20-километровой полосы. При этом подразумевалось, что на строительных, подсобных и транспортных работах будет использоваться дешевая рабочая сила местных жителей. После окончания строительных работ дорога получила право беспошлинного ввоза угля, а также безвозмездного использования водной силы для сооружения электростанций, предназначенных для обслуживания самой дороги и всех подсобных предприятий»[110]. Естественно, такое вторжение в экономическое пространство Персии не устраивало ни Россию, ни Англию. И нужно было объединить усилия, чтобы не пустить конкурентов в «свою вотчину».

Третьим фактором стал подъем конституционного движения в самой Персии. Предполагается, что таким образом мусульманское духовенство и лидеры торговцев стремились закрепить свое фактическое влияние, появившееся у них в качестве инструментов «большой дипломатической игры» между Россией и Британией на территории страны

«В декабре 1905 г. тегеранские купцы, подстрекаемые ведущими муллами сейидом Абдоллой Бебехани, сейидом Мохаммадом Табата-баи и Ага-сейидом Джамалем эд-Дином, потребовали снятия великого визиря Эйна од-Дойлы. В ответ правительство арестовало некоторых из лидеров и разогнало уличные толпы. Всю зиму и весну 1906 г. ситуация продолжала ухудшаться. В июле лидеры духовенства демонстративно покинули столицу и нашли убежище в священном городе Кум. Между 19 и 23 июля более 5 тысяч восставших нашли убежище в британской дипломатической миссии. Через неделю их число выросло до 12–14 тысяч. В конце июля 1906 года шах снял с поста Эйна од-Дойлы, но толпа, укрывшаяся в британской миссии, выдвинула новое требование – конституцию. У Мозаффара эд-Дин-шаха не было ни силы, ни желания, чтобы подавить это движение. Пятого августа он капитулировал»[111]. Конституционная монархия была провозглашена в Персии в конце 1906 года.

Подготовка же к реформам велась экстренно и началась сразу после «капитуляции» шахиншаха: «9 сентября 1906 г. шах Мозаффар ад-Дин утвердил положение о выборах от сословий в меджлис, и в декабре того же года в Тегеране начал работу меджлис первого созыва. К концу 1906 г. был утвержден Основной закон Персидского шахства – в стране объявлялась конституционная монархия. Согласно статье 16 Конституции, все основные законы, “необходимые для укрепления основ государства и высочайшей власти, а также для ведения дел в стране и устройства правительственных учреждений”, должны были быть одобрены меджлисом. В Конституции говорилось, что персидские газеты “могут печатать ход всех прений меджлиса, но при условии – не изменять и не извращать смысла”. Теперь правительство не имело права без согласования с меджлисом раздавать концессии и разрешать учреждение частных компаний. Статья 25 гласила, что соглашения о государственных займах, как внутренних, так и внешних, должны были заключаться “с ведома и одобрения меджлиса”.

А 8 января 1907 года, через неделю после ратификации Конституции, скончался шах Мозаффар ад-Дин. Новым шахом стал его сын Мохаммад-Али (1907–1909), бывший при жизни отца правителем Персидского Азербайджана. Он обещал поддерживать новый конституционный порядок. Однако сразу же возникли трения между шахом и меджлисом – любая предлагаемая меджлисом реформа с ходу отвергалась шахом»[112]. Понятным образом, такая независимость Персии, да еще и по важнейшим экономическим вопросам, не устраивала ни Россию, ни Британию. И действия ответного характера были предприняты незамедлительно.

При формальном признании независимости Персии со стороны обеих империй, в августе 1907 года была заключена «Конвенция между Россией и Англией по делам Персии, Афганистана и Тибета». Фактически это был тотальный территориальный раздел Персии: «территория Ирана к северу от линии Касре-Ширин – Исфахан – Йезд – Зульфугар объявлялась сферой влияния царской России, а часть страны к юго-востоку от линии Бендер – Аббас – Керман – Бирджанд – Газик – британской сферой влияния»[113].

Чтобы закрепить свое господство на практике, Россия вторглась в Персию, в рамках очередной русско-иранской войны. При этом, что характерно, Россия воспользовалась стандартной методикой европейцев, и в частности англичан, а точнее – военной провокацией. Речь идет об убийстве российского офицера Двоеглазова. Он 13 апреля 1908 года с группой солдат перешел на территорию Персии, где был убит кочевниками-шахсевенами. Инцидент был использован российскими дипломатами в качестве повода к войне. «Русский посол в Персии Гартвиг представил персидскому министру иностранных дел протест, в котором говорилось, что это шахсевены пересекли русскую границу и убили Двоеглазова на территории России»[114].

Уже в середине мая министр иностранных дел Российской империи сообщил Гартвигу, что племенным вождям шахсевенов был сделан ультиматум: они выплачивают компенсацию, а в случае повторения инцидента «русские сожгут деревни всех, кто принимал участие в грабеже или укрывал бандитов, и строго накажут виновных». А 22 мая части иранской казачьей бригады окружили в Тегеране здание меджлиса и шахского дворца. Параллельно казаками была блокирована казачья миссия, чтобы не дать попасть туда местным недовольным. Шах между тем воспользовался ситуацией, чтобы решить свои политические проблемы, и под прикрытием казаков начал массовые чистки сторонников реформ. Что, понятным образом, привело к нагнетанию недовольства и новой волне восстаний.

Эти восстания тоже были поддержаны русскими, только уже не официальной дипломатией, а российским революционным подпольем: «8 февраля 1909 г. в центре провинции Гилян городе Реште вспыхнуло антиправительственное восстание. На помощь персидским оппозиционерам прибыли профессиональные кавказские революционеры, многие из которых состояли в рядах РСДРП. Они-то и сыграли основную роль в подготовке и дальнейшем развитии восстания. Особо отличились грузинские революционеры. В ходе восстания к его участникам присоединились многие проживавшие в Реште азербайджанские тюрки, в основном торговцы и ремесленники, а также местные армяне. Среди восставших был и либеральный деятель Сардар Мохи со своими приближенными»[115].